Забирая Еву (СИ) - Роман Виолетта

— Он так завис на тебе, что своими руками всю жизнь себе сломал, — его пальцы смыкаются на моем горле.

— Что же в тебе такого особенного? По мне, так обычная девка, каких полно…

— Только попробуй тронуть меня, — рычу, упираясь ладонями в его грудь.

— А то что? – забавляется Кирилл, усиливая хватку на моей шее. В глазах начинает темнеть, в висках стучат отбойные молотки, а легкие огнем горят от нехватки кислорода. Колесников же, словно не видит моего состояния, продолжает упиваться моментом.

— Позовешь своего защитника? Далеко бежать, да и, судя по всему, ему ты тоже уже не особо интересна.

Я пытаюсь оттолкнуть его из последних сил, но у меня ничего не выходит. Слезы боли и страха начинают стекать по щекам, когда я чувствую его руку под своей юбкой.

— Помогите! – пытаюсь крикнуть, но получается сдавленный хрип. Кирилл подсекает мои ноги и падает сверху, придавливая к полу. Игнорируя боль от удара, молочу по нему из последних сил. Но мое сопротивление только разжигает его.

Он упивается моим страхом, наслаждается им. Его губы изгибаются в мерзкой ухмылке, а руки разрывают полы моей рубашки. Меня охватывает настоящая паника. Своим сопротивлением я не даю ему возможности подобраться к желаемому. Колесников звереет и после очередного моего тычка в его грудь, бьет с размаху по лицу.

Дальше все как в тумане. Почувствовав, что сопротивления больше нет, он, расстегивает брюки, возвышаясь надо мной. А я смотрю в его мутные глаза и последняя мысль в голове: если он закончит начатое, я покончу с собой. Не смогу жить с этим.

Внезапно раздается грохот двери и уверенные шаги по коридору. Колесников до такой степени входит в раж, что, не слышит ничего.

— Эй, что тут происходит?! – слышится удивленный возглас Жорика.

И буквально спустя несколько секунд о голову Кирилла разбивается А спустя несколько мгновений стеклянная бутылка разбивается о голову Колесникова, осыпая меня мелкой россыпью битого стекла. Кирилл валится на меня тяжелым мешком.

Жорик хватает его за плечи, и стаскивает с меня.

— Уходим, быстро, — звенящим от напряжения голосом.

Он помогает мне подняться. Я вытираю разодранным рукавом лицо, стряхиваю с волос стекло. Жорик хватает мою сумочку и, схватив меня за руку, тянет к выходу из отдела.

Глава 37

Всю дорогу до дома меня трясет, несмотря на то, что на улице тридцатиградусная жара. Жорик, не переставая, сыплет проклятиями.

— Долбаный урод! Скотина!

Я молчу. Половина лица пульсирует от боли и меня не покидает стойкое ощущение, что щеку уже прилично раздуло. Прижимаю к груди трясущиеся руки, пытаясь удержать полы рубашки.

— Я как чувствовал. Мимо отдела проезжал, смотрю, свет в твоем кабинете горит, зайду, думаю, проведаю тебя. Бутылку захватил шампанского, выпить, — нервный смешок слетает с его губ.

— Спасибо, Жор, — поворачиваюсь к нему. Жорик бросает на меня беглый взгляд, морщится.

— Тебе бы в больничку, подруга.

— Нет, все в порядке. Заживет.

Спустя десять минут Жорик паркует машину возле моего подъезда.

— Ты можешь побыть со мной? — не хочу его ставить в неловкое положение, но при мысли о том, что останусь одна в темной квартире, сердце от страха сжимается.

— Конечно, идем, — кивает, заглушив мотор. Выходит из машины и, открыв дверцу с моей стороны, помогает выйти. Взяв его под руку, поднимаюсь на свой этаж. Каждый шаг отдает болью во всем теле.

Зайдя в квартиру, тут же направляюсь в ванную. Сбрасываю рваную форму, осматриваю себя в зеркало. Картина удручающая. Скулу раздуло, все руки и спина в уже налившихся синяках, кое-где по телу кровоточащие ссадины.

Включив воду, захожу под душ. Струи теплой воды адской болью опаляют раненые участки кожи. Кое-как смыв с себя грязь и ужас вечера, вытираюсь полотенцем и, накинув халат, выхожу в гостиную. Жорик нервно меряет комнату в ожидании меня.

— Ева, нам нужно ехать в полицию.

— Нет, Жорик, сядь.

С удивлением, понимаю, что мой мозг абсолютно ясен. Ни следа паники. Полный контроль.

— Я не поеду в полицию и ты тоже, — усаживаюсь и хлопаю ладонью рядом с собой. Спустя пару секунд Жорик приземляется рядом, с тревогой посматривая на меня.

— Разве ты не знаешь, что у него дядя - прокурор города?

— И что делать теперь? Оставить все как есть? – хмурится друг, по всей видимости, думая, что я немного не в себе. Но, как оказалось, мой организм работает намного лучше в стрессовых ситуациях. Или просто я все еще не осознала случившееся.

— Я в понедельник заберу трудовую. В отделе больше не появлюсь. Колесников - трусливая скотина, он не станет меня искать. Тебя он не видел, думаю, даже не понял, кто его вырубил. Тем более, ты же в отпуске с понедельника?

— Да, с Настей на море уезжаем, а затем к ее родителям на три недели.

— Ну вот и замечательно, — киваю, думая о том, что у друга алиби железное.

— Ева, но если Кирилл станет преследовать тебя? – никак не успокоится Жора.

— Не станет. Он сегодня пьяный был, вот и сорвался. Сама по себе я не нужна ему. У него, оказывается, давняя одержимость Егором и всем, что ему принадлежало, — горький смешок срывается с губ.

Я поднимаю глаза на парня.

— Выпьем немного? У меня, кажется, коньяк в холодильнике был, — поднимаюсь с дивана и, не оборачиваясь, иду в кухню. Странно это. В душе полная тишина.

До самого утра мы просидели с ним за кухонным столом. Смотрели невидящим взглядом на экран телевизора, пили не спеша горький кофе, разбавленный коньяком.

— Тебе нужно уехать отсюда. Нельзя одной… — шепчет Жорик.

— Я об этом подумала уже, — опускаю глаза на свои руки, которые рвут на мелкие кусочки салфетку. — Слушай, а он точно живой? Ты его не того?

— Нет, я когда сумочку твою забирал, пнул его, он застонал. У него даже крови не было, — тут же отвечает Жорик, а я облегченно вздыхаю.

— Это хорошо. Не хватало еще грех на душу брать из-за этого отморозка, — говорю тихо, будто сама себя уговариваю. На самом деле, ой как хотелось бы рожу ему начистить.

— Это он Дашу привез тогда в отдел, — внезапно вспоминаются его признания.

— Да ты что, — от удивления Жорик едва ли кружку из рук не роняет.

— Ага, помнишь, он в то время еще от Егора получал за проданные производства. Вот и отомстил ему.

— Сука, - сжимает со злости кулаки. Я поднимаюсь со стула и направляюсь к раковине, споласкиваю чашку.

— Жорик, ты езжай домой. Спасибо тебе огромное. Кажется, буря миновала, теперь я сама.

— Точно? – видно, что ему не терпится уйти, но он, как хороший друг, добросовестно переносит все тяготы бессонной ночи.

— Я из города уеду. Думаю, на все выходные. А ты домой езжай, чтобы Настя не ругалась сильно. Извинись перед ней.

Жорик обнимает меня на прощание, двигается к выходу.

— Насчет Насти не переживай, я сказал ей, что у Илюхи остался, — смеется он, закрывая за собой дверь.

***

Когда я остаюсь одна, стараюсь не слышать пугающую тишину вокруг. Мне хочется покинуть квартиру как можно быстрее.

Переодевшись в удобный спортивный костюм, заплетаю волосы в косу. С лица отек немного спал, но темно-бордовый синяк будет привлекать к себе слишком много внимания. Приходится истратить практически полтюбика тонального крема, чтобы хоть немного убавить яркость.

Сомнения о правильности выбранного направления терзали меня всю дорогу. Не знаю, для чего я отправилась к ней. Просто, заявиться к маме в таком виде – все равно что собственноручно устроить ей сердечный приступ. Да и, честно говоря, сейчас мне нужно было хотя бы капельку того драгоценного ощущения безопасности, которое не покидало меня рядышком с ним. А где я могу это получить, если не в доме его матери?

Бросив машину у калитки, спешным шагом направилась к воротам. Спустя минуту после моего звонка дверь открылась. На пороге стояла рыжеволосая девочка лет четырнадцати. Окинув меня изучающим взглядом, незнакомка нахмурилась.