Энн Стюарт - Невеста для блудного сына
Он должен был заранее знать, что к тому времени, когда они достигнут Вудс-Хоул, последний паром уже отойдет. Каролин молча сидела в машине, пока он покупал билеты на первый утренний рейс. Она также не проронила ни слова, когда он подъехал к какому-то обшарпанному мотелю и снял для них двоих один номер.
Там Каролин прямиком направилась в ванную, и вскоре он услышал, как она на всю мощность включила душ. Алекс заранее проверил: второго выхода из номера не было, так что сбежать она никак не могла, даже если такая безумная идея вдруг пришла бы ей в голову. Мотель был дешевый, еду в номер не приносили, однако он позвонил в ближайший китайский ресторан и сделал огромный заказ. Когда Каролин, похожая в просторной футболке и джинсах не по размеру на бледного, мокрого мышонка, вышла из душа, он расставлял на столе картонные коробки с ужином.
— Только не говори мне, что ты не проголодалась, — сказал он, предвидя протесты с ее стороны. — Тебе нужно поесть. А если ты откажешься, я привяжу тебя к кровати и стану запихивать в тебя жареный рис.
Она даже не улыбнулась — впрочем, он и не надеялся. Вместо этого она села на стул и протянула руку к банке с содовой, которую он купил в автомате.
Тарелок не было, поэтому он просто пододвинул к ней коробку с едой и пару палочек, после чего принялся за свою говядину с брокколи.
— Пирожки можешь взять себе, — произнес он, нарушив молчание. — Потому что они с начинкой из креветок.
Его слова вывели ее из оцепенения. Она резко подняла голову, ее глаза были полны печали.
— Зачем мы сюда приехали?
— Потому что мы опоздали на последний паром.
— Ты сам знаешь, что я не об этом. Зачем мы приехали в это место? Мы что, возвращаемся на остров?
— Нужно закончить кое-какое дельце. Хочу выяснить, кто стрелял в меня. Похоже, никто не в состоянии выудить из тебя эту информацию. Не хотелось бы, чтобы она навсегда осталась в твоей голове, особенно сейчас, когда кто-то пытался использовать тебя в качестве тренировочной мишени. Сначала я подумал, а не махнуть ли мне на все рукой и жить себе дальше, но, как оказалось, прощать — не в моем характере. Особенно после того, как кто-то явно взялся за старое.
Каролин без всякого аппетита ковыряла палочками в своей картонке.
— Это ты о чем?
— Тот, кто в тебя стрелял, тот, кто испортил тебе тормоза, по идее, это тот же самый человек, кто восемнадцать лет назад пытался убить и меня. По крайней мере у меня есть все основания полагать, что это так. В ту ночь, когда в меня стреляли, они все были дома, но я надеюсь, что два покушения на убийство семейству Макдауэлл ни к чему. Это уже явный перебор.
— Но зачем кому-то убирать с дороги меня? Я ведь не имею к тебе ни малейшего отношения, — в ее голосе он не услышал и нотки вызова.
— А разве не ясно? Кто-то задумал прибрать к рукам все состояние Салли, мы же с тобой представляем преграду на его пути.
— Но мой трастовый фонд — это сущие крохи, которые мало что значат. Особенно если учесть, какое огромное наследство оставила после себя Салли. К тому же трастовый фонд передан опекунам. Моя смерть ничего бы не изменила, — Каролин оттолкнула от себя картонку с едой.
— Возможно, наш с тобой убийца об этом не догадывается. Или же ему отлично известно, что у тебя есть все права требовать гораздо большую долю. И при желании ты это можешь сделать.
— О чем ты?
— Ешь, а не болтай.
— Я не голодна. И я не положу в рот и кусочка, пока ты не объяснишь мне все до конца.
Потихоньку в ней просыпался гнев. А еще, как ему показалось, страх. Вряд ли ей будет приятно услышать то, что он собирался ей сказать. Вряд ли ей будет приятно узнать правду.
— Тебе никогда не приходило в голову, откуда ты взялась? — спросил он, ставя на пластиковый стол очередную картонку с едой. — Неужели ты никогда никого об этом не спрашивала? Неужели никогда тебя не мучил вопрос, с какой стати Салли привела тебя в дом и сделала членом семьи? Согласись, что не в ее привычках было подбирать на улице бездомных детей. — Помня о своем собственном происхождении, Алекс не удержался от циничной усмешки, однако Каролин поняла все по-своему.
— Тебе нет необходимости мне об этом напоминать, — обиженно возразила она. — Я не член семьи. Меня лишь терпели рядом с собой. У меня нет никаких прав находиться среди Макдауэллов.
— Ты никогда не спрашивала ее, где она тебя нашла?
— Я знаю, где она меня нашла. Никто из этого никогда не делал секрета. Я внебрачный ребенок одной ее служанки.
— Как мило со стороны Салли.
— Алекс, еще не прошло и суток, как она умерла, а ты уже поливаешь ее грязью, — упрекнула его Каролин.
— То, что она умерла, не делает ее святой, и она первая сказала бы тебе то же самое.
— Ты знаешь эту историю не хуже, чем я. Салли всегда относилась с симпатией к этой женщине и, когда она умерла, позаботилась о ее ребенке, то есть обо мне.
— Ей ничто не мешало просто выписывать на твое содержание ежемесячный чек. И только не говори, что такое не в духе Салли. И ты не хуже меня знаешь, что она была не любительница афишировать благотворительность. Что же тогда заставило ее взять тебя в дом?
— Как я полагаю, у тебя имеется на этот счет своя теория? — спросила Каролин. От ее ледяного спокойствия не осталось и следа. — Почему бы тебе не поделиться ею со мной?
Алекс слегка качнулся на стуле и окинул ее испытующим взглядом.
— Потому что ты тоже Макдауэлл, — заявил он.
Она даже не моргнула.
— Разумеется.
— Ты никогда не замечала семейного сходства? Вы с Тессой почти как близнецы.
— У тебя не в порядке с головой. Моя мать — служанка-шведка…
— Что ж, очень даже вероятно. Зато твой отец — Уоррен Макдауэлл.
Лицо Каролин сделалось бледным как полотно. Несколько мгновений она смотрела на Алекса с выражением ужаса и омерзения одновременно.
— Нет, — наконец решительно заявила она.
— Да, — спокойно возразил он. — Потому что других объяснений нет. Салли была уже немолода, чтобы иметь детей, у Пэтси же только что родилась Тесса. В течение последних нескольких поколений Макдауэллы вырождались. Заключали близкородственные браки, не спешили обзаводиться детьми. Единственные известные мне представители другой ветви семейства — это какая-то древняя тетушка, обитающая в доме престарелых где-то в Англии, плюс троюродный брат, который еще слишком юн и к тому же голубой. Других нет.
— Я не Макдауэлл. Не может быть…
— Еще как может. Ты — Каролин Макдауэлл, и сама это знаешь, — возразил Алекс. — И в этом всегда заключалась проблема. В глубине души ты всегда догадывалась, что ты одна из них.
