Мелисса Натан - Гордость и предубеждение Джасмин Филд
Раздались расстроенные голоса.
— Но это единственное замечание. Ничего страшного! Не думаю, что кто-нибудь заметил. Публика очень доброжелательная, и мы действительно хорошо работаем. Мои источники мне донесли, что критик Сэм Грегсон — под большим впечатлением. И если честно, меня это совсем не удивляет. Вы все на уровне. Уильям хорошо вышел из положения с тростью, Маргарет — со шляпкой. Вообще вся эта история — совершенно в духе ее героини. Так что вы отлично и спокойно обыграли ситуацию.
Маргарет просияла от гордости.
— Джасмин, чуть дольше держи паузы. Тем, кто занят в первой картине, через пять минут на сцену. — И он вышел.
Джаз была в отчаянии. Ее грудь так вздымалась от участившегося дыхания, что девушка боялась, как бы та не вывалилась из платья. Господи, она чуть не разрыдалась.
Хорошо, что никто ничего не заметил. Джасмин отчаянно пыталась взять себя в руки. Гарри ее все-таки ненавидит. Или еще хуже — считает, что она плохо держит паузы.
— Не воспринимай все слишком серьезно, — послышался рядом доброжелательный голос. Это был Уильям. — Лично я считаю, что ты была великолепна. — Он смотрел на нее без его обычных насмешливых огоньков в глазах.
Джаз ответила ему искренней, благодарной улыбкой.
— Спасибо.
Уитби по-дружески обнял ее, и Джаз не сопротивлялась. Вместе они прошли за кулисы, откуда увидели на сцене Гарри, наблюдавшего, как реквизиторы под руководством Фиолетовых Очков, устанавливали все по местам. Гарри давно уже не проверял реквизит на сцене. Фиолетовые Очки умудрялись, занимаясь сущей ерундой, создавать вокруг себя столько суеты, постоянно бросая при этом на Гарри выразительные взгляды — то подобострастные, то гневные, как бы говоря: «У меня такая трудная работа, а вы, актеры, ничем не помогаете!»
— Спасибо, Фай, — прошептал Гарри, — просто не знаю, что бы я без тебя делал.
Фиолетовые Очки зарделись и пошли за кулисы, где начали рьяно чистить реквизиторский стол. Увидев Уильяма и Джаз, ассистентка бросила на них такой испепеляющий, полный презрения взгляд, что Джаз очень хотелось, чтобы Уильям как можно скорее снял свою руку с ее плеча.
Гарри проследил взглядом за Фиолетовыми Очками и, увидев Уильяма с Джаз, тут же отвернулся. Затем, не сказав ни слова, он прошел мимо них и скрылся за задником противоположной стороны сцены.
Джаз почувствовала себя предательницей. Как она могла, после всего того, что Гарри рассказал ей о своей сестре, так по-дружески общаться с Уильямом, да еще на глазах у других. Джасмин чувствовала себя ужасно. Она должна с ним поговорить. Может быть, догнать Гарри? Но не успела она и шага сделать, как свет стал гаснуть, заиграла музыка, и они с Уильямом вышли на сцену.
Джаз изо всех сил старалась сконцентрироваться, но была не в состоянии избавиться от всепоглощающей жалости к себе. Как же она несчастна! В довершение всего каждый раз, когда она выходила за кулисы, ее начинал донимать Гилберт. Во втором действии он был занят лишь в одной сцене и сейчас горел желанием убедить Джаз в своей искренней дружбе. Он постоянно возникал рядом с ней с какой-нибудь глупой шуткой и многозначительным видом, который, как она догадывалась, означал: «Ты прощаешь меня?» Чем больше Джасмин пыталась избавиться от него и найти Гарри, тем больше он лип к ней.
Она знала, что теперь окажется с глазу на глаз с Гарри лишь за кулисами перед сценой, когда он во второй раз делает ей предложение и Лиззи принимает его. Джасмин должна была с ним поговорить. И единственный способ отвязаться от Гилберта — сказать ему, что она его прощает. Придется наврать этому дерьму, сделать вид, что все отлично, как и прежде. Сделав над собой нечеловеческое усилие, Джасмин повернулась к Валентайну и, прервав его рассказ о мадам Александре Мармедюк, сказала:
— Гилберт!
— Х-м-м-м-м-м? — произнес он, широко улыбаясь.
— Ладно. Я прощаю тебя. — И она пошла к кулисам, где надеялась найти Гарри, который ожидал своего выхода. Девушка знала, что у нее осталось всего лишь несколько минут.
— Это правда, Джасмин? — спросил Гилберт, ускоряя шаг чтобы поспевать за ней. — Ты и не представляешь, как много для нас с Мо значит, что мы останемся друзьями. А эта маленькая… выходка Джоузи уйдет со мной в могилу. Даю слово. Так ты правда нас простила?
Джасмин остановилась и сжала кулаки.
— Правда. Я вас обоих люблю. Но сейчас мне надо на сцену.
— Я вовсе не хотел писать ту статью, — бормотал Гилберт. — Я просто был в полном отчаянии.
— Знаю. Все в порядке. Мне нужно идти.
К великому огорчению Джаз, Гилберт начал ее обнимать. Она дважды стучала его по спине. Он начал раскачиваться. Она пыталась вырваться из его цепких рук, но это было невозможно. Она видела Гарри: он один стоял за кулисами. Она должна подойти к нему. Из груди Гилберта вырвался наконец глубокий вздох, и он отлип от девушки, продолжая, однако, держать ее за плечи.
— Мы с Мо так тебя любим, — прошептал он.
— Вот и прекрасно, — сказала Джаз и бросилась наутек.
И вот она подошла к Гарри, надеясь, что Гилберт окончательно от нее отстал. Гарри стоял, сложив руки на груди, и следил за актерами на сцене. Он взглянул на Джаз и снова стал смотреть на сцену, где сейчас играли Джек и Джорджия.
— Эй, Фитцуильям, — прошептала она и вся внутренне сжалась. — Эй, Фитцуильям?
На губах Гарри мелькнула улыбка. Джек и Джорджия уже провели половину своей сцены. Как только вступила миссис Беннет, Джаз поняла, что у нее остались считанные секунды. Она не знала, с чего начать.
— Я… Я только что разговаривала с Мо, — громко зашептала она. Джаз слышала за своей спиной бормотание Фиолетовых Очков. Прямо над ее головой висел плакат, гласивший: «За кулисами — не разговаривать, не курить, не целоваться». Фиолетовые Очки явно знали плакат наизусть, и их работа как раз и состояла в том, чтобы обеспечивать безукоризненное его выполнение. «Ха! — злорадно подумала Джаз. Ее бормотание гораздо громче, чем мой шепот!»
Гарри опять посмотрел на нее и снова перевел взгляд на сцену. Боже, как он усложняет все дело.
— И Мо рассказала мне о тебе и твоей тете. — Ее шепот становился все громче. Фиолетовые Очки опять запыхтели, еще громче. Джаз вздрогнула, но сдержалась и никак не отреагировала. Фиолетовые Очки просто исполняют свою работу. Джаз не виновата, что не может без смеха наблюдать за этой женщиной.
На этот раз Гарри посмотрел на Джаз внимательней и глаз не отвел. Жаль, что так темно, и Джаз не разглядеть выражение его лица.
— А-а, — прошептал он почти неслышно, в полной растерянности.
— Я хотела поблагодарить тебя, — сказала она хрипло. — Я так благодарна. Просто слов не нахожу. Ты… — на этом месте она вдруг перестала шептать и заговорила, хотя и тихо, но взволнованно. — Ты спас мне жизнь. И я могу лишь догадываться, как тяжело тебе было, наверное, это сделать. И я… я… Это так здорово. — Слова казались ей такими пустыми, не способными выразить то чувство глубокой благодарности, которое Джасмин испытывала.
