Дина Маккол - Запретная страсть
Брови Ребекки поползли вверх, а рот приоткрылся — правда, совсем чуть-чуть. Она не сумела сдержаться. Ее шокировала и эта насмешка в голосе Джексона, и весьма непристойный намек. В сущности, он дал понять, как протекала его сексуальная жизнь в тюрьме.
— Ну что, я тебя поразил?
На лице Ребекки заиграла слабая улыбка.
— Зато теперь я лучше информирована.
Джексон согнулся пополам, сотрясаясь от хохота; время от времени он поглядывал на Ребекку и при виде все той же усмешки на ее лице, смеялся еще громче.
Ребекка вздохнула. Пусть смеется над ней. Сейчас не стоит переживать из-за этого. Она была готова есть ореховое масло, стоя на голове, если Джексон станет счастливее. Ребекка страстно желала одного: закрепить их отношения. Но как ни старайся, невозможно забыть слова, которые Джексон произнес после того, как они в первый раз занимались любовью:
«Как же я смогу оставить тебя?»
Этот вопрос уже долго терзал ее.
«Клянусь Господом, Джексон Рул, ты еще меня узнаешь. И никуда ты не уйдешь, потому что я не отпущу тебя!»
На следующий день ровно в полдень раздался телефонный звонок. В этот момент Джексон со смехом рассказывал о том, как одна покупательница затеяла флирт с Питом. Старик снял трубку, обрадованный возможностью сменить тему разговора.
— Это тебя… какой-то врач, — сказал он, подозвав Джексона.
Видя, как тот побледнел, Ребекка разволновалась: «О Господи, нет, только не это… Джексон… поговори со мной».
Но Джексон удалился в другую комнату и плотно притворил дверь. Очевидно, его совершенно не волновало, что подумают Пит и Ребекка.
Старик, убедившись, что Джексон начал разговаривать, положил трубку и пристально посмотрел на Ребекку.
— Что это значит, черт подери? — проворчал он.
— Понятия не имею, — пробормотала она, пожав плечами. — Каждый человек имеет право на личную жизнь, верно? Но если мы спросим, я думаю, Джексон все объяснит.
— А если нет?
Эта мысль приходила Ребекке в голову, но черта с два она выскажет ее вслух, особенно Питу, у которого всегда наготове «я тебя предупреждал!».
— А может, тебе лучше сходить пообедать? Кстати, мне надо полить цветы, — уклонилась от разговора Ребекка.
— Ну и черт с вами! — пробормотал Пит и вышел из комнаты, шаркая ногами. — Привезти тебе что-нибудь из еды?
Она покачала головой.
— Я не голодна.
— Меня это не удивляет, — ответил старик, не обращая внимания на ее сердитый взгляд.
Пит уехал, обиженный до глубины души, а Ребекка принялась поливать клумбу с анютиными глазками. Ее терзала тревога, знай она, что происходит, ей было бы куда легче.
А Джексон, позабыв обо всем, слушал врача, который обрушивал на него новые проблемы, и чувствовал страшную вину перед Молли.
— Я беспокоился за вас, — говорил доктор Фрэнко. — Я узнал о пожаре… ходили кое-какие слухи… но не думал, что это коснулось вас, пока не наткнулся на вашу фотографию во вчерашней газете. Правда, я не был уверен, что это вы, но когда Молли ее увидела, все сомнения рассеялись.
На мгновение Джексон воспрянул духом, но тон психиатра быстро поверг его в уныние.
— Значит… Молли не стала прыгать от радости, вы это хотите сказать?
— В общем, да, Джексон, — вздохнув, ответил Фрэнко.
— Но как именно она реагировала?
— Понимаете, кто-то случайно оставил газету в вестибюле. Это нисколько не нарушает наших правил: мало кого из пациентов волнуют события, происходящие во внешнем мире, — но все не прочь почитать газету.
— Я вас слушаю! — зарычал Джексон, когда врач умолк. Как ему хотелось оказаться с ним лицом к лицу: он по глазам догадался бы, где правда, а где ложь.
— Короче, Молли увидела газету. Не знаю, какой была ее первая реакция, — мы упустили этот момент. Но когда меня вызвали, она, скорчившись, сидела в углу, стонала, плакала и прятала голову в коленях.
— Боже милосердный! — прошептал Джексон, воочию представив себе, какой ужас постоянно жил в душе его сестры. — Но почему вы думаете, что на нее подействовала именно моя фотография?
Доктор Фрэнко вздохнул:
— Помните, вы говорили мне, что очень похожи на своего отца?..
Джексон похолодел:
— Ну?..
— Молли тыкала пальцем в газету и повторяла одну и ту же фразу — снова и снова.
Джексон встал. Он не знал наверняка, что последует дальше, но почему-то чувствовал: сидя ему будет тяжелее слушать.
— Так что, черт возьми, она сказала? — спросил он и затаил дыхание, в страхе ожидая ответа.
— Суть заключалась в том, что Стэнтон, точнее его призрак, вот-вот придет за ней. Джексон едва устоял на ногах.
— О Боже! — выдохнул он. — Я ведь предупреждал, чем может закончиться наша встреча.
Фрэнко немного помолчал.
— Да, я помню. Но в этом событии есть и положительная сторона.
— Интересно, какая же. — с горечью спросил Джексон.
— Видите ли, Молли уже испытала шок. Так или иначе, хорошо это или плохо, но она вас видела. Ну, и когда закончится приступ, мы, возможно, устроим вам первое свидание.
Все поплыло перед глазами у Джексона. Врач только что вынес Молли приговор. Нет, вряд ли они с сестрой когда-либо увидятся. Во всем виновата его внешность. И Джексон не мог винить Молли: он-то знал, что ей пришлось пережить.
— Ну, а если ей станет полегче, что тогда?
— Не знаю, сколько времени это займет, но потом, как я уже говорил, вам надо встретиться — конечно, в моем присутствии — и попытаться объяснить Молли, кто вы на самом деле.
— А вдруг она не поверит?
Доктор Фрэнко тяжело вздохнул:
— Тогда мне останется только признать, что вы были правы. Пока она безумно боится вас, точнее, отца.
— Господи помилуй!.. — прошептал Джексон.
— Аминь! — отозвался Фрэнко. — — Если будут какие-то изменения, я вам позвоню.
Раздались гудки. Джексону казалось, что у него не хватит сил выйти к Ребекке и посмотреть ей в глаза. Он не знал, как вести себя и что говорить. Но делать нечего, не торчать же в этой комнате вечно!
Собравшись с духом, Джексон направился в контору, но там никого не было. Пит уже уехал, Ребекка тоже куда-то исчезла. Он обогнул здание, ориентируясь на шум воды, и нашел ее стоящей на коленях возле клумбы с анютиными глазками.
— Ребекка!
Вздрогнув от неожиданности, она испуганно обернулась, увидела выражение лица Джексона и перепугалась еще больше.
— Джексон… Господи, что случилось?
— Иди сюда.
И Ребекка бросилась в его объятия — при свете дня и на виду у всех машин, проезжавших по автостраде. Мрачные мысли, теснившиеся где-то в подсознании, мгновенно исчезли. Она думала только о своем возлюбленном и о том, что его лицо почему-то искажено болью. И крепко прижимала его к себе, словно хотела влить в него веру и силы.
