Джудит Гулд - Вспышка. Книга первая
– Ты жалеешь меня, – отрезал он, отворачиваясь от нее. – Это не любовь. Тебе просто меня жаль. Ты просто успокаиваешь меня. Поддерживаешь меня. Ты меня не хочешь. Больше не хочешь.
– Но я хочу.
– Тогда докажи это.
– Д-доказать? – заикаясь, проговорила Сенда.
В его глазах вновь вспыхнул какой-то сумасшедший огонь.
– Займись со мной любовью. – Знаком он велел ей подойти ближе. – Сейчас.
– Шмария, – разрыдавшись, взмолилась она, – не поступай так со мной. Я знаю, что тебе пришлось вынести много…
– Это ведь ты сказала, что ничто не изменилось, – холодно напомнил он. – Сейчас я хочу, чтобы ты это доказала. Для начала можешь раздеться.
Ужас сковал ее.
– Ты сошел с ума! – прошипела она. Не отводя взгляда от его глаз, Сенда осторожно попятилась к двери.
– Значит, тебе этого вовсе не хочется? – Шмария двинулся за ней, отвечая на каждый ее шаг своим шагом. Наклонив голову, он спросил: – Это все одни слова, правда?
«Этого не может быть! – подумала Сенда. – Какой бес в него вселился?»
– Шмария… – в голосе ее прозвучало предостережение.
Ни слова не говоря, он резко протянул к ней руку и, ухватив за волосы, притянул ее к себе. Сенда с трудом подавила крик боли.
Шмария свирепо взглянул на нее.
– А теперь давай посмотрим, как сильно ты меня любишь, – прошептал он, брызгая слюной при каждом слове.
Казалось, вся кровь отхлынула от ее лица, в широко раскрытых немигающих глазах застыл ужас. Сердце колотилось так громко, что мешало ей собраться с мыслями. Затем на смену трепещущему страху пришел ледяной гнев.
– Отпусти меня! – потребовала Сенда.
Он разразился безумным смехом и еще крепче вцепился в ее волосы.
Она поморщилась от боли, но поборола желание расцарапать ему руку.
– Шмария, нельзя же так, – спокойно произнесла Сенда, скрипя зубами. – Этим ты лишь уничтожишь то немногое, что у нас осталось.
– Что? Тебе все это уже надоело?
Она попыталась отодвинуться от него, но он крепко держал ее.
Не выпуская волосы Сенды из своей руки, Шмария резко повернул ее спиной к себе и в каком-то исступлении стал рвать на ее платье пуговицы, которые перламутровым градом забарабанили по полу и покатились в разные стороны. Затем он рывком стянул с нее платье и с той же дикой яростью набросился на нижнюю юбку. Теперь, когда она стояла перед ним совершенно голая, а одежда валялась у ее ног, он повернул ее лицом к себе и принялся развязывать шнурок, на котором держались его брюки.
Ее прищуренные глаза сверкали ненавистью.
– Может, хватит вести себя как скотина? – зло проговорила она. – Пожалуй, мне пора идти.
Злость разом покинула его, Шмария стал жалким, сломленным. «Сможет ли он когда-нибудь оправиться от этого?» – спросила себя Сенда. Он молчал все время, пока она надевала платье и пальто. Когда она уже подошла к двери, ее остановил его сдавленный голос:
– Сколько времени уйдет на то, чтобы выправить мои документы?
– Несколько дней, – холодно ответила Сенда. – Возможно, неделя.
Казалось, он обдумывает ее слова.
– Хорошо, – в конце концов кивнул он.
– Шмария…
– Думаю, ты была права, – тихо сказал он. По его лицу катились слезы. – Мне следует уехать как можно скорее.
Она не шевелилась, чувствуя, что не в состоянии ни двинуться с места, ни оторвать ладонь от холодной дверной ручки.
– Куда ты отправишься?
Он пожал плечами.
– Кто знает? Скорее всего, в Палестину.
Сенда кивнула, в ее глазах застыла безмерная жалость, душу переполняла невыразимая скорбь. И, лишь прикрыв за собой дверь, она дала волю своим чувствам. С трудом передвигая ноги, она брела по коридору, оплакивая потерю своей первой и единственной любви.
Пять дней спустя Сенда медленно подошла к стеклянной входной двери больницы и выглянула наружу. Держась одной рукой за железные поручни, Шмария тяжело спускался по ступеням, при каждом шаге выбрасывая вперед деревянную ногу и описывая ею в воздухе дугу.
Ей было невыносимо больно смотреть на его искаженный волнистым стеклом образ, видя, как близится к концу еще одна глава ее жизни.
По крайней мере, он согласился уехать из России. По крайней мере, жизнь его будет теперь вне опасности.
Но какой ценой!
Она тяжело вздохнула, глядя, как ему помогают усесться в сани, которые умчат его в гавань, к парому, держащему курс на Хельсинки, откуда он отправится дальше… куда? Затем извозчик занял свое место, щелкнул вожжами, и сани скрылись в серо-стальной утренней дымке.
Сенда взглянула на конверт, который держала в руке. Шмария отказался от денег, которые она пыталась вручить ему на дорогу от Хельсинки. С каменным выражением на лице он принял проездные документы, билет через пролив в одну сторону и позволил нанять извозчика до гавани. От всего остального отказался.
Прошел почти час после его отъезда, а она по-прежнему стояла на том же месте не в силах шевельнуться, затем опустилась на жесткую скамью в приемном покое. Всю свою жизнь она верила, что их любовь сможет осилить все, что они пройдут по жизни вместе и не расстанутся даже после смерти. И вот чем закончилась эта любовь.
Они расстались как чужие.
Ослепительно сияло жаркое крымское солнце, окрашивая изумрудные воды Черного моря миллионами серебряных точек. Сенда сидела на открытой террасе в широкополой шелковой шляпе цвета слоновой кости и свободной вышитой тунике, надетой поверх длинной тоже шелковой юбки орехового цвета. Она смотрела, как Инга с Тамарой спускаются по крутым, выбитым в скале ступенькам, ведущим на расположенный внизу небольшой частный пляж.
– Осторожно! – окликнула их Сенда. Инга махнула рукой, показывая, что слышит.
– Вы уверены, что не хотите пойти с нами? – крикнула она.
– Нет, я не могу уходить далеко. – Сенда откинулась в кресле, скрестила за головой руки и устремила удовлетворенный взгляд за парапет.
Ветер усилился, играя с мягкими кончиками ее волос, закручивая кайму юбки и тунику, приподнимая поля ее шляпы.
«Настоящий рай», – подумала она.
Да, о таком сказочном месте можно было только мечтать. Она влюбилась в Ливадию в ту же секунду, когда приехала сюда семь дней назад. Инга с Тамарой выехали на две недели раньше, и Сенда с нетерпением ожидала встречи с ними. Само собой разумеется, то, что они были вместе, делало отдых еще приятнее, но даже если бы она была одна, все равно Ливадия бы ее очаровала. Природа здесь была изумительная: скалистые утесы, эффектно обрывающиеся в теплое море, прячущиеся в горах роскошные, утопающие в цветах дворцы, усеянные земляникой склоны, где даже слепому не составило бы никакого труда набрать полные пригоршни ароматных ягод: достаточно наклониться и протянуть наугад руку.
