Людмила Сурская - Машка, или Ключи от счастья
Она вдруг напугалась, что он отступится от неё и согласилась без благословения Маши. Ведь она уже достаточно помучила его, Маша должна быть довольна и не очень ругать её. "Кое что уже получилось, а Юлиана не верила Маше".
— Уговорили.
— Опять "вы", но теперь-то уж чего, — приложился он новым поцелуем к её раскрытым губкам. — Тебя целовать одно удовольствие.
Наташа выставила перед собой кулачки, стараясь всё же удержать объект на расстоянии, и попросила:
— Саша, только не надо при всех. Ну, пожалуйста…
Сашу опять заело. Он просто ноздрями ощущал опасность.
— Почему? — спросил он непонимающе и резко.
Не объясняя, Наташа прижала кулачки к груди и попросила:
— Пусть это будет только нашей тайной. Умоляю!
Ничего не понимая, Александр, хотя бы ради развлечения, соглашается.
— Хорошо, идём танцевать, раз это доставляет тебе удовольствие.
"Машка права и умница, а Юлька ошиблась, Юлька ошиблась, Юлька ошиблась", — трепыхалось, в её пылающем, растрёпанном мозгу.
Они танцевали, играли в шарады и со всеми вместе веселились. Никто ничего не заметил. Никто, кроме Маши. Сияющие глаза, смущение и интерес обоих. "Неужели брат заглотнул крючок, и у них с Наткой получилось…"- волновалась Маша.
Разъезжались гости под утро. Выспавшаяся Полина Ивановна, махнув на расползшихся по комнатам хозяев рукой, разбирала стол. Не живая от усталости Маша, сбросив туфли, упала на постель. Это выглядело, мол, делайте, что хотите, но без меня. Она больше не могу шевельнуть ни ногой, ни рукой.
— Маш, так нельзя, — теребил её поцелуями Кирилл. — Пойдём, моську хотя бы умоем. Кило краски на тебе, мой желудок столько химии не осилит.
Стянув с неё одежду, затянул в душ. Машка почти спала не в силах даже брыкаться.
— Что ты пила, с чего тебя так разморило? — промокая её простынёй, волновался он.
— Почти ничего, я просто устала и сейчас умру, — отбивалась она от его рук, не позволяющих ей никак уснуть.
— Значит, мы с Пашкой будем носить на могилку цветочки.
— Я убью тебя, если ты найдёшь ему мачеху, — шептала она уже ничего не соображая.
— Понял, — смеялся Таран, подтягивая за подол рубашечки её к себе.
Самое прекрасное в праздниках — это утро! Сколько захочешь валяешься в постели или бесцельно слоняешься по квартире без каких либо угрызений совести, но это, если нет маленьких детей. Но ребятам сказочно повезло, проплясавший до полуночи Пашка, спал почти до обеда. Давая родителям подержать головы подольше на подушках. А потом, ещё проснувшись, продержался какое-то время, потихоньку гнусавя и развлекая самого себя. Пока уже выбившись из сил достучаться до кого-нибудь, не заревел рёвом. Пришедшая к Маше за советом Наташа, зашедшая в комнату после бесполезного стука без разрешения, выхватила вовремя бушевавшего ребёнка из кроватки.
— Тише, тише, не голоси так. Проголодался маленький. Дела до тебя понятно у мамки с папкой нет, спят без задних ног. Пойдём, тётка тебя покормит и переоденет. Боже мой, как ты не вкусно воняешь. Идём мыться. Переодев племянника, Наташа унесла его в столовую кормить, где Полина Ивановна охлаждала кашу. К вечеру туда выползла и Маша. Нахождение там Наташи не было для неё сюрпризом. Чего-то подобного она ждала. Значит, Саша пригласил куда-то.
— Привет Тася. Ждёшь, ждёшь праздника, потом ночь ешь и сутки спишь. Вот такое удовольствие. Спасибо Натка тебе за Пашку. Что орал?
— А то. На часы посмотри?
Маша повернула голову к старинным напольным часам.
— Ничего себе! — И хитро прищурив глаз, спросила:- Тебя, какой ветер гоняет?
Ната пряча улыбку изображала обиженность.
— Я по делу пришла.
— Сашка позвал куда-то?
— Как ты догадалась? В ресторан, а мне ж одеть-то нечего и вообще, дальше, как себя с ним вести обговорить надо.
Маша, видя каким восторгом пышит Натка, забрала ребёнка, чмокнула в розовую щёчку и бодро заявила:
— Тряпки найдём не беда.
— Где? — заломила та руки.
— Пороемся сейчас с ревизией в моём гардеробе. — Пока шли к этому заветному шкафу, заметила строго Натке:- Смотри не поддайся ему.
Наташа аж замахала руками.
— Что ты, что ты… Я ж не дурра. А знаешь, я сюда, к вам, приду ночевать, чтоб с родителями не объясняться насчёт ресторана. Они мне такой ресторан устроят что ой, ой. Кирюха ж наверняка работать сегодня ночью будет. Маш, можно?
— Без проблем.
Она заглянула в дверь собственной комнаты. Кирилл спал, прикрыв голову подушкой. Она улыбнулась и поманила Наташу за собой. Посадив ребёнка в манеж, занялась вешалками. На одной она забывшись воскликнула:
— Я придумала, что тебе дать одеть. — И тут же испуганно посмотрела в сторону Тарана, но торчащая голая пятка даже не дёрнулась. Она, смотря смеющимися глазами на испуганную Наташу, прижала палец к губам.
— Что? — заволновалась Натка.
Маша выдернула вешалку.
— Вот это моё чёрное платье.
— Я ж в него не влезу, — засомневалась Наташа смерив глазомеров Машку и себя.
— Впихнём, — тихо засмеялась Маша. — Оно трикотажное. Тебе понравится, а сапоги мои из тонкой замши, что выше колен, сюда подойдут. Будешь во! — оттопырила она палец. — Стрижку Юлька тебе сделала что надо. Давай собираться Наташа. Решающий день. Будем кидать братца на лопатки.
Забрав вещи и оглядываясь на кровать со спящим Тараном, они забрав ребёнка перешли в гостиную. Наташа, воспользовавшись свободой, полезла с объятиями.
— Спасибо тебе Машенция, чтоб я без тебя делала. Ты такая золотая… Кирюхи только не говори, а то он ввалит мне, испортив всю любовь.
Маша подтвердила правильность её хода мыслей.
— Тарану знать не зачем. Мужикам вообще много болтать про себя ни к чему.
Наташа замялась, но всё-таки подсев поближе и взяв Машу под локоток, спросила:
— Маша, я сегодня посмотрела, случайно, конечно. Пашка орал, я зашла. Вы с Кирюхой так спите. Нагишом и сплетённые, как мороженные раки. Тебе хорошо да с ним?
Маша покраснела и закрыла вспыхнувшее лицо руками. Но отвечать пришлось.
— Хорошо, но ты об этом пока не мечтай. Сашка сразу потеряет к тебе интерес. Я знаю своего братца. Сама догадываешься, что не модель. Но ты то чудо, которое ему нужно. Взять его можно только умом, добротой и чистотой. Поняла. У него с такими всегда была напряжёнка. Для секса у братца баб хватает.
Заикаясь Наташа всё-таки спросила:
— Маш, а вы с Кириллом, ты ж легла к нему в постель?
Маша застыв на вздохе резкости, всё же мягко пояснила:
— У каждого свой путь. Что соединило одних, раскидает в разные стороны других. У меня разбег был большой, а у тебя всего ничего, днями исчисляется. И потом это он в мою кровать попросился. Боялся, что ребята засмеют, девка из номера попёрла. Вот и уговорил его оставить переночевать. Так и ночует до сих пор.
