Наталия Гуревич - Осенний Донжуан
Полина устала, Полина была почти в бешенстве. Но воспоминание об аромате Ивана заставило ее собраться и снова заняться прической. Занемевшей рукой она распрямляла локон, смазывала его гелем, снова закручивала и пыталась привести в правильное положение. В какой-то момент она перевела взгляд с волос на свое лицо, и даже сама испугалась того выражения тупой ненависти, что застыло в сузившихся глазах. Полина опустила расческу.
«Какого черта я делаю? - подумала она. - Этим следовало ежедневно заниматься с четырнадцати лет, тогда оно было бы органично и без проблем. А я последний раз губы красила три года назад, какие уж мне прически. Да и в любом случае мой бардак на голове будет выглядеть любительщиной. Пятиклассница, возжелавшая войти в образ прекрасной Миледи».
Полина вновь занесла расческу и, чуть помедлив, принялась безжалостно расчесывать все подряд - и удавшееся, и неудачное - в один большой пушистый нимб. Пригладив волосы, она поплевала на пальцы, сформировала несколько тонких кудряшек в разных местах головы и вышла из прихожей в комнату.
Катя утюгом досушивала платье, разложив его на полу, - гладильной доски у Полины не было. Полина присела на диван, чинно сложила наманикюренные ручки на коленях. Ей хотелось закурить, но она боялась разрушить сигаретным дымом приобретенный после всех втираний и смазываний аромат. Поэтому она стала просто смотреть на Катю. До времени Ч оставалось больше часа, и Полина досадовала на то, что так рано освободилась. Ей казалось, что за это время она успеет испачкаться, помяться или, во всяком случае, утратить свежесть.
«Суечусь, как девочка, - подумала она, усмехаясь. - Вот и пальцы дрожат… будто первое свидание, ей-богу!»
«Но ведь у меня и в самом деле было не так много свиданий, - вспомнила она далее. - А таких, как с Иваном, и вовсе никогда. Никто не приглашал меня на светский раут, и уж конечно, никто никогда не заезжал за мной, чтобы куда-то отвезти…»
Полина быстро пролистала ретроспективу своих свиданий и покачала головой: нет, такому убожеству нет места в жизни приличной женщины. Свидания назначались в каких-нибудь нелепых местах, вроде автовокзала (неизвестно, почему Полине приходили в голову столь неподходящие объекты). Кавалер являлся без цветов, иногда с пластиковой бутылкой пива. Правда, Полина тоже соответствовала: форма одежды - рабочая, на голове обычный художественный беспорядок, на лице - ни грамма косметики. Общая идея всего облика: «даже не думай, что я хоть немного времени потратила на то, чтобы получше выглядеть для тебя!». Потом они долго соображали, куда бы пойти, и бестолково толклись среди бывших, настоящих и будущих пассажиров. Наконец, шли, куда глаза глядят и слонялись в течение часа, после чего ехали туда, где можно остаться наедине, и тупо трахались. К чему вообще нужна была глупая автовокзальная прелюдия - рациональному человеку понять мудрено.
«Как случилось, - думала Полина, - что поиски прекрасного завели в такую непролазную грязь? Всего-то хотелось, чтобы кто-нибудь любил. И почему кому-нибудь было не полюбить меня?».
Все известные ей мужчины совсем не были похожи на Ивана. Полина разве что в детстве представила бы, что такой Иван обратит на нее внимание. Именно его непохожесть и неожиданность его внимания заставляли теперь Полину думать, что дальнейшие события пойдут, возможно, не по обычному сценарию, и сбудется заветное - полюбят ее так, как давно хотелось.
Но надо соответствовать. На сей раз надо уж приложить старания - не для того, чтобы выглядеть получше, а чтобы видно было, что она и есть лучше. Не слыть, а быть. Ну, или стать. Главное - не разочаровать. Закрепить первый успех и развивать осторожненько.
Раздумья увлекли Полину, и время пролетело незаметно. Она очнулась от звонка в дверь.
- На, одевайся, - Катя подала ей платье. - Я открою.
Полина дождалась, пока из прихожей донеслись звуки отпираемой двери и только потом проворно скинула халат. Прислушиваясь к голосу Ивана, она натянула платье. Катя сдержала обещание: платье выглядело и сидело весьма прилично. Полина провела руками по бокам, с удовлетворением отмечая, что красота рельефа не исчезла. Затем, выдержав тридцатисекундную паузу, она вскинула голову и пошла навстречу своему счастью.
- Ну, наконец-то, - проворчал Варяг, запуская Левушку в дом. - С каких пор твои три часа превращаются в восемь? Я уж и один все сделал.
- Вот и отлично, - ответил Левушка, вручая Варягу звякающий пакет. - Посидим, как встарь, в чистоте и порядке.
Он прошел в комнату и критически огляделся.
- Неплохо, неплохо. С занавесками, правда, было лучше, но и так можно жить.
Варяг хмыкнул, выгружая принесенные Левушкой бутылки.
- Это ты хорошо придумал хлебушка купить, - сказал он, доставая запаянную в полиэтилен ржаную буханку. - Ибо жрать в доме абсолютно нечего.
- Дожили, - вздохнул Левушка. - У Варягов в доме жрать нечего. Армагеддон все ближе.
- Постой, а в погребке-то соленья стоят! - сразу вспомнил Варяг, испугавшись Армагеддона.
- Ааа, небось зажилить хотел.
В погребок полезли вместе. Нашлись и салатики, и огурчики, и грибочки.
- Знаешь, я решил Катьку найти и вернуть, - сказал Варяг, поднимая первую стопку.
- Молодец, - кивнул Левушка и выпил. - А я решил от Галки уйти и не возвращаться.
- Круто. Что так?
- Чувствую, знаешь ли, тотальное свое несоответствие. Наливай, давай, сразу. Сижу вечером дома. Читаю книжку. Детишки на полу возятся, очередную барби доламывают. Галка на диване штопает чего-нибудь. По телевизору лабудень про пришельцев показывают. И все так чинно-благородно. А я понять не могу: что я здесь делаю? Я не то чтобы не вписываюсь, а просто не понимаю: зачем я здесь? Что у меня общего с этой картиной семейного уюта?
- Общего? Ну, как минимум, дети, дружище.
Левушка вскинул руку в останавливающем жесте.
- Вот не надо! Не надо про детей! Детский шантаж мы уже проходили. Когда я возвращался в прошлый раз… ну, помнишь Раю Блюменталь? (Варяг кивнул.) Пожил я с ней и понял, что в конце концов поменял шило на мыло, и если уж надо непременно жить с женщиной, то вернусь-ка я лучше к матери моих детей. Но теперь… Наливай, наливай! Теперь другое. Чем я занимаюсь? Починкой примусов. Но я не хочу! С кем я сплю? С Галкой. Но я не хочу! Я вообще хочу спать один! Чем я занимаюсь на выходных? Вывожу детей в какой-нибудь развлекательный центр и сижу там полдня. Но я не хочу, не хочу! Я постоянно делаю что-то, чего я не хочу делать. Я как-то подумал: а хотел ли я жениться? Я отчетливо помню: не хотел. Зачем, спрашивается, женился? Черт знает что.
Левушка ожесточенно загрыз соленый огурец и продолжил:
- И как она ловко поддела меня! Красивая была, трогательная такая, гибкая… Сильная и очень цельная. Мне ужасно хотелось соответствовать. Я думал, что если буду все делать по ее инструкции, то сам стану, как она, и будет мне счастье. И ведь долго так думал - вот что странно! Видимо, запас прочности у меня все-таки велик. Но теперь все. Запас прочности исчерпан. Больше не могу делать вид, будто мне хочется того, чего на самом деле не хочется. Не могу и не буду!
