Юлия Григорьева - Чужими руками
Я не нахожу себе места. Бесцельно слоняюсь по дому. Перекладываю с места на место какие-то тряпки, передвигаю стулья, вытираю пыль с подоконника, крошки с кухонного стола. Все это делаю механически. Потому что голова занята другим.
На глаза попадается брошюрка Амриты. Беру ее в руки. Разглядываю рисунок на обложке. Все, что написано в этой книжке, я знаю наизусть. Но могут ли эти знания помочь мне? Убираю книжку в стол. И снова мечусь по дому.
И вдруг наступает миг озарения. В какую-то секунду я понимаю, почему моя жизнь так нескладна.
Открытие кажется таким простым и таким очевидным, что я замираю посреди спальни, как от удара. И, как после удара, не сажусь, а падаю в кресло.
Все дело в том, что я одинока! Во всем мире нет ни одного человека, которому я дорога. Как нет ни одного человека, который был бы дорог мне.
Самыми близкими мне людьми всегда были только мама и Лизка. После смерти мамы осталась одна сестра. Сколько себя помню – мы всегда были рядом. Жили в одной квартире. Делились девичьими тайнами. Но были ли мы близки? Нет! Родными мы были только по маме и отцу. По фамилии и по отчеству. По месту жительства. А на самом деле…
Будь мы с Лизкой близкими, по-настоящему родными душами – да разве могло бы случиться то, что случилось? Да никогда! Ни за что!
Мне душно! Я вскакиваю с кресла и распахиваю окно. Прохладный воздух гор врывается в комнату. Он гладит мою кожу, шевелит мои волосы. Я так жадно вдыхаю его, словно вырвалась из тесного склепа, где провела в заточении много лет. И не могу надышаться. Голова начинает кружиться. Я иду в ванную. Долго смотрю в зеркало. Красивая и молодая женщина. Хорошие волосы. Длинные ресницы. Большие, широко открытые глаза. Тонкий носик, красивые губы. Все есть! Сколько на свете женщин, которым природа не дала и десятой части той красоты, которой так щедро одарила меня. Но почему же все они счастливы, а я…
Вижу в зеркале, как возле нижних век моего отражения набухают огромные, сверкающие, как алмазы, озера. Они вот-вот перельются через край, но загадочная сила удерживает их. Вдруг стягивающая озера пленка прорывается. Прозрачные капли градом скатываются по ресницам и катятся по щекам. Мою грудь начинают сотрясать рыдания. Отражение расплывается. Сажусь на край ванны и уже не сдерживаю себя.
За что? Почему? Я молода, красива и умна. У меня красивая улыбка. У меня красивый голос. Со мной можно поговорить не только о косметике и прокладках. Я нравлюсь мужчинам. Я вызываю зависть у женщин. Я уверенно вожу машину. Я умею хорошо работать. Почему же у меня есть все, кроме счастья?
Размазываю слезинки по щекам. Надо привести себя в порядок. Затыкаю ванну пробкой и поворачиваю кран. Тугая струя ударяет в дно ванны. Бездумно смотрю на бегущую воду. Потом взгляд, помимо моей воли, перескакивает на стену ванной. Фен! Он висит на крючке. Долго разглядываю его.
Усилием воли перевожу взгляд на воду в ванне, но глаза сами перескакивают на фен. Я усмехаюсь и начинаю раздеваться.
Погружаюсь в теплую, ласковую воду. Тело скрывается под густой шапкой пены. Слезы очистили мою душу. Теперь очищение закрепит ласковая вода в сочетании с ароматным шампунем. Я выйду из ванны, как Афродита. Чиста, свежа и непорочна!
Кстати, Афродитой восхищаются. А ведь она по жизни была та еще штучка! Любовников у нее было – легион! Мне до нее – как пешком до Луны! И детей нарожала без счета. От мужа, от любовников. И – ничего! Умиляются люди!
Кстати, о детях. Что, если родить для Супермена ребеночка? Может быть, это привяжет его ко мне? Заглядываться на других баб он, конечно, не перестанет, но, может быть, ребенок станет центром притяжения нашей семьи? Сомнительно. Не тот у Семена характер, чтобы родительские чувства одолели тщеславие. Да и что хорошего, если он около меня будет только из-за ребенка? Нет, этот прием не годится. Да и не хочу я рожать! Ходить девять месяцев с пузом? Кожа растянется, талия пропадет, таз разопрет во все стороны. Если еще и кормить грудью – про топлес придется забыть. Есть, конечно, тетки, которые шляются по пляжам с титьками до колен. Смотреть тошно. Я такой быть не хочу! И не буду!
– Ты моешься?
От неожиданности вздрагиваю. Дверь в ванную приоткрыта. В щели торчит голова Супермена.
Взгляд помимо моей воли метнулся к висящему на стене фену. Мне вдруг становится страшно! В голове вспыхивает последняя фраза сегодняшней переписки Супермена с любовницей: «Я об этом помню». Неожиданно я почувствовала в ней скрытый смысл, полный смертельной угрозы. Он был предназначен исключительно для Клэр. И потому не дошел до меня, когда я читала переписку. Но сейчас… Улыбаюсь ему через силу. С трудом выдавливаю из себя:
– Не видишь – моюсь. Я и не слышала, как ты пришел.
– За тобой вернулся! У меня есть классная идея!
– Прикрой дверь! – отвечаю. – Сквозит. Выйду – расскажешь!
Супермен прикрывает дверь. Я облегченно вздыхаю. Черт! То сон дурацкий. А теперь и наяву эти страхи. А ведь, если бы он хотел меня грохнуть – возможность сейчас у него была отличная! Я не слышала, как он в дом вернулся. Мог подкрасться, включить фен и бросить в ванну. Как в Питере это сделал… Кто? Василий? Я? Или Супермен?
Из спальни Семена доносится музыка. Звук включен на полную мощность. Это группа «Green Day». Я начинаю мыться.
Глава 23
А музыка звучит… Джо Билл Армстронг снова и снова задает вопрос:
Знаешь ли ты своего врага?
Нужно знать своего врага!
«Знаю!» – отвечаю ему уверенно. А потом начинаю сомневаться. Знаю ли? Кто это? Почему их так много вокруг меня? Сначала была одна только Лизка. Потом враги начали множиться и плодиться. В их стан перебегают те, кто сначала сражался под моими знаменами. Переметнулся к врагу Василий. За ним – Вениамин Аркадьевич. С Петром Ильичом в паре. Теперь к ним прибавился Супермен.
Читала где-то, что главный враг каждого человека сидит в нем самом. Может быть, и мои враги – не враги вовсе? Потому что внутри меня сидит тот, кто разжигает и подпитывает во мне ненависть и злобу к тем, кто меня обидел?
От этой мысли становится неприятно, как бывает, когда прикоснешься к чему-то липкому, скользкому, холодному. Снова прокручиваю то, что привело к сегодняшнему дню.
Все началось с того, что Лизка собралась замуж. Виновата она в том, что это случилось как раз в то время, когда от меня отказался жених? Первый и единственный раз в жизни я стала брошенкой. Как я страдала тогда! Мне казалось, что все прохожие смотрят на меня с издевательской усмешкой. А пройдя мимо, оглядываются и тычут пальцами мне вслед: смотрите, это та самая, которую жених бросил!
Конечно, этого не было! Это я себя взвинчивала, не в силах смириться с оскорблением. Самолюбие не позволяло поверить, что такое возможно. Что от меня, такой красивой, умной, можно вот так запросто отвернуться.
![Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
