(Не) курортный роман (СИ) - Коваль Алекс
Иногда, оглядываясь назад, я с трудом представляю себе, как я вообще тогда жила. До Сережи. До нашей скоропостижной свадьбы и неожиданной беременности. До всего того и всех тех, кто окружает меня сейчас. Оглядываюсь и понимаю, какой пустой тогда была моя жизни. Несерьезной. Незначимой. Пресной и серой. Как редко я улыбалась и как часто просила о чуде.
Чуде, которое случилось в этот год моей жизни дважды! Сначала летом, с возвращением в мою жизнь Сережи. А потом в конце зимы, с рождением нашего крохотного, очаровательного, розовощекого сыночка – Ярика. Маленького богатыря с папиной улыбкой и мамиными глазами. Со взглядом, полным безграничной любви к этому миру и характером… ну, а какой еще мог быть характер у нашего с Сережей сына?
Эпилог. Сергей
Примерно два года спустя.
Тридцать первое декабря.
Сергей
– Не лезь, – бурчит Карамелька.
Ага-ага…
– Сережа! Я собираюсь, а ты мне мешаешь!
– Мешаю? – удивленно переспрашиваю, вытаскивая ладони из-под подола платья жены, которая уже битый час крутится перед зеркалом.
– Мешаешь!
– Ну, только если чуть-чуть.
– Если ты не перестанешь меня лапать, то мы никуда не уйдем.
– Если ты хотела меня напугать, то к твоему сведению, это больше прозвучало, как обещание, нежели угроза.
– Эй! Ты же сам настоял на том, чтобы поехать.
– Можно, я перенастою?
– Нельзя! Я купила офигенное платье, два часа делала прическу, и я хочу увидеться с Фисой, Ладой и Ниной. А Ярик ждет, не дождется встречи с Фло. Так что нет, нельзя.
Я закатываю глаза и тяжело-тяжело вздыхаю. Обнимаю свою сногсшибательно красивую жену и упираюсь подбородком в ее плечо. Она красит свои сладкие губы, я наблюдаю и думаю, какой я олень! Через час нас ждут в гости Демьян с Анфисой, которые по случаю Нового года собрали всю нашу компанию. И чем дальше, тем сильнее я начинаю сомневаться, что действительно хочу в эту праздничную ночь покинуть наше с Карамелькой уютное гнездышко. Народу будет полный дом! Начиная бабушками и дедушками и заканчивая целой оравой спиногрызов. Там одна Флоренция шума создает за десятерых! А Флоренция в компании внуков… туши свет, гаси салюты.
Кстати, о спиногрызах. Где Ярик? Что-то наш бандит опасно притих…
Прислушиваюсь. Из детской ни шороха.
– Нагорный, блин! – топает ногой Стеф, когда мои ладони в очередной раз оказываются на ее уютной попке, сжимая. – Я сейчас тебя укушу!
– Кусай. Я весь твой.
Стеф, крутанувшись, клацает зубами прямо у меня перед носом:
– Я не шучу! Если не перестанешь, то посажу на секс-диету и отправлю в ссылку на диван.
– Воу.
– На ближайшую неделю!
– И ты, как жены декабристов, следом за мной в ссылку отправишься?
– Не дождешься.
Я улыбаюсь:
– Ну-ну. Знаем мы твою силу воли. Проходили.
– Тогда я была беременна Яриком! – охает Стеф. – Ты не можешь меня этим упрекать! Я была неадекватная, и у меня шалили гормоны.
– Напомни, сколько ты продержалась без меня в спальне? День? Два?
– Неделю, вообще-то!
И это была единственная неделя с момента нашей свадьбы, которую мы провели порознь. С тех пор на ночевки друг без друга у нас обоих жесткое табу. Поэтому, понимая, какая эфемерная поступила угроза, я растягиваю улыбку еще шире, напоминая:
– Кстати, тридцать первое декабря, Карамелька.
– Спасибо, капитан очевидность. То-то я не знала.
– Я это к тому, что прекрасная ночь, чтобы выполнить свое обещание.
– Обещание?
– Ага. За тобой должок. Ты мне проспорила.
– Должок? Не помню такого.
– Напомнить? – подхожу, чмокая свою раскрасневшуюся, хитро улыбающуюся жену в щечку. – Нам для полноты картины только этого и не хватает. Смотри, у нас есть дом, сын, даже дерево мы посадили! Вот если бы еще была… – ползу ладонями по бедрам жены.
– Сережа! – хохочет и бьет меня по рукам Стеф. – И не мечтай! Нам хватает Ярика! Вот, иди лучше глянь, чем он там занимается. Что-то сильно тихо в доме.
– Разносит его на кирпичики?
– Не удивлюсь.
– Ладно, все, – смеюсь, поднимая руки вверх, – все, ушел.
– Давай, я скоро.
– Две минуты.
– Пять! Иди! – выталкивает меня из ванной жена.
Я, посмеиваясь, перебираю ногами в сторону гостиной.
Кто бы мог подумать еще два года назад, что все будет вот так! Я муж и батя. У меня самая лучшая на свете капризная жена и самый шкодный непоседа-сын. Любимая до одури семья! Огромный, уютный дом и целая толпа друзей и родственников. У меня жизнь кипит. А мне отчаянно хочется остановиться. Замедлить время. Надышаться мгновением. Это по молодости и глупости я все куда-то бежал, а сейчас, с появлением Ярослава, часы будто полетели быстрее. Дни стали короче.
Свадьба, беременность, роды. Первая улыбка, первые слезы, первые шаги и первые слова. Жизнь стала измеряться не днями, а моментами. Моментами, которые порой так сложно поймать из-за работы, которой в последний год стало в разы больше. Нет, я не жалуюсь. Наоборот. Много работы – хороший достаток и возможность дать моей семье все и даже больше. Но… иногда так не хватает просто дней вдвоем. Как в старые добрые.
– Ярослав?
Захожу в гостиную – пусто.
– Сынок?
Заглядываю в детскую. Бинго!
Замираю. Стою в пороге, не зная, то ли хохотать в голос, то ли ругаться матом. Наше кудрявое чудо в черном смокинге и с красной бабочкой устроилось попкой на полу и размашисто калякает цветными фломастерами по новому светлому паркету. Высунув язык и нахмурив лоб, дорисовывает остатки краски в синем фломастере. И если Стеф это увидит – ее точно хватит инфаркт, потому что полы в детской мы поменяли буквально на той неделе. После того, как прошлые Яр убил въевшимся в трещины пластилином. Трындец!
– Ярик…
Сынок поднимает на меня свои голубые омуты глаз. Точь-в-точь – Карамельки!
– Сынок, мама нас убьет.
Улыбается шкодно. Отчего на румяных щечках появляются сшибающие женщин наповал ямочки. Ох, и поперебираем мы невест! Бросает фломастер и бежит ко мне:
– Па-па, я ли-ва-вал.
– Рисовал? – подхватываю на руки своего парнишку.
– Дя! Сиво?
Мда, не только паркету кабзда! Воротник рубашки зеленый, пальцы розовые, а лоб вообще фиолетовый. Но главное, щеки красные, глаза горят, а губы улыбаются. По хрену на пол. Поменяем! Я улыбаюсь:
– Красиво! Красивей не придумаешь. Чуваки дизайнеры в этом явно не шарят, да, сынок? Вот ты вырастешь и покажешь им, как надо дизайн паркета разрабатывать.
– Дя! Уваки.
– Сережа! – охает у меня за спиной Стеф. – Что вы… – заходит в детскую. – Ярослав! – хватается за сердце. – Ты… вы… вы чего улыбаетесь-то?! Кто это наделал?!
– Сива, ма-ма? – гордо задирает нос виновник предстоящего ремонта.
Стеф смотрит на меня, потом на сына. На сына и на меня. Вздыхает тяжело и говорит обреченно:
– Красиво, сынок. Очень… кхм, красиво. Но больше мы так делать не будем. Да?
– Ни-зя ли-вать? – показывает на пол Ярик.
Стеф хмурится. Удивительно, но на сына это всегда действует усмиряюще, говорит:
– Низя. Мама будет ругаться.
– Па-пу?
Стеф смотрит на меня, заламывая бровь:
– И папу будет ругать.
– Сина?
– Очень-очень сина!
Ярик крепче обхватывает меня ручонками за шею. Вздыхает как-то совершенно по-взрослому и заявляет во весь голос серьезно:
– Па-па, ма-ма нас будить лу-гать.
Мы взрываемся хохотом. Я чмокаю сына в щечку. Переглядываемся со Стеф. Дыхание перехватывает от взгляда. Полного нежности, любви и капельки упрека. Но что я, блин, могу поделать? Да, наш парень растет ребенком, максимально избалованным батей и залюбленным. Но вот если бы у меня была еще…
В дверь раздается звонок.
Стеф от неожиданности подскакивает.
Я открываю рот, заявляя:
– Я откр…
