Татьяна Тронина - Роза прощальных ветров
– Дурак ты...
– А знаешь, еще чего я боюсь? – словно не слыша ее, тихо продолжил он. – Я боюсь, что существует тотсвет. И вовсе не потому, что божьего наказания страшусь, нет! Я, Роза, как представлю, что на томсвете с отцом встречусь – мне жуть как не по себе становится! Я и смерти потому боюсь...
– Ты думаешь, отец тебя не простит?
– Нет, Роза, конечно, не простит, – убежденно произнес Козырев. – Если б не это обстоятельство, я б давным-давно на себя руки наложил!
Роза слушала его, и постепенно ее отношение к Козыреву менялось. Ей до безумия было жаль Алика, но и старого друга Серегу – тоже...
– Роза, ты меня сильно ненавидишь, да? Я, наверное, тебе очень противен...
– Нет, – с усилием сказала она. – Нет...
Она встала и обняла его. Чужое, слабое, неприятно дрожащее тело, редкие волосы, скучный чужой запах...
– Я тебя люблю, – печально сказала она. – Не так, как ты хотел, но я все равно тебя люблю.
Он заплакал, горячие слезы брызнули Розе на руки.
– А мне много и не надо, – пробормотал он. – Роза моя...
Они стояли и рыдали навзрыд, обняв друг друга.
– Алика жалко... Что же я, дурак, наделал! – бормотал Сергей. – Отец никогда меня не простит!
У Розы от этих слов снова мурашки по спине побежали.
– Откуда ты знаешь? – тихо сказала она. – Ты же раскаялся... Ты всю жизнь жалел о своем поступке! Он тебя обязательно простит!
– Ты думаешь?
– Да, конечно! – убежденно сказала Роза. – Все прощают своих детей, какие бы ужасные поступки те ни совершали! Это, наверное, не всегда правильно, но иначе и быть не может!
...Он ушел, и Роза осталась одна.
Теперь, после этого разговора, прошлое представлялось ей совсем в другом свете. Совсем в другом...
Она выключила свет и легла в постель, прижалась щекой к мягкой наволочке. Но сна как не бывало – да и вряд ли кто смог бы уснуть после такого. «Анжела – Сережкина дочь... Если бы старуха Вершинина не намекнула, я бы ни за что не догадалась! Не замечала, что Сережка испытывал к Анжеле какие-то особые чувства... И что меня он любил – тоже не замечала. Нет, вру – замечала, но никогда не придавала этому особого значения. Тогда, двадцать три года назад, думала, что просто нравлюсь ему. И только... А потом он закрутил роман с Варварой, и я окончательно себя убедила, что ничего такого не существовало. А у Варьки над ним – какая-то странная власть... И Алик, бедный Алик Милютин! Кто бы мог подумать, что произойдет именно так...»
Она повернулась на спину и уставилась в темный потолок.
...Двадцать шестого июня был выпускной вечер. В тот день она сильно волновалась – впрочем, как и все те, кто прощался со школой, а значит, и с детством. Это была резкая, очень четкая граница между прошлым и будущим.
Спросила у матери, можно ли ей будет поехать вместе со всеми на Воробьевы горы.
«Да, деточка, конечно!» – сказала та. И отец поддержал: «Это будут незабываемые впечатления – на всю жизнь!»
Розу от волнения даже стало поташнивать. Она пошла к Варваре. У той стоял дым коромыслом, причем в буквальном смысле – все вещи были разбросаны, точно ураган прошел по комнатам. Варькина мать что-то нервно кричала с кухни, разливался чад подгоревшей картошки, сама Варька, в бигуди и ночной сорочке, сидела у зеркала и ожесточенно накладывала на лицо грим, точно премьерша перед бенефисом.
– Ты в чем пойдешь? – с любопытством спросила Роза.
Варвара молча указала на джинсовое платье, лежавшее поверх постели.
– Красота какая! – ахнула Роза. – Слушай, сегодня все ребята будут твоими!
– Очень они мне нужны! – фыркнула Варвара. – Ладно, ты иди, мне сейчас совсем не до разговоров...
Роза ушла. На самом деле она хотела рассказать Варьке, что очень переживает из-за Алика. Он ведь так ей ничего и не сказал, так и не попросил, чтобы она ждала его после мореходки! Или Алик считал это само собой разумеющимся?..
У Розы было платье – синее, очень простое. Черные туфельки-лодочки. Красные пластмассовые бусы, которые подарила материна подруга, незадолго до того побывавшая в Чехии... И все. Уж кто-кто, а она королевой бала точно не будет!
Потом она отправились в школу – в последний раз в своей жизни.
– Телегина, выглядишь на миллион долларов! – помахал ей издалека Серега Козырев.
– Шутишь! – немного обиделась она.
Алик подошел, посмотрел внимательно, незаметно взял за руку – и больше уже не отходил. Торжественную часть они сидели рядом, на банкете тоже были рядом, и танцевали исключительно друг с другом. Роза все ждала, что Алик признается ей в любви и попросит, чтобы она ждала его из мореходки. Роза даже продумала свой ответ ему, смысл которого заключался в одной фразе: «Алик, я буду ждать тебя хоть до самой смерти!»
Они танцевали, прижимаясь друг к другу, а он молчал. Это в первый раз он обнимал ее... Было страшно и хорошо. От шампанского кружилась голова.
Потом к школе подъехал автобус, началась суматоха.
– Поехали, Алик!
– Нет... – Он схватил ее за руку, потянул назад. – Д-давай останемся!
Розе до смерти хотелось поехать. Ну просто трясло всю, когда она думала о Воробьевых горах, о рассвете, о долгом путешествии до Москвы в автобусе и о том, что там, в этой сверхромантической обстановке, состоится их с Аликом решающий разговор...
– Ну Алик! – умоляюще протянула она.
– Я тебя прошу, – строго сказал он, приблизив к ней лицо. От него ощутимо веяло шампанским – это был запах счастья, связанный еще, ко всему прочему, и с Новым годом.
– Хорошо... – Она послушно пошла вслед за ним, справедливо решив, что объяснение может состояться и здесь, в пределах родного городка.
Они выскользнули из толпы, взявшись за руки, пробежали через школьный двор, освещенный разноцветными лампочками, вокруг которых вились ночные мотыльки, перелезли низкую кирпичную стену, спрыгнули с той стороны – Алик ловко подхватил Розу. Она на миг почувствовала на себе его сильные, словно стальные, руки – ужаснулась и пришла в восхищение.
Полная, идеально круглая луна плыла по темно-синему небу, отраженным серебристым сиянием блестели верхушки деревьев...
Они долго бежали по пустым переулкам куда-то, потом опомнились – впереди, в зарослях камышей, тихо журчала река.
В тот момент Роза никого и ничего не боялась, она чувствовала свою любовь – как некую броню, защищающую от всех неприятностей, которые были в этом мире. Руки Алика были этой броней.
По деревянным мосткам дошли до середины реки и остановились. Луна отражалась в черной воде. «Сейчас...» – подумала Роза и повернулась к Алику. Он взял ее лицо в ладони и поцеловал. На некоторое время она словно потеряла сознание. Алик отпустил лицо Розы и крепко обнял ее за талию. Он держал ее, словно в тисках.
