Татьяна Осипцова - По ту сторону зеркала
— А вот и я. Слава, я забыла сказать, что деньги я обязательно тебе верну, пусть не сразу, но как только найду работу — сразу начну отдавать.
— Ага, — кивнул Станислав, выворачивая на проспект. — Ты смотри по сторонам, увидишь слово «кафе» или «ресторан», тормознем.
Надя старательно смотрела, но ничего кроме закусочных быстрого питания на глаза не попадалось. Все только пиццерии или японские ресторанчики.
Слава, чертыхаясь, завернул на Первую линию, а потом направо. Машина пронеслась по набережной мимо сфинксов, Академии Художеств, моста Лейтенанта Шмидта и притормозила на углу Четырнадцатой линии.
— Ну вот, круг зачем-то навернули, надо было сразу сворачивать, — проворчал он, выходя из машины. — Приехали. Раньше здесь неплохо кормили.
Они расположились в углу, за столиком, который представлял собой подвешенную на цепях широкую доску. Это, также как просмоленные канаты и натянутые под потолком полотнища парусов, придавало заведению вид кубрика парусника позапрошлого века.
Надя с интересом оглядывалась, а Слава, взяв у подскочившего официанта в тельняшке меню, стал диктовать. Казалось, он просто зачитывает все блюда подряд. Потом спохватился, спросил, что будет есть Надя, но она лишь улыбнулась:
— Полагаюсь на твой вкус.
Официант отошел, возникла неловкая пауза. Надя опять стала благодарить Станислава, а ему вдруг в голову пришла мысль, что теперь все его мечты о правильном ухаживании пойдут прахом. Она чувствует себя обязанной, и если он… Конечно же, она тогда, в знак благодарности… А ему хотелось совсем другого!
«Вот черт, — подумал он, — ну и ситуация… Что же мне теперь — изображать щедрого бескорыстного друга? И разве она поверит в такую бескорыстность? Конечно, будь это первая встречная девушка, я бы и не подумал отдавать ей все, что у меня есть».
Надя продолжала лепетать и в подробностях рассказывать, как обрадовалась, найдя сестру, как узнала, что ей грозит смерть, как придумала стать донором, как деньги добывала, как ее дважды подряд ограбили.
— Ты хоть заявление в милицию подала? — поинтересовался Слава.
— Здесь, в Питере, подала. На тех, кто деньги со счета у меня украл. А на ту аферистку я не знаю, как подать… У моей подруги заявление не приняли. Не ехать же в такую даль? Один билет сколько стоит…
— Надо тебе сделать генеральную доверенность на подругу, — авторитетно заявил Станислав, — если она, конечно, согласится хлопотать за тебя.
— Ксения? Ксения согласится. Она такой человек!
Принесли заказ. Слава съел все до крошки, а у Нади аппетита не было, она буквально заталкивала в себя еду.
Когда они уже пили кофе с пирожными, Надя все-таки осмелилась спросить:
— А деньги… Мне в понедельник с утра надо…
— Сейчас поедем, снимем со счета, — успокоил ее Станислав. — А чего в понедельник-то? Ты говорила, операция во вторник.
— Так я сама в больницу в понедельник ложусь, на подготовку к операции, я буду донором костного мозга, я ведь говорила…
Почему-то Слава испугался за нее. Все, что имело отношение к позвоночнику, с некоторых пор казалось ему опасным. И Надя будет рисковать своим здоровьем ради Верки?
Видимо, что-то подобное отразилось на ее лице, потому что Надя поспешила объяснить:
— Это не страшно. И я идеальный донор, мы ведь близнецы… Другого донора подбирать и долго, и дорого.
Они съездили в банк за деньгами. После этого Слава не решился пригласить ее погулять, как хотел вначале. Надя немного разочаровалась, когда он высадил ее у дверей дома и пообещал утром в понедельник быть здесь, чтобы отвезти в Песочное.
А Станислав ехал домой и думал, что сам загнал себя в эту двусмысленную ситуацию. Ну не может он за ней ухаживать сейчас, когда только что дал ей денег. Это будет нечестно. Конечно, она на все пойдет, чтобы сестру спасти, и в постель к нему нырнет в знак благодарности… Но ему-то не так нужно… Ну и что теперь делать? Если, дай бог, все обойдется, и Верка выкарабкается, Надя будет благодарна ему по гроб жизни, даже если и деньги сумеет отдать. А если не выкарабкается?.. Тьфу ты, черт! Ну, тогда уж ни Надя, ни он не будут виноваты. Нельзя об этом думать. Пусть все хорошо закончится, а там…
С утра в понедельник он отвез ее в онкологический центр и, прощаясь у ворот, попросил:
— Ты позвони мне… ну, когда все закончится.
— Позвоню, — кивнула Надя.
— И еще. Ты Верке не говорила про меня?
— Нет еще, но обязательно скажу. Слава, если бы не ты…
— Помолчи пока, а? Начнет еще волноваться, старое вспоминать… Пусть выздоравливает. А ты, когда отсюда выйдешь? — спросил он помолчав.
— Не знаю. Как врачи скажут. Я бы хотела с Верой постоянно быть, пока она не оправится. Я позвоню, Слава, обязательно тебе позвоню.
Она поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. От неожиданности он неловко отшатнулся, встав на больную ногу.
А Надя уже скрылась за высокими дверями.
Глава 20
Прошло почти три недели. Надя гуляла в больничном парке. После обеда больные отдыхали, и Вера, которая впервые после операции поела сегодня с аппетитом, заснула.
Осень потихоньку вступала в свои права. Листья на старых кленах начали робко желтеть, пока местами, пятнами. К тому времени, как они осыплются и покроют землю шуршащим желто-красным ковром, Вера уже выйдет из больницы.
Надя вдохнула полной грудью прохладный осенний воздух с примесью выхлопных газов близкого шоссе. Как хорошо! Как хорошо, что Вера выздоравливает! Сегодня врач на утреннем обходе сказал, что иммунная система начинает работать нормально, и скоро дозы лекарств, которые ежедневно принимает Вера, можно будет уменьшить. Это здорово. Славе не придется тогда забираться в долги. Он и так много сделал для Веры.
Хотя Надя подозревала и втайне надеялась, что он делал это ради нее. Между ними не было сказано ни одного слова о любви, однако Надежде казалось, что он молчит, потому что пока не время, вот когда Вера выздоровеет…
Она тоже старалась не показывать своих чувств, хотя каждый раз, когда он, прихрамывая, шел к ней по дорожке парка, у нее сердце замирало и хотелось рвануться навстречу и кинуться ему на шею. И это не из чувства благодарности, пусть он не думает! Ведь она едва ли не в первый день, как познакомилась, думала о нем, мечтала, как они жили бы вместе, чуть имена общим детям не придумала…
В кармане куртки завибрировал телефон. Глянув в окошечко, она прочитала: «номер засекречен». Кто бы это мог быть?
— Алло, — сказала Надя в трубку, — кто это?
На том конце взволнованный мужской голос закричал:
