Кэти Келли - Мужчины свои и чужие
Лиони не знала, почему согласилась. Наверное, крыша поехала. Этот парень явно необщителен и чувствует себя неуютно, если дома у него кто-то есть. И еще он переживает из-за своих шрамов. Он даже не сказал, как его зовут…
– Я – Дуг Мэнселл, – сказал он, протягивая ей обернутый бумажным полотенцем стакан. – Осторожнее, это горячо и очень крепко.
– Хотите сказать, что я могу снова свалиться в ту яму по дороге обратно? – заметила она, принимая стакан.
Дуг засмеялся, низко и хрипло. Создавалось впечатление, что он несколько месяцев не тренировался.
– Обещаю вас отвезти, – сказал он. – И еще обещаю заделать яму. Нельзя же, чтобы соседи калечились напротив моего дома.
Он сел на один из стульев в нескольких футах от нее так, чтобы ей не была видна изуродованная сторона его лица. Колли сели по бокам, закидывая головы в надежде на ласку. «Какие огромные у него руки», – заметила Лиони, когда он гладил собак. Было Видно, что собаки его обожают.
Лиони вспомнила, как видела его на прогулке. Она еще тогда подумала, что этот мрачный тип наверняка держит собак в сарае, никогда не пускает в дом и не зовет зайчиками. Она улыбнулась. Надо же так ошибиться! Колли явно хозяйничают в доме, к тому же на подстилках полно собачьих игрушек. Хотя вряд ли он придумывает им разные уменьшительно-ласкательные имена.
– Как их зовут? – спросила она.
– Это Джаспер, – Дуг кивком указал на черного пса, который был покрупнее. – А это Элфи. – Он погладил собаку в белых носочках и с белым пятном на груди. – Элфи – сын Джаспера. Ему два года, а Джасперу – восемь.
Некоторое время, пока Лиони пила свое виски, они говорили о собаках.
– Давайте еще налью, – предложил Дуг.
– Нет, хватит. Вы уже выполнили свой долг доброго самаритянина, – сказала она. – Я не хочу вам мешать.
– Вы мне не мешаете, – довольно резко возразил он. – Я и так уже превратился в отшельника, а с вами приятно поболтать.
Лиони пожала плечами и протянула ему стакан.
– Вы обязательно должны как-нибудь прийти к нам на ужин, – неожиданно услышала она собственный голос. – Я живу через дорогу и надеюсь, вам понравятся мои дети. Нельзя превращаться в отшельника.
– Значит, пришел ваш черед быть добрым самаритянином? – усмехнулся он.
– Я предлагаю всего лишь ужин, а не операцию по спасению, – спокойно ответила Лиони. – И мое скромное жилище не идет ни в какое сравнение с вашим дворцом, так что я пойму, если вы откажетесь. – Она встала и собралась уходить.
– Простите, – смиренно сказал он. – Я не хотел вас обидеть. Просто… я уже подзабыл, как надо вести себя в приличном обществе. Извините меня. И не уходите. Хотите, я покажу вам дом? Хотя это вовсе не дворец, уверяю вас.
Лиони одарила Дуга особым взглядом, с которым хорошо были знакомы Дэнни, Мел и Эбби, понимавшие, что мать их дразнит.
– Пытаетесь подкупить меня? Думаете, все женщины страшно любопытны и не смогут отказать себе в удовольствии посмотреть, как живут соседи?
Он кивнул.
– Тогда договорились.
Со стаканом виски в руке Лиони последовала за собаками и хозяином по первому этажу. Дом был великолепен, но отчего-то казалось, что его не любили. Элегантные, полные воздуха комнаты, великолепные мраморные камины – но при этом неуютно и даже как-то сиротливо.
– Я больше живу на кухне, – признался Дуг, пока они переходили из одной комнаты в другую. – И в студии. Я художник.
– Замечательный дом, – честно признала Лиони, но он понравился бы ей куда больше, если бы всюду стояли цветы в ва-зах и на столе были бы разбросаны газеты. А то дом напоминал музей, хотя как раз картин нигде не было видно. Неужели Дуг настолько нелюдим, что даже не любит показывать свои работы?
– Вы живете в одном из коттеджей по главной дороге? – спросил Дуг, когда они вернулись на кухню, осмотрев первый этаж.
– Да, но этот «коттедж» примерно раз в восемь меньше вашего дома, и все пространство в нем завалено всяким подростковым хламом: пустыми пакетами из-под чипсов, кассетами, которые давно пора вернуть, и так далее, – сказала она. – А поскольку вам явно не по душе минимализм, мой дом вам вряд ли понравится.
– Как раз минимализм мне по душе, – заметил Дуг. – Я этот дом купил, только чтобы деньги вложить. Не собирался здесь жить, но… – он помолчал, – несчастный случай все изменил. Здесь я живу на отшибе, и меня это устраивает. Я ничего здесь не менял, когда переехал. Мне было не до уюта.
– Покупать что-то для дома – тяжелая задача, – согласилась Лиони, намеренно сделав вид, что неправильно поняла его слова. Если Дуг считает, что он слишком уродлив, чтобы на него смотреть, и поэтому избегает магазинов, это его дело. Она с этим не согласна. Дуг с улыбкой взглянул на нее.
– Когда же состоится этот самаритянский ужин? – спросил он. – Я до сих пор не познакомился ни с кем из соседей, так что можно начать с вашей семьи.
– Мне надо сначала выяснить, какие планы на ближайшие дни у детей. Старая скучная мамаша всегда дома, а вот деток никогда не бывает. Я вас извещу. А сейчас мне пора, – добавила Лиони. – Даже если девчонки до сих пор меня не хватились, все равно надо идти.
– Я вас подвезу, – предложил Дуг. – Дождь все еще идет, вы промокнете.
До ее дома они ехали молча. Лиони указала, где остановиться.
– Скоро увидимся, – сказала она, открывая дверцу. – Я имею в виду ужин. Ничего особенного, просто посидим по-соседски.
– С удовольствием – Признаться, я терпеть не могу, когда меня расспрашивают, – застенчиво сказал он, – а вы не задавали вопросов.
Лиони пожала плечами.
– Я тоже ненавижу любопытных. Люди постоянно пытаются определить ваше место, – с горечью сказала она. – Сами знаете: замужем ли вы, одиноки, разведены, играете ли в гольф и тому подобное. Мне, как разведенной женщине с детьми, пришлось натерпеться. А привлекательный одинокий мужчина, живущий в таком великолепном доме, для местных сплетниц – просто банкет из пяти блюд. К счастью, я не из их числа, так что, если хотите поужинать без затей, приходите. Обещаю, что не стану с вами заигрывать.
Он снова рассмеялся:
– Вы на редкость откровенны и одновременно отчаянная лгунья, Лиони. Не могу представить себе, чтобы кто-то стал со мной заигрывать.
– Глупости! – резко сказала Лиони. – Вы далеко не Квазимодо, сами знаете. В моем доме вообще с жалостью дело обстоит неважно, так что я предлагаю еду, а не утешение. Но почему бы вам не заявиться с красными розами и не дать соседям повод посплетничать?
Отъезжая от ее дома, он продолжал улыбаться. «Славный человек, – подумала Лиони, бегом устремляясь вместе с Пенни к входной двери. – Но он чем-то очень напуган. Интересно, что могло с ним случиться такое, что сделало его подозрительным и нелюдимым? Наверняка не только несчастный случай. Скорее всего, тут дело в какой-то женщине…»
