Сара Джио - Утреннее сияние
Он улыбнулся.
– А ты разве не придешь ко мне в постель? На пару минуток?
– Мне действительно надо ехать к маме.
– А я хотел кое-что тебе сказать.
– Что же?
Я подумала о том, что рассказал мне Колин об отце Декстера, и почувствовала, что меня охватили грусть и сожаление. Вместо стоящего передо мной красивого сорокатрехлетнего мужчины с точеными чертами лица и складками вокруг рта я видела маленького мальчика, потерянного, одинокого и очень печального. Я закусила губу. Будь прокляты эти Уэнтуорты. Если его папаша так его любит, почему он не заявится сюда сам? Зачем он использует Колина в качестве посредника?
Декс потер лоб и качнулся влево, потеряв равновесие.
– Дорогой, – сказала я, – ты лучше присядь.
– Пенни, – начал он, – я принял важное решение. И не хочу больше ничего от тебя скрывать. С этой минуты мы с тобой навсегда вместе.
Я не понимала, были ли его откровения вызваны излишним количеством алкоголя, или его чувства были вполне искренними, но я затаила дыхание и продолжала слушать.
– Я хочу, чтобы ты знала – я не был честен с тобой…
Я тут же подумала о Лане Тёрнер, потом вспомнила женщину, которая отвечала на телефонные звонки в мастерской, подумала: а так ли уж мне хочется выслушивать его признания? Нужно ли мне все это знать? Колин может вернуться через час, через день, через месяц, и лучше оставить все как есть. Пусть у Декса будут свои тайны, а у меня свои… Так мы будем квиты.
Но Декс продолжал говорить, и мне пришлось выслушивать его исповедь, несмотря на то что я вовсе не была к этому готова.
– Мне надо тебя кое с кем познакомить.
Я в удивлении тряхнула головой, ничего не понимая.
– С кем же?
– Ее зовут Роксанна. Ей восемнадцать лет.
Восемнадцать…
– Это моя дочь, Пенни.
У меня перехватило дыхание.
– Твоя дочь?
– Да, она не намного младше тебя. Я очень боялся, что ты воспримешь это известие болезненно. И потом я… послушай, я совершил много ошибок во время моего прошлого брака, гордиться мне нечем. Ты говорила, что хочешь иметь детей, Пенни. Говоря откровенно, я был просто ужасным отцом.
Я коснулась его руки, но он продолжал.
– Я бросил первую семью, потому что мы оба были просто безобразными эгоистами. Теперь понимаешь, почему я решил больше никогда не заводить детей?
– Декс, пожалуйста, я…
– У меня напрочь отсутствует ген отцовства, – уверенно заявил он. – Мой отец и мой дед были сущими задницами. Поэтому, представь, как я был поражен, когда на пороге мастерской однажды появилась Роксанна. Она все мне простила. – Он смахнул слезу со щеки. – Да, простила и дала шанс познакомиться с ней поближе. Я этого совершенно не заслуживаю, но, боже мой, ты не представляешь, как безумно я этого хотел.
Я не знала, что ему сказать.
– Когда я был с Ланой, она…
– Пожалуйста, – сказала я. – Я не могу слышать о твоих интрижках.
– Интрижках?
Я недоверчиво посмотрела на него.
– Декстер, ты хочешь мне сказать, что ты не…
Он взял мои руки.
– Пенни, милая, неужели ты действительно думаешь, что я способен совершить по отношению к тебе такую подлость?
Казалось, Декстер был потрясен, а я не смогла сдержать слезы. Как я ошибалась!
– Все это время, – сказала я прерывающимся голосом, – я думала, что у тебя роман на стороне. – Меня захлестнула волна раскаяния, чувство вины было просто невыносимым.
– Да, я не совершенен, – честно признался он. – Случалось, что…
– Ничего не хочу знать.
Почему-то любой намек на его неверность лишь усугублял мое собственное чувство вины.
Он опустил глаза, а потом снова посмотрел на меня.
– Тебе понравится Роксанна, Пенни. Она будет жить в мастерской до осени, а потом уедет учиться в Вашингтонский университет.
Он продолжал говорить, а я слушала. Мы поедем осенью в Калифорнию, где будет новая выставка. Лана Тёрнер после ее открытия организует вечеринку. А весной мы отправимся в Нью-Йорк на открытие новой художественной галереи. Может быть, Роксанна и ее бойфренд присоединятся к нам, и мы поедем туда вчетвером. Я, не отрываясь, смотрела на озеро. Оно казалось пустынным, лишь пара уток плавно скользила по водной глади недалеко от причала. Колина по-прежнему не было. У меня слегка закружилась голова, и я почувствовала приступ тошноты. Я бросилась в ванную комнату, и меня вырвало.
* * *– Что с тобой?
Декс стоял у дверей ванной. В его голосе звучали нежность и забота, как в первые дни нашей совместной жизни. Я промокнула губы бумажной салфеткой и взглянула на себя в зеркало. За последнее время я похудела. Бледные щеки ввалились. Я положила руку на живот. Конечно, вполне может быть, что ребенок Декса.
Я вошла в гостиную, откуда могла видеть озеро. Декс сел рядом со мной и подложил руку мне под голову, а потом взял меня за руку. Он поднес ее к губам и принялся целовать каждый палец, как будто бы хотел воссоединиться с каждой частичкой моего тела.
Что подумает Колин, если появится сейчас у причала? Вот он плывет, стоя на носу яхты, мой храбрый моряк, спешащий ко мне сквозь ночную мглу. Хватит ли у меня решимости, чтобы уехать с ним, или придется остаться здесь с Дексом? От паники меня затрясло, а Декс встал и привлек меня к себе. Радио заиграло композицию «Хожу во сне»[19]. Первый раз я слышала эту навязчивую мелодию в Калифорнии, когда стояла на балконе в гостинице. Теперь она обрела для меня новое значение. Печальная и как будто призрачная мелодия убаюкивала меня, я словно впала в транс. Сильные, уверенные руки Декса обнимали меня.
– Потанцуй со мной, – попросил он.
Его всегда тянуло на нежности, когда он был нетрезв. Но сейчас все было по-другому, словно все чувства обострились. Возможно, это первый день нашей новой жизни, которая будет длиться вечно. Но возможно, что это наш последний день.
Я не сопротивлялась, когда он прижал меня к себе.
– Я так соскучился, – сказал он, и его теплое дыхание ласкало мою шею. Мой разум противился, но тело жаждало его объятий.
Когда песня закончилась, он отстранился и выглянул на палубу.
– Что такое? – испуганно спросила я.
Он покачал головой.
– Показалось, что я что-то увидел. Наверное, ошибся.
Он снова обнял меня за талию.
На мгновение мне показалось, что на поверхности озера промелькнула какая-то тень – лодка? Но это была лишь рябь на воде.
И тогда я поняла. Я явственно это почувствовала. Колин никогда больше не приедет.
* * *Декс поцеловал мою руку, налил два бокала вина и вручил один из них мне.
– Нет, спасибо, – поблагодарила я.
– Но почему?
Внезапно я представила, как Декс держит в руках ребенка, с любовью смотрит на него, а потом переводит взгляд на меня. Может быть, ребенок сможет нас примирить? Может быть, это именно то, что нам надо? Мое сердце разрывалось от тоски по Колину, но он больше не вернется. Надо продолжать жить. Я смотрела на улыбающегося Декса. Моего Декса. Он не всегда был идеальным мужем, но по-своему любил меня. Может быть, сказать ему про ребенка? Я могу это сделать прямо сейчас. Он будет рад и горд. Ведь это будет наш ребенок.
