Джилл Мэнселл - Только ты и я
Тилли вздохнула.
— Просто не верится, что она не едет в Венецию. Надо же, отменить отпуск в последний момент!
Кей сочувственно кивнула и протянула ей ключ от дома Стеллы.
— А мне не верится, что мы по очереди ухаживаем за котом Ужасной Стеллы.
Так как Бинг был избалован, было решено, что он останется жить дома и ежедневно кто-то из них будет четыре-пять раз заглядывать к нему, кормить, менять воду и следить, чтобы лоток был идеально чист. Бинг был ребенком Стеллы, играл главенствующую роль в ее жизни, поэтому она твердо заявила, что ему лучше жить в знакомой обстановке.
К тому же он мог наделать на ковер, если лоток оказывался недостаточно чистым.
Так что Эрин взяла дело в свои руки и все организовала. А когда Тилли робко предложила — чисто гипотетически, естественно, — поместить Бинга в гостиницу на то время, пока Стелла лежит в больнице, и никому ничего не говорить, Эрин заявила: «Ты считаешь, мы имеем право так поступить? Стелле сейчас меньше всего нужны переживания из-за своего кота».
— Ладно, — проговорила Тилли, — съезжу проведаю Бинга. Постарайся не обанкротить магазин до пяти часов. — Подняв указательный палец, она добавила: — Помни: честность и тактичность.
Кей кивнула:
— Обязательно. Буду говорить примерно так: вам повезло, что у вас такой большой нос, он отвлекает внимание от вашего двойного подбородка.
— Именно. Великолепно.
Час спустя в магазин пришла высокая женщина лет шестидесяти и с удивлением взглянула на Кей.
— Обычно здесь другая женщина.
— Я из запасных.
— Но вы разбираетесь в моде? Очень надеюсь на это, потому что я полный профан! Итак, задача следующая: мне нужно новое вечернее платье, без всяких там оборочек и цветочков, размер четырнадцатый. А еще мне нужен ваш совет. — С этими словами женщина выложила на прилавок сумку с ремешком через плечо. — Поверьте, мне ужасно неловко, но я в отчаянном положении. Видите ли, ее подарила мне на Рождество моя сватья, теща сына. Я знаю, что сумка от известного дизайнера и очень дорогая — у сватьи мешки денег, — к тому же она все уши прожужжала мне про то, сколько она стоит. Но для меня сумка слишком яркая, а на нашем благотворительном аукционе есть одна сумка, которая мне очень нравится, и на нее снизили цену, так что я решила предложить эту вместо той. — Женщина открыла сумку и с надеждой посмотрела на Кей. — Если можно, скажите, сколько она приблизительно стоит, тогда мы сможем выставить ее как потрясающую сумку от Эрме и назначить цену в шесть миллионов фунтов. Ну, может, и не в шесть миллионов, но все равно хорошую!
Господь всемогущий. Честность и тактичность. Чтобы потянуть время, Кей изучила ремешок, который перекидывался через плечо, и дернула за торчащую нитку.
— Послушайте, я очень сожалею, но это не Эрме. Это копия.
— Вот это да! Серьезно? И сколько же она стоит?
Кей покачала головой. С одной стороны, она страшилась отвечать на вопрос женщины, а с другой — ее поражало, как та не смогла отличить настоящую сумку от подделки.
— Нисколько. Это дешевая рыночная копия. Видите, здесь неровный шов? И боковой карман кривой. И это не кожа, а кожзаменитель.
И ее едва не выставили на благотворительном аукционе! Какой ужас.
— Ясно. Спасибо. Вот стерва. — Женщина грустно вздохнула.
— Я действительно очень сожалею.
— Ой, не переживайте, вы ни в чем не виноваты. Мы что-нибудь придумаем. Если смотреть на ситуацию оптимистически, то у меня нет повода испытывать угрызения совести из-за того, что я передариваю подарок! Должна признаться — но это только между нами, — что я не выношу свою сватью. Она постоянно кичится своими миллионами. Ужасная женщина. Ладно, забудем о ней. Давайте поищем мне платье на сегодняшний вечер. — Женщина замолчала и нахмурилась, внимательно глядя на Кей. — У меня все время такое ощущение, что мы с вами где-то встречались. Это возможно?
— Сомневаюсь.
— У вас знакомое лицо. Вы работали в других магазинах?
— Нет. — Перебрав платья, висевшие на вешалке, Кей взяла одно, из темно-синей тафты. — Вот, как вам оно? Цвет очень пойдет к…
— А в гостиницах? В ресторанах? Дело в том, что мне знаком ваш голос. — Женщина озадаченно покачала головой. — Пожалуйста, не поймите меня превратно, но… мне кажется, я видела, как вы плачете.
— Последние несколько лет я жила в Штатах.
— А мы в прошлом году целый месяц провели в Техасе! Вы тоже там были?
— Нет, я жила в Лос-Анджелесе. Я актриса, — сказала Кей.
— Боже мой! «Над радугой»! — радостно воскликнула женщина, узнав Кей. — Мы видели вас в том сериале — вы та, чей муж сбежал с вашей сестрой?
— Все верно. — Кей улыбнулась: ей и в голову не приходило, что эта женщина может быть поклонницей сериала.
— О, мы обожали «Над радугой». Забавно, что вы, снявшись в нем, приехали сюда! — Женщина восторженно захлопала в ладоши, не проявляя ни малейшего интереса к платью, которое ей подобрала Кей. — Знаете что? Это судьба!
Судьба?
— Почему?
— Потому что вы знаменитая голливудская актриса! Если бы вы согласились, то могли бы сделать мне огромное одолжение.
Кей насторожилась. У нее есть замечательная сумка от известного дизайнера, и она ее обожает, но сильно огорчится, если придется отдать ее этой женщине, и не важно, на какие цели — благотворительные или нет.
Она устало спросила:
— А какое одолжение?
— В общем, я распсиховалась, потому что одна девица отказалась участвовать в нашем мероприятии. Антонелла Беквит. Певица. Слышали о ней?
Это все равно что спрашивать о «Роллинг стоунз»: «Это рок-группа? Вы слышали о них?» Потому что Антонелла Беквит — это молодая супергламурная певица, у которой за последние два года продажи альбомов составили около пятидесяти миллионов. Кей кивнула, встревожившись.
— Не могу сказать, что хорошо ее знаю. Очевидно, нам крупно повезло, что мы смогли ее заполучить. Одна из ее теток — подруга одной из наших организаторш, вот они и договорились. Но сейчас, за две недели до мероприятия, чертова девица сбежала и отменила свое участие. Похоже, ей предложили нечто более пафосное в Лондоне, и теперь наше скромное мероприятие катится в тартарары. Мы все головы сломали, прикидывая, кого из знаменитостей пригласить. У всех, к кому бы мы ни обращались, есть другие обязательства. Что означает, что мы терпим полный крах!
— Ясно, только есть две проблемы. Первая, — сказала Кей, — я не знаменитость. Во всяком случае, здесь. Никто не знает, кто я такая.
— Но я-то знаю! И мой муж тоже! Мы скажем всем, что вы голливудская звезда!
