Алиса Ростовцева - Предлагаю ночью
Обзор книги Алиса Ростовцева - Предлагаю ночью
Пфр, брямс, тшшш…
Амортизаторы протяжно заскрипели, тормоза сработали с опозданием, и старый автобус ощутимо тряхнуло на повороте.
Бл***
Моя голова с размаху ударилась об оконное стекло. Я резко открыл глаза, выплевывая сквозь зубы десятки ругательств и в очередной раз убеждаясь в безрадостной действительности сегодняшнего вечера, такого же блеклого и пресного, как и десятки вечеров, похожих один на другой, как две капли воды.
Капли. Да.
Кап… кап… кап…
Размеренный шорох дождя, и мокрые автобусные стекла с разводами грязи с противоположной стороны. За ними под завесой холодного дождя тонули голубые фонари. Их свет был размыт и слишком бледен.
Помню, в этот момент мне вдруг ужасно захотелось разбить стекло и ощутить на лице тугие струи.
Капли дождя как выстрелы в голову. Смертельное попадание и finita comedia.
Помню???
Нет. Это из другой жизни.
Толстопузый двухэтажный автобус в такую погоду даже с натяжкой не выглядел красным. Он был похож на огромного черно-алого монстра из страшной сказки. От него хотелось убежать, спрятаться, спастись… Никогда не попадать под прожекторы его фар.
Но поздно.
К тому моменту, как я подумал об этом, осознал, что действительно мог бы избежать этой поездки, к тому времени я уже медленно переваривался в желудке автобуса, с грустью наблюдая за стремительно пустеющим городом. Почти умирающим за тонкой перегородкой из грязного стекла.
Полумрак субботнего вечера давил на плечи. С каждой секундой все больше тяжелеющее небо нависало надо мной, и казалось, что оно вот-вот опустится еще ниже и в конечном итоге поглотит весь город. Поглотит меня.
Но остановки за окном мелькали: одна, вторая… И небо все еще оставалось на недосягаемой для меня высоте. Все верно. Так и должно быть. Это значит, что у меня еще есть время, чтобы…
Успеть? Но куда я еду?
И…
Откуда?
Рука сама опустилась в карман в поисках истины. Похоже, мое подсознание точно знало, где стоит искать ответ, ибо всего через мгновение на свет был извлечен кусок ламинированного картона, на котором синим цветом выделялась одинокая фраза: “Lambet - Westminster. One way ticket. Paid cash at 6:15 PM”.
Я отодвинулся от окна и автоматически посмотрел на часы, поверяя время. Просто так. Чтобы быть в курсе.
20:23.
- Что?! - Вопрос сорвался с губ раньше, чем я понял, что задаю его вслух.
Два с половиной часа из одного района в другой? Не может быть.
Еще раз удивленно уставился на циферблат, проверяя, все ли я верно понял. Но время на электронных часах, к моему разочарованию, за несколько прошедших секунд так и не изменилось.
Значит, я действительно еду уже два часа?
Чувство ирреальности происходящего заставило меня нервно оглянуться по сторонам. Мне нужна была хоть какая-нибудь подсказка.
Но взгляд скользил по пустому салону автобуса, по мутным стеклам, каплям дождя на витринах закрывшихся на ночь кафе. Скользил, ни за что не цепляясь. Я силился вглядываться даже в полумрак за окном. Но тусклый свет фонарей мешал различить хоть что-то в глубине темных улиц, скрытых за пеленой косого дождя. И только Биг Бен, щедро освещенный прожекторами, после очередного поворота вдруг появился по правому борту от меня. Взгляд мгновенно метнулся к вершине башни.
Стрелки часов образовывали грустный смайл.
То же самое время - 20:23.
Пожалуй, надо спуститься вниз и спросить у водителя или других пассажиров (ведь здесь есть кто-нибудь еще, кроме меня?), что происходит.
В сумерках, едва найдя узкую лестницу и чудом не врезавшись головой в перегоревший светильник, я начал скрипеть подошвами по перекатам ступенек. На секунду показалось, что я пьян. В тот момент, когда моя нога коснулась пола, автобус резко остановился, и электронный голос, пронзая пустоту, хрипло произнес: “Westminster Station”.
А затем тишина. Полумрак, ни одной живой души. Ок, тогда остается водитель. Еще два шага, полуоборот и…
- Что за…? - удивлением это назвать было нельзя, но зато мой английский не пригодился.
Кабина была абсолютна пуста. Водителя не оказалось на месте. Несколько мгновений я тупо пялился на темно-красное потертое от времени кресло.
Электронный голос вдруг ожил и вновь что-то неразборчиво произнес: название следующей остановки, вероятно. В ту же секунду двери автобуса закрылись с протяжным свистом. И прежде чем я успел пожалеть об упущенном по своей вине шансе выбраться на свободу, double-dacker bus продолжил свое шествие по обескровленным венам Лондона.
Какого …?
Вспомнив конструкцию и особенности местных басов, я устремился в конец салона. Еще один выход был там. Как только автобус начнет тормозить, я смогу выйти.
Быстрей! Быстрей!
Но как бы я не спешил, как бы не торопился вперед, моя скорость была близка к черепашей. И даже хуже! Я полз, словно улитка по пищеводу железного монстра. И только спустя настоящую вечность заветная цель была достигнута. Еще через несколько минут я, наконец, ощутил под ногами твердую землю.
- Чертовщина, - поднимая воротник пальто, я обронил в след уезжающему ‘всаднику без головы’.
Хмара, тяжесть, уколы капель.
Все это обволакивало меня, подобно удаву, который скручивал глупого кролика в своих “объятьях”. Улицы пронзал холодный атлантический ветер, здания покрылись ‘гусиной кожей’. Температура моего тела, казалось, неумолимо стремиться к нулю.
Свое спасение я заметил не сразу, пришлось пройти целый квартал в сторону ‘Каменного Часового’. Совсем неприметная дверь, огромные окна от пола до потолка и на одном из них по кругу устроилась яркая надпись ‘Lamb & Flag’.
Да, то, что нужно. Мне стоит чуть-чуть согреться и выпить пару пинт пива.
Вопреки ожиданиям, что хотя бы тут, в одном из известнейших пабов Лондона, где всегда душно от разговоров, накурено спорами, и яблоку негде упасть по причине отсутствия свободных мест в бушелях, будут люди, вопреки ожиданиям здесь царила полнейшая тишина. И было пусто. Лишь в дальнем от входа углу сидел мужчина лет тридцати пяти с легко узнаваемой ‘guantanamera’ в руке.
- Не местный - подумалось мне, и я посмеялся своим мыслям.
Мужчина что-то аккуратно рисовал в своем блокноте. Мне не удалось разглядеть, что именно, сколько бы я не старался следить за движениями его руки. Издалека мне было чертовски плохо видно. И все же я был безумно рад, что моим единственным соседом в этом пустом пабе оказался именно он. Мой старый-старый из какой-то прошлой жизни знакомый. Я не помнил его имени, и не помнил подробностей нашей прошлой встречи. Но все в облике этого человека, в его аккуратных жестах, даже в его манере изредка поднимать глаза от блокнота и внимательно осматривать пустой зал, все это казалось мне страшно родным.
