Людмила Сурская - Машка, или Ключи от счастья
— Наша комната занята…
— Заскочим на минутку в ванную.
Она благосклонно склонила голову.
Эта пара долго сидела о чём-то молча за столом. Но и она поднялась. Замешкавшийся Александр потянул Тасю за собой.
— Потанцуем?
— С удовольствием, Александр Валентинович, — весело приняла приглашение она. — Танцевать до ужаса люблю.
Александр никак не мог не коснуться этой темы.
— Как дела, успешно проведённая операция принесла плоды?
Наташа краснея дополнительной порцией краски, сочиняла на ходу.
— Точно отрезало, спасибо вам за помощь.
— Очень рад. Мне понравилось. Если там ещё наметятся, какие маневры, то я с превеликим удовольствием.
— Мне тоже, — засмеялась Наташа, — но постараюсь справиться сама.
— Почему мы на вы. "Александр Валентинович?" Для тебя я Саша. Мы с твоим братом ровесники, а ты отправляешь меня в политбюро. Договорились? — не отступал он.
— Будь по-вашему. Ой, по-твоему, — ещё раз покраснев, поправилась она.
Владимир Семёнович вальсировал Нину Андреевну, а Станислав Иванович и Валентин Александрович воспользовавшись отсутствием жён и полной бесконтрольностью, устроились себе вдвоём на уголке стола, поздравляя себя и празднуя, как захочется, и душа запросит. Спиртное развязало языки.
— Валь, мне показался твой зять знакомым?
— Не показалось, точно. Он певец. Ты его по телевизору сто раз видел. В клуб мы его тоже приглашали петь. Знаменитость в своём роде.
— Точно. Ты сказал, я вспомнил. Как же она его добыла? Машка такая же тихоня всегда была.
— О, это целый кинематограф. Девчонки плакат на ногу ветром занесло. Она и вообразила- судьба. Вот и включила всю свою соображаловку, чтоб добыть. Как видишь, смогла.
— Девчонки у нас хрен редьки не слаще. У моей барышни свои заскоки. Одно утешает, вроде парень стоящей из её дури получился.
— Этот тоже не плохой. Женат не был. Бабки имеет, по-своему зарабатывать их может. Машку любит. На ребёнка не надышится, что ещё бабе надо. Пусть живут.
— Давай за девчонок наших, — протянул рюмку Станислав Иванович.
— Мне б Александра женить, чтоб совсем не завяз в холостяцкой жизни, — вздохнул протягивая свою рюмку на встречу вздыхая Дмитриев.
— Пусть наши желания сбудутся!
А Александр танцевал. Шампанское, праздничного веселья хмель, танцующий огонь свеч и близость не доступной девушки заводили.
— Тася, ты видела картину, что привезли с собой мои родители? — шептал он, почти касаясь её ушка.
— Нет.
— Потрясающая работа, я тебе скажу. Идём, я покажу. Она уже заняла своё место в кабинете.
Пропустив её вперёд себя и указав на последний шедевр, пристроился к стене, играя выключателем, включая и выключая свет, пока девушка рассматривала действительно интересное полотно.
Она на картину, он на неё. Смотрели, смотрели… И его закрутила фантазия.
— А что будет, если я тебя сейчас поцелую, — вдруг заявил он.
Но Наташа, исполняя инструкции Маши, была начеку.
— Зачем. Мне, конечно, понравилось, но то было исключением из правил.
Ничего себе, ему Александру отказывают… Ломается, — решил он.
— И каковы они? — навис он над девушкой горой, выключив свет.
Пожалуйста, если очень хочется, то Наташа расскажет. И рассказала:
— Целоваться нужно любя. Ведь поцелуй, это часть её.
— Халва ты сладкая, — забрав её губы, он сжал объятия. Боясь отпустить, целовал вновь и вновь с жадностью впиваясь, в не целованные, не податливые до мужских ласок губки. Его язык пробившись, через упрямство девчонки, хозяйничал у неё во рту, пугая и заводя. От такого безумства Наташа задохнулась, обмякнув в его руках. Её спас глоток воздуха, понадобившийся Саше для продолжения. Залепив ему пощёчину, она умчалась.
"Ни фига себе номер, за что? — оторопел тот. — Кому она нужна курица, ещё строит из себя чего-то".
Но Наташа не появилась больше среди гостей, ни через полчаса, ни через час. Гонор потихоньку стёк с него, и встревоженный Саша отправился на поиски строптивой девчонки. Маша, не выпускающая братца из видимости поля боя, улыбнулась.- YES! Чутьё не подвело, и братец клюнул на живца. Это она велела Наташе посидеть и подождать его прихода в своей комнате. Когда расстроенная девушка поведала о поцелуях в кабинете Маше, та сразу смекнула, как надо вести себя Наташе дальше.
— Я на него руку подняла, понимаешь? — всхлипывала обескураженная поцелуем и своим поведением Ната.
Но Маша не только не поддержала её страхи, а и обнимая, успокаивая поддерживала:
— Не переживай. Мало трахнула. Надо было двинуть, чтоб искры петардой вылетали из глаз.
— Он обидится?
— Отдохни, он придёт.
И она не ошиблась. Разглядев дублёнку девушки в прихожей, понял, что искать её надо в квартире. Остаётся одна комната, где он не смотрел, это спальня сестры. Что ж, он войдёт туда. Напрасно она решила, что нашла убежище.
Наташа стояла у окна, рассматривая освещённую праздничными огнями улицу. Гирлянды мигали, обрекая ухающее сердце на непонятные скачки. Легко обняв вздрогнувшую девушку, нехотя промямлил:
— Прости, я не должен был. Хочешь, ударь ещё, я заслужил.
— Вы простите меня, пожалуйста, мне очень стыдно, — ловила она пальчиком огонёк от проезжающей машины по стеклу. — Я не должна была давать повода. Я сама вела себя как дурра…
— Всё нормально, — обрадовался он такому повороту. Покашляв в кулак, осторожно спросил:- Тебе не нравятся мои поцелуи?
У девушки вспыхнули глаза и обожжённые испугом погасли. Сердце то совершенно переставало биться, то готово было выпрыгнуть на пол. Она не сказала, а прошептала:
— Почему, нравятся. Просто я не готова к этому. Я серьёзно отношусь…
— Иди сюда, глупышка, — не дав договорить, прижал её к себе, улыбался парень, нежно целуя растерянную Наташу в уголки губ. Давай вечером куда-нибудь сходим. У меня есть на примете уютный ресторанчик.
Она буксовала с решением, ей нужен был совет Маши, а для этого нужно время. Вот Наташа, тщательно подбирая слова, и старалась.
— Не уверена, что мне это следует делать. Я не знаток той жизни. Мне надо подумать и родители не отпустят, — хлопала сомневающимися глазёнками она. — Наверное, скорее нет, чем да…
О! Ему опять от ворот поворот. Она просто не знает кто перед ней.
— Тася, ты же уже не маленькая девочка, — скользили его губы на её подбородке, а горящие глаза умоляюще просили. — На худой конец переночуешь здесь, у Маши. Места навалом. Они ни до чего и не докопаются твои родители.
Она вдруг напугалась, что он отступится от неё и согласилась без благословения Маши. Ведь она уже достаточно помучила его, Маша должна быть довольна и не очень ругать её. "Кое что уже получилось, а Юлиана не верила Маше".
