Наташа Колесникова - Война чувств
— Я тебя отдам Мавру, если будешь вякать не по делу, — очень тихо, почти ласково сказал Зеленин.
Этот тон босса был для Булкина почти колыбельной, убаюкивал и все агрессивные побуждения сглаживал.
— Он простил его, — сказал Булкин. — Все в машину. Мавр, тебя это тоже касается. Пошли, пошли, я тут сам разберусь.
Мужик, уже обнаживший свое орудие возмездия, с недовольной ухмылкой упрятывал его в джинсы. Остальные тоже были раздражены тем, что видели красивую голую девчонку, да с этим видом и должны возвращаться к своей непростой службе. Через минуту в комнате, кроме хозяев, остался только Булкин.
— Ну вот такие дела, Травников Станислав, — сказал он. — Простили тебя, наш босс очень добрый. Но чтобы впредь неповадно было тебе соваться к чужим женам, я должен провести воспитательную работу.
Травников уже снова лег на кровать, но трусы надеть не решался и теперь смотрел на Булкина, как кролик на удава. А тот ударил его прикладом в лицо, а потом несколько раз яростно соединил приклад с половыми органами бывшего риэлтера. У Булкина была молодая красивая жена, он часто не ночевал дома по долгу службы и мстил за ее возможную измену и за всех обманутых мужей, обманутых такими вот говнюками. Отомстил на совесть. Между ног Травникова было сплошное кровавое месиво, а сам он лежал без сознания.
— Ты убил его, — в ужасе прошептала Даша.
— Вызовешь «скорую», — сказал Булкин. — Придумаешь, что сказать — бомжи напали или кто. Если проговоришься — он мигом сядет за шантаж и вымогательство. А там будет не один, а десять Мавров. Поняла? И благодари Бога, что босс его простил. Ты все поняла?!
Даша испуганно кивнула, не в силах оторвать взгляда от кровавого месива между ног мужа.
— Вот и умничка. Пока. Булкин вышел из комнаты.
Телефон не отвечал. Зеленин еще раз набрал номер — молчание. Странно, Епифанов дал ему номер своего мобильника, а тот не отвечает. Не похоже на делового человека. А если ему позвонит Панченко, кстати, как они познакомились? А если другие деловые партнеры? Мобильник для того и существует, чтобы всегда быть на связи, его номер дают лишь нужным людям. А он молчит. Что за дела непонятные?
Людмила была… вот такую он и хотел жену, и все, проехали это дерьмо. Она родит ему девочку, от прежней жены был сын, а теперь хотел девчонку, говорят, они больше любят пап, а уж он-то будет любить ее как! Дипломат с видеокамерой изъят из квартиры Травникова, кассеты с записью гнусной сцены — тоже. Он сам их уничтожил. И наказал козла, но не так, как хотелось вначале. Сентиментальным стал, что ли? Годы берут свое, да и Людка стала такой… можно было спасибо сказать этому козлу. Ну вот Булкин и сказал, он это умеет, а Мавра применять не стоит. Пусть живет, козел… как сможет.
Ну и где этот Епифанов, мать его? Нужно же растолковать чуваку, как все было на самом деле? Что жена его тут — ни сном, ни духом и он зря обижается?
Зеленин снова набрал номер — тот же ответ, что абонент недоступен, или… Придурок!
А Епифанов в это время гнал «ауди» Тарасова в сторону «Горбушки». Пришлось взять машину главного менеджера, чтобы никто не видел, что это он приезжал к своему подъезду. Мобильник отключил, секретарше сказал, что встречается с Панченко, чтобы уточнить детали вчерашней сделки (а что там уточнять, если контракт подписан?). Но это все — меры предосторожности. Лера к двенадцати уйдет в школу. Что она там говорила про классное руководство и прочее, не важно, сегодня у нее два урока, с двенадцати до трех. Вот в это время и нужно уложиться.
Ночью, лежа на диване в своем кабинете, он долго думал об этом плане и решил, что лучшей мести не придумать. Вот так, дорогая, хочешь быть свободной — будь ею! Но — без моего участия. Без моих подарков, без шуб и драгоценностей, костюмов от Армани и Гуччи. Будь, кто ж тебе может запретить это?! Будь! Чтобы запутать Леру, он купил кроссовки сорок второго размера, примерно как у того рыжего мужика, потоптался в них по грязи. Сам-то он носит обувь сорокового размера, да и не кроссовки в такую погоду, поэтому следы укажут, в какой стороне искать грабителя.
Кстати, она хорошо его знает? Давно встречаются? Наверное, какой-то учитель физкультуры из школы… Вот пусть и разбирается с ним. Епифанов почему-то не сомневался, что Лера не станет заявлять в милицию о пропаже своих вещей. По той простой причине, что не захочет рассказывать о рыжем козле.
Напротив входа в «Горбушку» у обочины переминался с ноги на ногу Алесь. Епифанов остановил машину, махнул рукой, мол, давай сюда, чего стоишь?
— Это не твоя машина, Жора, так? — спросил Алесь, устраиваясь рядом.
— Понятное дело, зачем нам моя машина? Взял у главного менеджера. Ты уволился?
— Нет, сказал, шо на неделю… дочка заболела…
— Билет взял?
— На час тридцать… Но, Жора, що ж то получается, а? То ж не совсем красиво…
— Нормально, Алесь, все нормально. Ты мой друг, ты поможешь мне. А я — тебе. Всем будет хорошо.
— Так милиция может…
— Не может. Никакого заявления в милицию не будет. Никто тебя не заподозрит ни в чем. Ты что, не веришь мне, коллега?
— Та верю, Жора, но я ж не хочу чужое, оно ж добра не приносит, понимаешь? Ну зачем мне это…
— Увидишь глаза своей жены — поймешь. Привет ей от меня и — звони. Вот и все дела.
Епифанов остановил машину напротив своего подъезда, выждал пару минут, наблюдая за железной дверью. Никто не входил и не выходил, ну, значит, вперед!
— Жди меня в машине, подними воротник и не глазей в окно. Смотри под ноги, чтобы никто не понял, что это ты, — приказал Епифанов.
Он стремительно вошел в подъезд, лифт не стал вызывать, помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки. Открыл дверь, тут же захлопнул ее за собой. Минуты две стоял в прихожей, успокаивая дыхание, потом пробежался по комнатам, заглянул на кухню — жены дома не было. Ну вот и конец его счастливой семейной жизни! Все кончено. Ну раз ты так хотела, Лера, то получай!
Он достал из шкафа большую спортивную сумку, сунул в нее сперва две шубы — норковую и песцовую, потом затолкал три дорогих костюма, те, что больше всего нравились жене, упаковки нового белья из престижных магазинов — трусики, лифчики с бирками знаменитых фирм, золотые сережки, три перстня, кулоны, которые Лера надевала только на торжественные выходы — в театр или на знатные фуршеты… Будут тебе фуршеты, дорогая!
Ну, вроде бы все, сумка полна. Рыжий подарит тебе шубы, Лера, и золотой перстенек с изумрудом, и колье с бриллиантами… Ты этого хотела? Ты это получила!
Епифанов старательно потоптался в комнате, оставляя грязные следы кроссовок на ковре и паркете, потом разбил любимую хрустальную вазу жены, чтоб не сомневалась — ее ограбили, и помчался к двери, оставив гардероб открытым, а ящички выдвинутыми. Спускался вниз опять же по лестнице. У двери остановился, прислушался — снаружи никто не подходил к ней. Быстро открыл и через несколько секунд уже сидел за рулем «ауди», а сумка лежала на заднем сиденье.
