Ирина Лобановская - Жду, надеюсь, люблю...
— Спасибо тебе за заботу! — иронически хмыкнул Слава и сел. Кружилась голова. Он пока еще не воспринимал происходящее всерьез. — Я сам могу о себе позаботиться. Действительно взрослый. Но я хочу жить у себя дома.
— Да что тебя здесь держит? — махнул рукой отец.
— Мама, — просто ответил Слава.
— Мама, — насмешливо передразнил его отец. — Дитя малое… Ты вернешься к ней, не переживай. Года через три и с большими деньгами. Беспокоиться незачем.
— Но она не будет ничего знать обо мне! Ты совсем ополоумел?! — закричал Слава. — Три года! Как она выдержит эти три года?! Как проживет?!
— Да она с тобой уже столько выдержала, такого натерпелась! Ей не привыкать! — в ответ тоже злобно взорвался отец. — Ты ей сколько лет нервы мотал! Забыл? Едва не спился! А она все меня упрекала, что ты пошел в меня!
— Я ухожу, — сказал Слава и попытался встать.
И вдруг обнаружил на ногах кандалы… Настоящие, о которых раньше только читать приходилось… И понял, что это все — далеко не игра, что это — чересчур серьезно… И никто больше никаких шуток не шутит…
— Ты чем занимаешься, отец? — шепотом спросил он. — И почему с тобой Ванька? Кто ты, па?…
Отец криво ухмыльнулся.
— Ванька… Он не больно-то со мной. Тебе только так кажется. Слабый он, твой братец… Ты посильнее будешь. А я… Ну что я? На земле идут непрерывные войны. Люди берут в плен себе подобных, ловят секретные материалы, ставят прослушки и жучки… И всем нужны переводчики. Дефицитная и нужная ныне профессия! На нее огромный спрос! За это деньги платят.
— Что ты все про деньги да про деньги! — крикнул Слава. — У тебя это слово с языка не сходит!
— Ты еще потом будешь меня благодарить за все, что я для тебя сделал, — сказал отец.
Вывезли Славу из России, снова одурманив какой-то дрянью, тихой августовской ночью, когда мир спал в ожидании пока еще теплого рассвета…
Он пробыл в горах, в чужой, незнакомой стране очень долго. Сколько? Слава мог только догадываться об этом. Не было ни часов, ни календарей. Время текло словно незаметно — жаркие дни сменялись ночами, прохладные ночи плавно перетекали в ясные рассветы… А погода держалась постоянно ровная — ни зимы тебе, ни осени. Что тут разберешь…
Маленькие домики прилепились к скалам. Отойти от них далеко оказалось невозможно — внизу и вверху неторопливо прогуливались смуглолицые вооруженные охранники. Крохотный дворик вокруг дома, где поселили Славу, весь пылал от малиновых диковинных цветов, прямо-таки задыхался от них. Слава смотрел на них и вспоминал мамины любимые астры, которые в конце лета заполоняли весь их сад под Москвой…
— Как называются эти цветы? — спросил он маленькую, изрезанную морщинами старушку в темной одежде и глухом платке.
Только она и жила с ним в этом домике — почти незримая, неслышная, убиравшая и готовившая. Она и подавала еду на стол.
Старушка не ответила. Слава повторил свой вопрос на разных языках. Она молчала, только клонила голову и робко улыбалась. Слава догадался, что она будет молчать всегда…
Через несколько дней, когда он немного пообжился, пришел высокий, неестественно прямой, смуглый человек в европейской одежде. Заговорил по-английски. Слава в это время бродил по саду.
— Вам нравится здесь? — спросил незнакомец.
— Я хочу домой! — резко ответил Слава.
— Вы туда вернетесь, — спокойно ответил смуглый. — А пока помогите нам. Вы не будете нуждаться ни в чем.
— Каждый нуждается в родном доме, — возразил Слава.
Незнакомец кивнул. Он старался говорить мягко, но черные глаза блестели чересчур мрачно.
— Это правда. Но здесь вам будет хорошо. Не надо только ни на чем настаивать. Мы сумеем договориться. Когда придет срок, вы вернетесь на родину. Но нам очень нужны переводчики.
— Я уже слышал об этом! — крикнул Слава. — Но вам нужны переводчики-добровольцы!
— Нам все равно, — хладнокровно ответил смуглый. — Совершенно все равно… Вот, — он положил на скамейку пачку листков, — это надо перевести к завтрашнему утру. Не успеете — можно к вечеру. Но не позднее. Я зайду за переводами. Компьютер в доме подключен.
И незнакомец пошел к калитке, не слушая Славиных возражений и не обращая на него никакого внимания. Слава бросился за ним, но тотчас остановился. Он понял, что обречен…
Так он переводил — день за днем. Тексты попадались самые разные. Иногда какие-то строки в них были густо замазаны. И Слава понимал, что это ему читать не положено. Он пытался рассмотреть замазанные строчки на свет, но все равно ничего не понял. И не знал, где находится.
Тихая старушка приносила еду и убирала тарелки.
Переводы касались самых разных тем — и политического положения мира, и роли Востока и Запада, и их взаимоотношений… В основном они были нейтральные — но это только вначале. Позже все тот же неестественно прямой незнакомец стал приносить другие тексты. И сидел возле — ждал, пока Слава переведет. Видимо, боялся оставить у него в руках эти бумаги. А когда Слава заканчивал перевод и распечатывал текст на принтере, смуглый тотчас сбрасывал его с диска.
Эти новые документы касались в основном данных о вооружении разных стран, как Востока, так и Запада. Много говорилось об Америке, об Афганистане, Иране, Ираке, Сирии… Данные о численности войск, видах орудий, боеприпасов… Иногда попадались стенограммы допросов каких-то пленных. Или это провалившиеся разведчики? Кто они и откуда — все это было опять же тщательно вымарано.
Интернет в доме, конечно, не подключали, не принесли сюда ни телевизор, ни транзистор.
Слава пытался догадаться, куда он попал и кому могли понадобиться подобные данные. Да кому угодно! Их вообще могли перебрасывать из страны в страну.
Он старался не думать о маме, не вспоминать о Москве, о Ваньке, об отце… Сейчас нельзя терзать себя напрасной памятью. Она здесь лишняя. И вообще, лучше стать склеротиком, маразматиком, но не получалось.
И однажды пришла простая и ясная, как здешние рассветы, мысль: человек, который перевел столько секретной информации, выжить не может… Его обязательно уберут, ясен пень. Мама, мамочка…
Смуглый исправно приносил тексты, и Слава заметил, что этот хмурый связной доволен его работой.
— Мы открыли на ваше имя валютный счет, — как-то обронил незнакомец. — Приедете домой — порадуетесь, — и натянуто улыбнулся.
Темные глаза блестели опасно и мрачно.
— А когда я туда приеду? — воспользовался случаем Слава.
Вообще, смуглый обрывал все его попытки заговорить.
— Когда будет надо, — лаконично отозвался незнакомец.
