Юлия Колесникова - Разрешаю себя ненавидеть
Распрощавшись с друзьями Ирвинг позвал меня небрежным кивком головы, и оттолкнувшись от пропыленного бока автобуса я пошла к нему. Я всегда шла за ним, стоило Ирвингу поманить меня.
Мы шли молча, на расстоянии метра, словно между нами ничего нет. Мое настроение снова стало портиться от этого. Я знала, что не могу ему доверять. Как? Как мне научится ему доверять, если я до сих пор не знала на чем стою? Все что он сказал мне в лесу, было приятно и радостно, но это все что он сказал — несколько хрупких слов, за которые мне пока что приходилось держаться. Почти никаких объяснений. И я не знала, как нам все устроить, чтобы открыть наши отношения для всех. Чтобы мы не показались в городе гнусными извращенцами.
— Ты молчишь, — горько сказал Ирвинг совершенно неожиданно почти возле моего лица — но он приблизился всего на миг, словно обходил ямку на дороге. — ты меня немного пугаешь. О чем ты думаешь?
— Я боюсь, — отозвалась я, и посмотрела на него, ожидая разглядеть ответ на его лице, найти хоть толику неискренности или снова увидеть то пренебрежение с каким он смотрел на меня раньше. Нет, Ирвинг по-прежнему смотрел открыто мне в глаза, но это был теплый взгляд. — Скажи, я могу тебе доверять?
— Во всем, — жарко заверил меня он, желая взять за руку, но оглянувшись, я отскочила от него. Позади нас в нескольких метрах шли наши знакомые. Поняв свою оплошность, Ирвинг снова выдержал нужное расстояние, чтобы для других мы выглядели неразговорчивыми и угрюмыми между собой. Чтобы мы выглядели чужими. Дело было не в нас, а в том, что могут сказать о родителях. Как такие набожные и правильные люди, как Хаттоны, не заметили, что под их носом развивался бурный роман и роман вообще. А что если все поймут. Что мы давно спим вместе? Мои родители не переживут позора. Нам нужно было бы начать все с нуля. Но как же мне хотелось, чтобы все знали, кому принадлежу я, и что Ирвинг мой, и всегда был таковым!
Но еще для меня оставалась проблема того, что я не могла быть уверена в Ирвинге, так что может оно и к лучшему, что пока что о нас знает лишь Рашель — в случае провала хоть будет, кому поплакаться в плечо! Сегодня он сказ одно, и сделал шаг на встречу, но завтра я проснусь, и все вернется на прежние места, чтобы исстрелять меня с новой силой. Мне слишком трудно было поверить ему, особенно после того, что в лесу, вместо объяснений, Ирвинг занялся со мной любовью, после которой у меня все болело — таким жестким и несдержанным он был. Ирвинг все еще не был готов говорить о себе, своих причинах и прошлом.
— Мне нужно доказательство тому, что ты заставляешь меня ожидать снова и снова тебе верить, — неожиданно даже для себя сказала я ему.
Я думала, это напугает Ирвинга, но он странно отреагировал.
— Я докажу тебе, — улыбка Ирвинга мне не понравилась, но потом я взглянула в его зеленые глаза и ненадолго страх отступил. Глупая, сказала я себе, то о чем ты так давно мечтала, начинает сбываться. Скоро ты сможешь говорить с ним на улице, не боясь, что вас подслушают, гулять не скрываясь, брать его за руку и самое главное навсегда забыть о ненависти. А его мрачный взгляд это просто уже знакомая тебе решительность.
Все глухие, пустые ночи, которые я провела думая о нем, будут наконец-то оплачены.
— Докажешь? — переспросила я, задерживая дыхание, чтобы понять, насколько правдивы его слова, и какова решительность. В моем голосе было столько надежды, что Ирвинг даже остановился. На его лице было одно покаяние и отчаяние.
— Ты имеешь право не доверять. Я же имею право до сих пор злиться на тебя за того парня.
— Поговорим об этом дома, — напомнила я ему. Несколько секунд он внимательно смотрел на меня, а потом расплылся в ласковой неуверенной улыбке. Это было хорошо — я точно пошатнула самоуверенность Ирвинга, и для нас это было хорошо.
Оказавшись на ступеньках, он на миг прижал меня к себе и спросил:
— Ты не передумаешь?
— Я слишком долго ко всему этому шла, — устало сказала я, не понимая, что он имеет в виду.
Ирвинг толкнул дверь, и пропустил меня вперед. Папа как раз пришел с работы и смотрел по телевизору новости спорта и лишь кивнул мне, а Ирвингу стал жаловаться на какую-то команду по футболу. Ирвинг с улыбкой направился к еще одному дивану, и лишь я захотела уйти, чтобы помочь маме с ужином, Ирвинг потянул меня за собой на сидушки. Я попыталась вырваться, но Ирвинг крепко держал меня за руку. Я, не веря в то, что происходит, тревожно заглянула ему в глаза, но там была холодная решимость, уверенность и …желание. Первые два меня успокоили. А вот последнее напомнило о лесе.
Папа не сразу же обратил на нас двоих внимания, а когда обратил, то лицо его вытянулось.
— Ерика! Подойти, пожалуйста! — прокричал он в сторону кухни, и я готова была провалиться сквозь землю. До меня кажется, дошло, как Ирвинг решил мне доказать свое твердое намерение быть со мной. Быть вместе и чтобы об этом все знали. Правильно, начинать нужно было с малого. Или с большего. Смотря, как пойдет разговор с родителями.
Мама, что-то щебеча про жаркое, забежала в комнату.
— Давай быстрее говори что хотел, или будешь сегодня голодным.
— Думаю еда подождет, — отец кивнул на нас. И мама, наконец, обратила внимание на то, как мы сидим рядом, и что наши руки сплетены. Все выглядело так, будто мы пришли за благословением на свадьбу.
— Только не говорите, что вы больше не можете выносить друг друга, или и того хуже… — что именно она не сказала, а просто опустилась на подлокотник возле отца. Жаркое было забыто.
— Не мели чепухи, дело кажется в другом, — отец начал раздражатся, не понимая и сам что происходит. — Только не говорите, что собрались жениться.
— Нет, — рассмеялись мы с Ирвингом, но большего я не могла сказать, так как и сама ничего не знала. Все было в руках Ирвинга.
— Мы просто хотели вам сообщить, что будем встречаться. — сказал Ирвинг, вновь переплетая свои пальцы с моими, которые я ранее забрала под смущенным взглядом матери.
Ирвинг сжал мои пальцы, и я посмотрела на него — тут же стало легко и не страшно. Он рядом! Словно тепло, эта новость казалась мне ошеломляющей и с новой силой накатывала на меня.
— Ну что ж…, - тяжко вздохнул отец, — не то, чтобы мы не догадывались. Все эти ваши бурные споры, крики, стуки дверьми… все это было понятно. Но мы бы хотели знать, как ваши отношения будут складываться потом, если вдруг все вдруг…. не удастся?
— Патрик, что та какое у них спрашиваешь? — ужаснулась мама и толкнула отца в плечо. — Лучше спроси их, не поставить ли нам на их комнаты замки, чтобы не сторожить их комнаты ночью!
