Дебора Шонеман - Почти знаменита, или Через сплетни к звездам!
Блейк улыбнулся.
— Что ж, вперед.
Он не сказал, что жаждущие подняться в большинстве своем летят с небес на землю вверх тормашками и никогда в жизни не оправляются от удара оземь. Марко, кажется, замахнулся на недосягаемое. Талантливый повар не должен становиться продавцом. Блейк узнал этот блеск глаз. Это блеск того, кто получит почти все, чего желал, но, возможно, не захочет уже этого иметь. Блейк безошибочно опознавал манхэттенских мотыльков, которые бьются о стекло снова и снова.
Кейт умирала от любопытства — хотела знать, о чем же говорили Блейк и Марко, она немного поревновала даже, словно информацию для статей Марко обязан давать только ей одной.
Официант известил их, что в меню надобности нет, так как Марко подготовил специальный обед-дегустацию.
— Впечатляет, — прошептала Зо на ухо Кейт.
Кейт увидела за дымчатым стеклом фигуры в белых куртках, которые мечутся по коридору между обеденным залом и кухней, и подумала, что среди них одна принадлежит Марко, который старательно готовит для них блюда.
Каждому из них подали тарелку с квадратиком красной рыбы под оранжевым соусом.
— Amuse bouche[23] — сказал официант, проследив, как Кейт проглотила нечто с шелковым вкусом.
— Оргазмически, — выдохнула Зо. — Выйдешь за Марко замуж и будешь так каждый вечер питаться.
Кейт рассмеялась.
— Насчет брака я не уверена, но на свидание с ним я бы еще разок сходила.
Слегка встревоженный Блейк поднял голову.
— Кто выходит замуж?
Тим захихикал.
— Не ты, надеюсь, — он опрокинул свой стакан и, держа вилку в кулаке, словно садовый инструмент, стал накалывать еду; Кейт заметила, что Зо это неприятно.
Следующим блюдом оказался ризотто с белыми трюфелями. Кейт с любопытством попробовала — она никогда прежде не ела трюфелей.
— Они такие дорогие, все равно что золотом питаться, — сказала Зо.
Трюфели имеют землянистый вкус, отдающий потом, — словно ночь рядом с кем-то, кого страстно желаешь.
— Они на вкус как… секс! — поведала Кейт подошедшему к столику Марко.
— Я был уверен, что ты не зря мне понравилась, — ответил он и, поцеловав ее в щеку, убежал к другим столикам.
Накрытые серебряными куполами, прибывают следующие блюда: сладкая утка под вишневым соусом, протертая морская капуста на шпинате, стейк с картофельным пюре и черными трюфелями, лосось в нежном соусе, который Кейт уже пробовала в сентябре на приеме Терри Барлоу. Хотя она должна бы наслаждаться феерией вкусов, Кейт начинала поддаваться растущему страху, что она избалуется. Она к этому привыкнет, а после все это у нее отберут, и она всю жизнь будет без этого страдать. Эти мысли так увлекли ее, что ей захотелось немедленно встать и уйти.
Все десерты меню, разноцветные сладости — у них на столе.
— Поварская хитрость, — произнесла Кейт.
— А ты, как я погляжу, теперь специалистка? — спросила Зо.
Перед Кейт — два блюдца с десертами. Лимонный пломбир и то мороженое, которое она пробовала на гладиаторской вечеринке Пьера, — шоколадно- ореховое.
— Тебе нужна корона, — сказал Блейк.
Тим попросил принести счет. Он заметил, что ожидать полностью бесплатного обеда — это к несчастью, потому что каждый раз, когда он ждал полной халявы, ему приносили астрономический счет, оплатить который он был не в силах. Официант ответил, что этот обед — «подарок» от Марко, но поблагодарить его не представлялось возможным: его нигде не было видно. Кейт предложила подождать Марко у бара. Пить ей больше не хотелось — она уже слегка опьянела и желала бы протрезветь, чтобы рассказать Марко о своих впечатлениях от обеда.
Минут через десять к ней с извинениями от Марко, который был вынужден уехать, подошел метрдотель. И никаких подробностей.
— Он не сказал, может, он хотел бы встретиться где-либо позднее?
— Случилось нечто важное, — ответил метрдотель, тщательно выговаривая каждое слово.
Подошла Зо и взяла Кейт под руку.
— Если бы ты ему не нравилась, он не пригласил бы тебя и твоих друзей.
— Или он занят тем, что трахает свою бывшую метрдотельшу, — добавил Тим.
Зо приказала ему заткнуться.
— Или он хотел всех нас собрать, потому что ему нужно присутствие прессы, — сказал Блейк.
Никто ничего не ответил, но «всех» отдалось в голове Кейт злым эхом.
В такси по пути домой в Бруклин Кейт терялась в догадках — может, она сделала или сказала что-то не то. А может, то, что говорил Тим о счете, — справедливо. Может, она ожидала слишком многого и получила не больше того, что Марко обещал. Лишь великолепный обед. Но она ведь знает, что нравится ему. Он так не раз говорил. Если бы это было не так, он подсадил бы к ним за стол Старую Деву. Разве нет?
— Как твое долгожданное свидание? — спросил Ник, яростно растирая глаза.
Половина двенадцатого ночи, а он только-только закончил покраску новых кухонных шкафов, которые повесил на прошлой неделе. Его джинсы испачканы белой краской, на щеке мазок.
Она принесла ему полотенце, рассказала о белых трюфелях, морских ежах. О сладком, горьком, соленом и кислом. Попыталась описать каждый вкус, ощущение.
— Твой вечер был насыщеннее моего, — прокомментировал он, промывая кисти в раковине.
Наконец они смогут распаковать кухонную утварь, которая стояла в коридоре в ящиках — пусть даже чтобы ни разу ею потом не воспользоваться.
— Все получили, что хотели.
Кейт хотелось, чтобы ее отношения с Марко были больше, чем обычной бизнес-сделкой. Внезапно она почувствовала тошноту, словно от морской болезни. Она только-только успела пронестись по коридору и склониться над унитазом. Все новые вкусы красными кусочками слизи с плеском рухнули в воду. В этот момент они были вовсе не деликатесами.
Ник принес ей стакан воды, встал рядом на колени, убрал волосы с лица.
— Со мной все в порядке, — попыталась сказать она, но ее скрутил очередной спазм. — Просто слишком увлеклась за обедом…
Он наклонился к ней поближе.
— Что ж, надеюсь, твои следующие свидания с Марко будут заканчиваться на более радостной ноте.
— Если они будут.
— Будут, — успокоил он ее, протягивая полотенце. — Будут. Только больше не увлекайся.
В этот раз Блейк в Университетском клубе заказал блины с черникой. Отец попросил принести ему рогалик, что также необычно. Более того, он намазал его творогом и клубничным джемом и даже начал есть. И молчал. Блейк полил блины сиропом и заметил, что отец так и считает про себя калории его блюда. Он задумался — не превращается ли его отец в одного из тех, с кем никто не хочет быть увиденным в таких респектабельных заведениях, как «Ридженси» или «Карлайл».
