Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка

— Спасибо.

Алли быстро поцеловала меня в губы, но отстранилась, не успел я обнять ее и поцеловать еще нежнее.

— Я скоро.

— А сколько ведущих балерин? — спросил я, когда она встала на пледе. — Таких, как я, триста пятьдесят. Сколько ведущих среди этих четырех тысяч профессиональных танцоров?

— Ох, милый, — сказала она с ухмылкой и попятилась. — Давай не будем ранить твои чувства.

Я усмехнулся, и Алли зашагала вниз по склону.

— Между вами что-то изменилось, — заметила Кэролайн, намазывая ноги солнцезащитным кремом. — Она стала… легче. И я не о том, что она постройнела или сбросила вес…

— Я понял.

Я наблюдал, как Алли подошла к Мелоди и принялась заплетать ее светлые кудри.

— Эта травма подкосила ее и физически, и морально, но она по чуть-чуть приходит в себя. Она справится.

— И она улыбается, — Кэролайн сбрызнула руки лосьоном. — Думаю, это все благодаря тебе.

— Я не против быть причиной. — Алли что-то сказала Джун, и она рассмеялась. Я улыбнулся. — Но она и сама проделала огромную работу.

— Ты всегда был в нее влюблен или это случилось недавно?

Я посмотрел Кэролайн прямо в глаза.

— Да ладно! Слон в посудной лавке и то поизящнее тебя будет, — сказала она, протягивая мне солнцезащитный крем, но я покачал головой, так как уже намазался. — Я не осуждаю, просто любопытно.

— Всегда, — ответил я.

Алли доплела косу Мелоди.

— Только на второе лето до меня дошло, что это за чувство, но влюбился я в первый же день. Алли держалась за борт самой древней в мире гребной лодки, задрала подбородок и потребовала сперва доставить в безопасное место Еву, хотя у нее самой шла кровь. Она спросила, есть ли у меня братья и сестры, и сказала, что для нее нет ничего важнее сестер. И я пропал, сам того не подозревая…

Кэролайн наклонила голову. Взгляд ее мячиком метался между мной и Алли.

— Это… бесит, но знакомо. И достойно восхищения.

— Потому что ты твердо решила, что она тебе не понравится?

Я снял панаму, положил ее к панаме Алли и начал разуваться.

— Знаю, она не такая, как ее сестра, — сказала Кэролайн, поджав губы. — И все же есть в ней — во всех их семье — что-то такое… я так и чувствую тревожные звоночки. Они всегда использовали деньги и влияние, чтобы добиться успеха. И плевать на любого, кто попадется им на пути.

— Потому что ее мать выгнала из балетного класса твою лучшую подругу? — спросил я, складывая кроссовки и носки на плед. — Да, я в курсе. Довольно хреново, что у тебя была возможность заниматься балетом, а Джунипер ты не пускаешь.

— В том числе поэтому и не пускаю, — отозвалась Кэролайн. — Я занималась всего два года, и девчонки там были просто ужас. И учителя ужасные. Ты и сам слышал Алли: их стандарты совершенства недостижимы. Вечно живешь с ощущением, что никогда до них не дотянешься. Думаешь, я не заметила, какие у Алли под глазами круги?

На это мне нечего было возразить.

— И все же ты считаешь ее достойной восхищения, а значит, к чему-то мы да пришли.

Кэролайн закатила глаза:

— Я считаю, достойно восхищения то, как она тогда поступила. Но сестры Руссо всегда друг за друга горой, так что я не удивлена. — Сестра наморщила лоб. — Все равно я беспокоюсь, что она разобьет тебе сердце, когда уйдет, как и в тот раз.

— Все было совсем не так.

Я снял рубашку и встал, глядя на Алли. Гэвин указал ей на тарзанку, но она покачала головой.

— Это все происходило при мне, — возразила Кэролайн, вытягивая ноги на пледе. — Я не знала, почему ты был подавлен и молчалив перед отъездом на сборы, но теперь все встало на свои места. Помню, каким ты выглядел опустошенным, — на тебе лица не было. Ты не хотел разговаривать со мной, да вообще ни с кем. Гэвин велел мне отстать от тебя. — Тут ее тон стал резче. — Так что не говори мне, что она не разбивала тебе сердце. Я все видела собственными глазами.

Я повернулся к сестре:

— Ты видела свою правду. Моя правда другая. Это я ее бросил. Я ее ранил. Черт, она попала в больницу, ее ждали месяцы реабилитации. У нее умерла сестра, а я к ней не пришел. Она очнулась, а меня не было рядом. Я повел себя как придурок и сам себе разбил сердце. Не Алли.

— Ты бы так не поступил. — Глаза Кэролайн расширились от ужаса. Она смотрела на меня так, словно впервые видела. — Ты же спасаешь людей, Хадсон. Ты не способен никого бросить.

— И тем не менее.

Знай Кэролайн, что я постоянно ей лгу, она бы смотрела по-другому. Прямо сейчас я был героем по версии Джунипер, но, если бы Кэролайн узнала всю правду, для нее я превратился бы в негодяя. Я присел на корточки и заглянул ей в глаза:

— Правда бывает разной — зависит от того, кто рассказывает. А в сложных ситуациях бесчисленное множество вариаций. Но раз уж мы говорим о том лете, как ни крути, подлецом оказался я. И мне самому не хватило сил удержать ее.

В озере позади меня раздался всплеск. Дети скандировали имя Гэвина.

— Зачем тебе… — Кэролайн умолкла и покачала головой.

— Я был эгоистичным ублюдком. Меня больше заботили собственные желания, чем то, что было нужно ей. — Грудь сдавило, словно тисками. — Это я должен снова ее заслужить, а не она меня. Ты бы правда очень мне помогла, если бы взяла себя в руки. Так у меня будет на одну преграду меньше. Она создана для меня, Кэролайн. Может, это лето — все, что у нас с ней будет, но для меня она — идеал.

Кэролайн удивленно заморгала, затем посмотрела на Алли.

— Ладно, — медленно произнесла она, кивая мне. — Хорошо.

— Спасибо.

С моих плеч словно свалилось тяжеленное бремя.

Когда я спустился к берегу, Джунипер спрыгнула с тарзанки и с победным криком вынырнула из воды. Гэвин плавал неподалеку от нее. Я подошел к Алли и сказал:

— Мы следующие за Мелоди.

— Очень смешно.

Она в полном восторге наблюдала, как Мел схватила канат и потащила его вверх по склону.

Этот взгляд был мне знаком. Она так же смотрела на меня в тот вечер, когда я заехал за ней в бар на мотоцикле Гэвина. Моя детка хотела покачаться на тарзанке, но думала, что ей не стоит.

— Я абсолютно серьезен.

Алли фыркнула:

— Ни за что. По-моему, в последнем прыжке Гэвин пролетел метров пять. Если я приземлюсь неправильно…

— Это вода, а не бетон. И мамы здесь нет, Алли. Можно немного повеселиться. Это пойдет тебе на пользу.

Я наблюдал за тем, как менялось выражение ее лица: сперва она нахмурилась, затем слегка приподняла брови, поджала губы и склонила голову набок.

— Глубина озера здесь больше шести метров. Это безопасно.

Она искоса взглянула на меня:

— Этот неизвестно какой давности канат привязан к неизвестно насколько здоровому дереву, которое способно выдержать неизвестно какой вес, в…

Тут у нее перехватило дыхание. Мел запрыгнула на сидушку и принялась раскачиваться из стороны в сторону, а затем в самый подходящий момент соскочила в озеро. Она визжала, пока не оказалась в воде.

— Ты же жаждешь этого, — подтолкнул я Алли. — Я же вижу.

— Можно подумать, ты знаешь, когда я чего-то хочу, — пробормотала она, скрестив руки на груди. — Ты ничего не прочтешь на моем каменном лице.

И тут же опровергла свои слова, окинув взглядом мой торс и прикусив губу.

— Может быть, все остальные не прочтут, а я да.

Я обнял ее за талию и развернул к себе.

— Вода именно такая, как тебе нравится, милая. Там мокро. Глубоко. Безопасно. Давай поиграем.

— Это что, была шутка про секс?

Взгляд Алли метнулся к воде.

— Доверься мне. Ничего плохого с тобой не случится. Я не допущу, — сказал я без тени насмешки.

Она пристально на меня посмотрела и вздрогнула, но тут же смягчилась:

— Ты не можешь этого обещать.

Я ладонью обхватил ее щеку, чувствуя, что она говорит не только о тарзанке.

— Именно это я и обещаю. Прыгнем вместе.

— А что, если я испугаюсь и не отпущу канат? Ты спрыгнешь, а я останусь там висеть? — Она сглотнула.