Франческа Клементис - Любовь нельзя купить
Она пришла к единственно верному, как ей казалось, решению: у нее будет ребенок от Тима, но она ему об этом не скажет. Она мягко откажет ему, и он сможет возвратиться к своей жене и огромной семье. Восстановив силы после небольшого загула, он проведет остаток жизни, счастливо сознавая, что наконец-то разделался со своим прошлым.
И никто не пострадает. Все будет замечательно.
Только не ко мне. Только не ко мне. О Боже, сделай так, чтобы он пошел в другую сторону… Слишком поздно.
— Вы, должно быть, Макс Кин? — спросил священник и протянул ему руку.
Макс осторожно пожал ее и заговорил:
— Я потрясен! Вот что называется мастерством священника. Уж не свыше ли вам дан эпитет Бесподобный?
«Что за глупости я говорю?» — спросил Макс у самого себя.
— Боюсь, ничего особенно умного. Ваша жена направила меня к вам.
Макс оглянулся через плечо на Тесс, которая озорно помахала ему рукой. «Ну вот, — подумал он, — к такому наказанию я не готов. Может, я и испортил ей жизнь, но священника она не должна была посылать. Долг теперь выплачен сполна».
Внешний вид Тесс на минуту сбил его с толку. Утром он был сильно огорчен необходимостью идти в церковь и не заметил, что на жене новая одежда, весьма отличающаяся от ее обычного стиля.
Накануне утром она почти полностью вычистила свой гардероб и отнесла его содержимое прямиком в секонд-хэнд.
— Возможно, вещи продадут только через несколько недель, а пока мне нужна какая-то другая одежда.
— Никаких проблем, — ответил Макс. — Вчера был хороший день. На, возьми.
И он достал из заднего кармана пачку купюр. Тесс уставилась сначала на банкноты, потом на него.
— Сколько у тебя тут? — с изумлением спросила она.
— Двести пятьдесят фунтов, — гордо ответил он. — Я работал больше четырнадцати часов, дважды ночью съездил в аэропорт. Похоже, Арчи сейчас придерживает для меня самые выгодные заказы. Он мне очень помогает с тех пор, как я стал членом клуба. И я все рассказал ему о своем рухнувшем бизнесе. И о том, как пытался вызволить семью из неприятностей, скрывая все от тебя. И о том, что больше всего хочу доказать моей жене, что могу защитить ее. И о том, что моя жена не знает и половины проблем, от которых я пытаюсь ее защитить.
Он и сам не мог понять, как все это из него выплеснулось. Но с начала кризиса ему не с кем было поделиться. Говорить об этом с Грэмом или Тимом он стыдился. В основании их дружбы лежали одинаковые интересы, а делились они успехами и планами на будущее. Он чувствовал, что друзья так же не готовы к неудаче, как и он.
А вот Арчи и другие мужчины в клубе посочувствовали ему и оказались людьми практичными. Арчи собирался еще больше загрузить его работой, при условии, что Макс докажет свою надежность, а Картер как-то вклинился в их беседу и сказал, что хотел бы переговорить с Максом насчет пары идей, которые у него возникли.
И у Макса появились надежды, он буквально переполнился ими. А то, что он смог дать своей жене деньги, заработанные честным образом, чтобы она потратила их на одежду, доставляло ему такое же удовольствие, как и тогда, когда он купил ей «кольцо вечности»[32] за пять тысяч фунтов на рождение Лары. С другой стороны, он помнил, что это кольцо — знак любви и благодарности, тогда как сейчас, когда он давал ей деньги, им руководило прежде всего чувство вины.
— Вот здорово, — захихикала Тесс. — Лара! Хочешь пойти со мной в магазин?
Не успела она закончить фразу, как дочь была тут как тут и уже в пальто. У нее было шестое чувство на то редкое сочетание, когда слова «мать», «полный кошелек» и «магазин» выстраивались в один ряд.
— И деньги есть? — нетерпеливо спросила Лара.
Тесс переживала за своего ребенка, которому то и дело приходилось сталкиваться с очередной трудностью. На смену радостному известию о переезде быстро пришло сознание того, что она лишается почти всего, чем увлекалась раньше. От занятий в спортзале пришлось отказаться, закончились балетные классы, и ей перестали давать десять фунтов на блестки для волос, объясняя, что надо подождать.
Макс понимал, почему не обратил внимания на новую Тесс до того, как они пошли в церковь. На ней не было ни лайкровой мини-юбки, ни топика с блестками, едва прикрывающего грудь. Но она явно ушла от классических канонов, которых придерживалась так много лет.
Она надела черную широкую юбку и красный джемпер, придававшие ей несколько богемный вид. Прическу удерживали два украшенных разноцветными камешками зажима, а не привычный коричневый деревянный обруч.
В ней было нечто неукротимое, напоминавшее Максу ту Тесс, которую он встретил впервые, Тесс задолго до рождения Лары и последующих десяти лет умиротворенности, которое, как они полагали, будет сопровождать их до выхода на пенсию.
«Интересно, знает ли она, что одевается теперь так же, как и раньше», — размышлял он.
Макс сделал еще глоток чая и тут сообразил, что стоявший рядом с ним священник, вероятно, пытается вести с ним какую-нибудь нравоучительную беседу, которую Макс пропустил, пока любовался своей женой.
Он решил искупить свою неучтивость заинтересованностью.
— Значит, нынче все церкви такие? — спросил он.
— Какие? — откликнулся Джон. — Популярные? Шумные? Веселые? Процветающие?
Макс был обескуражен:
— Нет, я хотел сказать… современные.
Джон рассмеялся:
— Вам, полагаю, не нравятся все эти новые песни или то, что дети танцуют?
— Просто я не понимаю, чем плохи обычные церкви, где поют обычные гимны, а дети сидят со своими родителями. Думаю, люди вроде меня чувствуют себя более уверенно, когда преобладает традиция. Это взывает к нашему чувству истории.
Он был весьма горд, обнаружив подобное красноречие.
— Значит, обычно вы в такие церкви и ходили? — весело спросил Джон.
Макс пожалел, что вообще затронул эту тему.
— Нет, но если бы и ходил, то определенно выбрал бы что-нибудь в этом духе.
Он ощущал неловкость от сознания того, что Бесподобный священник загоняет его в угол.
Джон кивнул:
— Так всегда говорят те, кто не ходит в церковь.
Макс покраснел, а Джон рассмеялся и покачал головой:
— Простите, это неучтиво с моей стороны. Знаю, вас притащили сюда помимо вашей воли, к тому же вы еще, наверное, боялись, что вас загонит в угол священник. Обычный кошмар.
— Нет-нет, вовсе не так, — запинаясь, заговорил Макс, тогда как мысленно он взывал: «Помогите! Тесс, спаси меня! Интересно, уместно ли в подобных обстоятельствах начать читать любую молитву, не относящуюся к какому-либо вероисповеданию, чтобы в этот раз испросить освобождения от мучений, которые доставляет мне общение со священником англиканской церкви?»
