Диана Морьентес - Работа над ошибками
— Ладно, спасибо за совет, — сказал он, наконец, поднимаясь и собираясь к выходу.
— Да не за что, — пожал плечами Макс.
Так вот, как это выглядит со стороны! Так вот, как это было в самом начале! Максим не жалеет о том, как у него все сложилось с Наташей, но если бы ему дали возможность переписать эту историю на чистовик, он бы кое-что изменил.
Едва приехал в клуб и, удобно устроившись в своем директорском кресле, включил компьютер — первым делом отправился в Интернет. В почтовом ящике нетерпеливо подпрыгивало письмо от Наташи.
«Знаешь, милый, у меня новая эротическая фантазия. Она меня преследует повсюду и не дает отдышаться. Сначала это был сон, копирующий прошлое: я и Максим Викторович у Андрея дома, на уличном балконе. Максим Викторович ревнует, что я подружилась с Юриком, но признаться в этом не решается. Вся эта ситуация заново, Макс, ты прикинь! Заново, с теми же эмоциями, с тем же волнением, мне кажется, я даже тот ветерок прохладный ощущала на лице, и даже запах сигарет был! Я обнаглела и рискнула тебя поцеловать… Как дура, как малолетка, сомкнутыми губами и нежно-нежно, как будто ты растворишься от этого. А ты отвернулся, и я проснулась. Моему мозгу не понравился твой жест. Представь, ЧТО мой мозг тут же выдумал взамен!»
«Представляю, солнышко, — писал Максим ответ на вордовской странице, открытой параллельно с Internet Explorer. — У меня у самого точно такие фантазии!»
И читал дальше:
«Может, я не совсем психически здорова, раз у меня бывают такие странные сны, но снам с приятным прошлым я только рада. Я счастлива, что мне дано переживать эти моменты еще раз! Так что, милый, я сумасшедшая, и это классно!»
Макс улыбнулся и приписал: «Талант часто граничит с безумием, но ты лучше развивай первое, а не второе».
«Макс, я очень люблю тебя, а после этого сна теперь еще и очень хочу! Хочу тебя каждую секунду, и днем, и ночью, и на занятиях, и на прогулках… Здесь в институте есть неограниченный доступ в Интернет, и я буду забегать сюда при всякой возможности, чтобы заняться с тобой любовью. Надеюсь, как-нибудь пересечемся в аське!»
— Никогда не думал, что девственность моей девушки может быть для меня так важна, — говорил Макс Инессе с грустью и сожалением.
Когда-то Наташа спрашивала у него об этом, когда они еще только дружили и даже ни разу толком не прикасались друг к другу. Это было в школе, Наташа выдумывала причины посетить Его кабинет; почему-то ей не приходило в голову просто сказать: «Давайте поболтаем!» Но после того как причина находилась, беседы уже развивались сами собой. На вопрос о женской невинности он ответил тогда: «Смотря, в каком смысле. Это не принципиально, был ли у девушки кто-то до меня. Но если моя девушка — девственница, то в этом случае девственность имеет для меня значение».
Да, тогда речь шла о том случае, когда выбирать не приходится. У Макса же с Наташей выбор был…
— Нет, если не задумываться, то все нормально, — продолжал Максим. — Просто сейчас я понимаю, что мне хотелось бы, чтобы именно у нее первым был я. Даже если бы потом у нее был кто-то еще, меня бы уже никто не перепрыгнул.
— Макс, — смеялась Инесса, — в этом деле важнее быть последним, а не первым! Ведь то, что ты последний, как раз и означает, что тебя никто не перепрыгнул! — и, чтобы поговорить на волнующую его тему, женщина спросила: — Ты, наверно, не раз представлял себе, как бы у вас с Наташей это было. Расскажешь? Мне интересно.
И Макс с удовольствием крутился в кресле, вытянув ноги и закинув руки за голову, возведя мечтательный и немного печальный взгляд в потолок и иногда опуская глаза на подругу.
— Это было бы не за один день. Наверно, я сперва вообще ограничивался бы только оральными и другими ласками, чтобы она привыкла ко мне, перестала стесняться, чтобы она привыкла к этим ощущениям. Она, скорее всего, стала бы настаивать на проникающем сексе, ей же необходимо было считать себя «как все». Но я бы все равно сначала каким-нибудь из безопасных способов довел ее до оргазма, с какой попытки — не знаю, и тогда рвать плеву ей было бы не больно, потому что мышцы после оргазма расслабляются, да и она забыла бы ждать неприятных ощущений. Ну, про свечи, музыку и полумрак я молчу, это само собой подразумевается. Может быть, если бы она сильно волновалась, и об оргазме не могло быть и речи, я дал бы ей бокал вина, но всего один, и то, это крайняя мера лишь с учетом упрямства моей девчонки.
— Знаешь, — улыбалась Инесса, глядя на друга с противоположного конца стола, — наверно, если бы ты с самого начала посвятил Наташу в эти планы, она терпела бы свою девственность и год, и два, и десять…
— Ин, я и без тебя жалею, что не говорил ей об этом! — огрызнулся Максим. Вместо того чтобы утолить хотя бы информационный Наташин голод, Макс вообще избегал разговоров с ней о сексе. — Я прекрасно знаю, что это была ошибка с моей стороны. Так что не напоминай.
— Прости, прости, мой хороший! — всплеснула руками женщина. — Но сейчас-то это уже не важно! Сейчас вам хорошо. Надо жить сегодняшним днем.
— Это и получается, — кивнул Макс, но не так оптимистично, как Инесса. И пояснил: — Я вдруг понял, что не могу удержать прошлое и не могу застраховать будущее… Очень жаль. Так хочу, чтобы она бросила институт! Как бы это сделать? — вздыхал он.
— А если не бросит? — ухмылялась подруга. — Тогда ты ее разлюбишь?
Максим подумал и со знанием дела ответил:
— Тогда я умру.
— От эгоизма не умирают, — возразила Инесса. — Милый, ты сам себя накручиваешь. Не расстраивайся, пусть девчонка учится, тем более, во Франции!
А Максим все выл и выл:
— Почему я не наслаждался ею, когда она была рядом? Думал, так будет лучше, а в итоге я даже не уверен, останется ли она со мной после института…
— Не хочешь сходить к гадалке? — неожиданно предложила Инесса. — Подобные вещи она предсказывает стопроцентно. Одна моя знакомая. Я думаю, у нее настоящий дар. Она не берет за это деньги и старается не афишировать. Я к ней уже лет шесть наведываюсь, и у меня пока все сбывалось.
— Ин, — скривился Макс, — я похож на человека, который пойдет к гадалке?
— А мне иногда это очень помогает, — возразила женщина. — Бывает, черная полоса в жизни, а она посмотрит в мои ладони, скажет: «Потерпи еще столько-то, потом случится то-то и то-то, все станет хорошо»…
— Знаешь, — упрямился Максим, — я тебе и сам могу сказать, что если сейчас плохо, то потом станет хорошо, а если хорошо, то потом станет плохо. Не надо для этого никакого особого дара!
И Инесса с оскорблением принялась отстаивать истинность пророческого дара своей гадалки:
