Элизабет Обербек - Модельер
Все еще глядя вниз, она произнесла:
— Клод, я думаю, что тебе станет лучше, когда ты уедешь отсюда. — Сказав это, она подняла глаза и прищурилась. Обеими руками взяла его руки. — О, чуть не забыла, — сказала она оживленным тоном. — У меня есть кое-что для тебя. Она протянула ему конверт. Он посмотрел с надеждой, затем отрицательно покачал головой. — Я возвращаю долг. Спасибо.
— Оставь эти деньги себе. Они могут тебе пригодиться. Деньги на непредвиденные расходы. — Он пытался действовать так, как будто они уже не были больше, чем друзьями.
— Нет-нет! — Она вложила конверт в его руки.
— Ты позвонишь мне, если понадобится помощь? — спросил он.
— Да. Нет-нет, я не хочу этого. Получать от тебя помощь, это… — Она понизила голос и поежилась на ветру. — Это чревато последствиями, как мы убедились прошлой ночью. — Она прикоснулась к ране над бровью, затем немного отодвинулась. — Виктор сейчас нуждается во мне. После всего этого он станет сильнее, я в этом убеждена. Но спасибо тебе, Клод, что ты пришел мне на выручку. Я всегда буду тебе благодарна за это. Всегда…
Она прижалась щекой к его щеке, но ее тело было далеко от него.
— Передай от меня привет Парижу.
Он не был готов к ее столь быстрому уходу, он не мог смотреть на удаляющуюся фигуру в голубом пальто и бежевых сапогах. Его охватила дрожь. Он подумал, что надо было оставить у себя ее браслет. Нет больше движения ее руки, нет ее улыбки, нет ничего? Но, что это? Уже на пороге дома, и это не иллюзия. Там, где не было ветра и слепящего солнца, отражающегося от снега, она помахала ему рукой. Ее полные розовые губы беззвучно произнесли: ОРЕВУАР.
Глава 25
Париж ворковал, нежно убаюкивал, возвращал к дорогим его сердцу ритмам. Спокойная аура города компенсировала чувство опустошенности. Несмотря на пронизывающий холод, узкие, извилистые улочки приглашали зайти в кафе, где маленькие круглые столики были тщательно накрыты, на них стояли кремовые чайные чашечки и тарелочки из толстой керамики. Посетителей ждали безупречно испеченные круассаны. Заманчивой свободе Нью-Йорка Клод явно предпочитал Париж.
Пятница, три тридцать дня. Стол Клода в салоне де Сильван был завален бумагами, словно поле, покрытое только что выпавшим снегом.
Клод увидел пометки Лебре на выполненных работах, стопка приглашений лежала в центре, здесь же счета, а заказы от компаний на фирменных бланках с серебряными виньетками располагались слева.
Ближе всего находилась бумага с указанием: СРОЧНО! ЗАКОНЧИТЬ К ПОНЕДЕЛЬНИКУ. Сопроводительное письмо имело государственную печать с орлом. Клод отошел от стола и оценил, насколько четко было организовано его рабочее место. Лебре не оставлял никаких шансов для случайностей.
В офисе царила странная тишина. Неужели они раньше начали совещание? Клод давно не проверял голосовые сообщения. Он выглянул в коридор, прошел по пустому холлу, заглянул в офис Шарля.
Никого. Никого и в офисе Лебре. В конце холла Энн, похожая на горгулью, посмотрела на часы и объяснила, что все дизайнеры в конференц-зале на совещании, которое началось в три часа. Вероятно, он упустил сообщение Лебре о переносе совещания.
Он тихо вошел в затемненный конференц-зал. Лебре световой указкой показывал на детали белого брючного костюма. Фасон был похож на дизайн Ив Сен Лорана: брюки-клеш от линии талии длиной до пола, огромные лацканы пиджака, похожие на перевернутые лилии — преувеличенно большие. В этом наряде все было из прошлого и все лишено пропорций.
Лучик света, который проник в зал с приходом Клода, не остался незамеченным всезнающим Лебре. Клод занял место в темном уголке в последнем ряду кресел.
Сделав многозначительную паузу, Лебре продолжил свои наставления.
— Мы будем продвигать на рынок преувеличенные пропорции для всей коллекции осеннего сезона, — сказал он. — Широкие лацканы повторяют широкие брюки. Простые цвета: бурый, темно-бордовый. Шарфы выдержаны в осенних тонах. Они разной формы, размера, из тканей разной фактуры. И всюду мех: на шляпках, по вырезу горловины, на талии, плечах, вот к чему мы стремимся. Люди больше не хотят синтетики, нейлона, скользкой неживой одежды; в этом сезоне мы возвращаемся к природе, делаем ставку на натуральные цвета и ткани.
На следующем слайде была манекенщица с коротко стриженными черными волосами, с густыми бровями, одетая в пунцовый пуловер, прикрывавший бедра, с темно-коричневыми, меховыми манжетами. Такого же цвета брюки-клеш, которые почти закрывали заостренные мысы носков черных кожаных сапог. На шее — темно-зеленый и оливково-зеленый шерстяной шарф. Это был эффектный контраст с устаревшим белым брючным костюмом. Клод услышал в зале вздох облегчения.
На следующем слайде Лебре обратил внимание на крой рукавов белой блузки, которые выглядывали из-под двухцветного бежево-кремового хлопчатобумажного кардигана, поверх которого был надета еще и жилет с меховой отделкой. Юбка оранжевого цвета застегивалась точно на талии.
— Мы хотим создать многослойный наряд, чтобы все открывалось постепенно. Это эффект русской матрешки: открываешь одну куклу, затем другую и постепенно доходишь до самой маленькой. На каждом этапе вас ждут все новые и новые сюрпризы. Каждый наряд должен иметь соответствующую шляпку. Рекомендуем использовать шерсть, мохер и кашемир, маленькие шляпки будут самыми популярными. Итак, на сегодня это все. — Лебре торопливо закончил свое выступление и был готов отвечать на вопросы.
— Но, Андре, — прозвучал голос Шарля из глубины зала, — надеюсь, вы не намерены навязать нам устаревшие лацканы непомерного размера? Они же выглядят абсурдно.
— Да, мы сознательно делаем очень широкие лацканы для осени, — ответил Лебре. — Они уравновешивают брюки-клеш и гармонируют с большими манжетами. Шарль, вы должны помнить, что нельзя делать клеш без пиджака с увеличенными лацканами.
— Они слишком большие. Я не могу понять модифицированную версию старых нарядов.
— Мы хотим, чтобы лацканы были главным элементом в наряде.
— Вы можете сделать лацкан менее заметным, скроив его по косой или из другой ткани, — внес предложение Клод.
— Я думаю, что вы все знаете, как я отношусь к лацканам в этом сезоне, — сказал Лебре, направляясь к двери. — Пожалуйста, не нужно сейчас задавать больше вопросов.
Клод заметил, что Лебре старался контролировать себя и не показывать раздражения в связи с опозданием Клода на совещание.
Он знал, что Лебре считает его главным модельером салона. Действительно, он полностью оказался во власти портного из маленького городка.
