Даниэла Стил - Все могло быть иначе
Барбара взяла трубку.
— Дом Хэргроув. Слушаю вас.
Кэрли улыбнулась официальности тона матери. Эта привычка осталась у нее еще с тех времен, когда она работала секретаршей.
— Дэвид! — Воскликнула Барбара. — Как приятно слышать твой голос. Тебя так хорошо слышно, будто ты звонишь из нашего города.
Она помолчала.
— Она рядом со мной, передаю ей трубку.
Барбара протянула трубку Кэрли и шепотом спросила:
— Может быть, мне выйти?
Кэрли отрицательно покачала головой.
— Что нового у тебя? — спросила Кэрли.
Возбужденность и чувство страха смешались в ней из-за желания побыстрее узнать, оправдались ли их подозрения.
— Мы вернулись от доктора два часа назад, — ответил Дэвид странным, монотонным голосом.
— И? — поторопила его Кэрли.
— Оказалось совсем не то, о чем мы думали.
— Тогда что же?
— Господи, я даже не знаю, как сказать тебе об этом.
Сердце Кэрли тревожно забилось.
— Не тяни, Дэвид.
Кэрли пыталась не думать, что известие, связанное с Андреа плохое, но не могла.
— Не заставляй меня стоять здесь и гадать. Просто скажи, что случилось.
Прошло несколько секунд прежде, чем он ответил.
— У Андреа лейкемия.
— Тут какая-то ошибка, — спокойно сказала Кэрли.
— Я уже говорил об этом с доктором и попросил проверить в лаборатории ее анализы, не перепутали ли их с чьими-то другими. Только после этого дал согласие на повторный анализ костного мозга. Я не хочу говорить девочке обо всех деталях, пока все окончательно не прояснится.
— Но она не больна, просто устала.
— Вспомни кровотечение из носа? И кровоподтеки, когда она упала с лошади? И как ты проверяла ее лоб и говорила, что у нее температура? Все это — симптомы болезни.
— И еще сотня разных причин, — с раздражением сказала Кэрли. — У меня было все то же самое, когда я страдала малокровием.
— Малокровие схоже с лейкемией. Это, когда количество белых кровяных телец в крови увеличивается очень быстро, и они подавляют и вытесняют красные.
— Ты говоришь так, будто поверил, что она больна.
— Это несправедливо, — устало ответил Дэвид. — Я был с докторами все утро, читал в лаборатории результаты анализов. Я видел язвочки во рту Андреа, вчера утром я потратил час, чтобы остановить кровь сочившуюся из ее десен после того, как она съела кусочек тоста.
Он закрыл пути к отступлению, поставив ее в безвыходное положение.
Кэрли закрыла рот рукой, чтобы не дать вырваться крику, нараставшему в ней от страха.
— Что случилось? — спросила обеспокоенная Барбара.
— Кэрли? — позвал Дэвид. — Ты слушаешь?
— Да, слушаю, — ответила она, борясь с головокружением, наплывающем волнами.
Кэрли начала оседать вниз, Барбара в последний момент успела подставить ей стул.
— Передай трубку матери, — попросил Дэвид.
— Я в порядке, — ответила Кэрли и посмотрела на свою мать.
Чувство невероятной усталости, как тогда, при аварии с Шоном, охватило ее.
— Как Андреа отнеслась к заключению врача?
Позади себя она чувствовала частое и прерывистое дыхание матери.
— Ради Бога, — упавшим голосом умоляла Барбара. — Скажи, что происходит?
Кэрли подняла руку вверх и прошептала.
— Подожди минутку.
— Ее это никак не встревожило. По-видимому, она не понимает всей серьезности случившегося, — продолжил Дэвид. — Меня беспокоит, что лечение нужно начинать прямо сейчас, не дожидаясь окончания учебы.
— Другого выхода нет?
Наступившая пауза была такой же пугающей, как и все то, что он говорил до этого.
— Нет.
Кэрли сильно прикусила губу, привкус крови наполнил ее рот.
— Почему же нет? — еле выговорила она.
— Потому что она… Потому что выхода нет. Это лимфо… Подожди, у меня где-то записано.
Кэрли слышала шуршание бумаг.
— Вот, нашел, — сказал Дэвид, вновь взяв трубку. — Болезнь называется лимфатическая лейкемия. Здесь написано что-то еще, но в медицинских терминах, которые я не могу понять.
Он помолчал.
— Во всяком случае, доктор Риардон сказал, что это одна из худших форм.
— Одна из худших? Что же это означает, черт побери? У них теперь есть плохая и хорошая лейкемия.
Она понимала, что кричит, чтобы уменьшить свой страх, и что несправедливо переносить все на Дэвида, но не могла сдержаться.
— Это означает, что ей необходимо начать немедленно химиотерапию.
— Или? — потребовала она с угрозой, надеясь, что он не ответит.
— Или мы потеряем ее.
Кэрли вдруг без всякого основания вспыхнула злобой. Почему он не добавил к этой фразе хотя бы таких слов, как «можем», «может быть» или «возможно».
— Кто он, этот доктор Риардон? Я ни разу не слышала, чтобы Андреа упоминала его. Она его не знала? Видел ли он ее до этого? Хороший ли он специалист?
Она не дожидалась ответов.
— Надо сделать параллельный повторный анализ. Я хочу, чтобы это сделал доктор Хопкинс. Он знает Андреа всю ее жизнь. Я полностью…
— Времени нет, — ответил Дэвид с невозмутимым спокойствием. — Я все подготовил и послезавтра ее положат в больницу. Кэрли, мы не должны терять время!
— Ты не должен решать вот так, не посоветовавшись со мной.
— Тут нечего решать. Если Андреа не приступит немедленно и очень интенсивно к химиотерапии, она умрет. Все очень-очень просто.
Кэрли закрыла глаза и сжала с силой пальцы. Барбара стояла напротив нее, всем видом пытаясь показать дочери, что она тоже здесь.
Кэрли не успела обдумать, как смягчить удар, слова непроизвольно выскочили сами.
— Дэвид говорит, у Андреа лейкемия.
Барбара выглядела так, будто ее сильно ударили. Она надолго застыла совершенно неподвижно, потом повернулась и молча вышла из кухни. Кэрли не знала, что делать. Бежать ли за матерью или ждать, когда к телефону подойдет Андреа. Она почувствовала, что не может отойти от телефона.
— Андреа дома? — спросила она. — Я хочу поговорить с ней.
— Она спит. От всего пережитого за это утро она так устала, что придя домой еле добралась до кровати. Кроме того, прежде, чем говорить с ней, ты успокойся и все осмысли. У нее уже был один приступ и второй не нужен.
— Как это случилось, Дэвид?
— Я не знаю.
Тяжелая досада звучала в голосе Дэвида.
— Никто не знает.
— Это моя вина?
— Как, черт подери, это может быть твоей виной?
— Генетически.
— Проклятие, Кэрли! Ты можешь хоть немного держать себя в руках. Неужели ты считаешь, что продолжая клясть лейкемию, поможешь Андреа? Ты не должна винить себя в том, что девочка заболела.
