Даниэла Стил - Голос сердца
— А тебя это не пугает? Беременность, я имею в виду. Я всегда думал, что она должна немного пугать. Это так странно. Ты занимаешься с кем-то любовью, и твоя микроскопическая частичка вдруг вырастает в маленького человечка, который вроде бы и неизвестно откуда взялся. Он растет и растет в тебе, пока ты чуть не лопаешься, а потом наступает самое трудное. Надо исторгнуть его наружу. Вот это, должно быть, страшнее всего. В психологическом плане, конечно. Физически, может быть, даже легче. Но больше всего меня поражает вот что. Как мужчина думаешь: Господи, будь я на ее месте, я никогда бы такое не повторил, а женщина, едва родив, через два часа уже говорит, что готова снова рожать. Это просто невероятно. Тебе так не кажется?
— Кажется. Для меня все это немного странно. Может, из-за того, что мне поначалу не с кем было поделиться, поэтому большую часть времени я старалась об этом вообще не думать. Только теперь я постепенно привыкаю и не игнорирую свое состояние.
Билл подал ей очередную чашку «капуччино» — горячий кофейно-молочный напиток был посыпан тертым шоколадом. Конечно, Биллу больше подходила должность шеф-повара.
— А он уже шевелится? — Адриана покачала головой.
— Это так удивительно. Жизнь… Он с нежностью посмотрел на нее:
— …настоящее чудо, правда? Я смотрю на своих мальчишек и каждый раз вижу в них чудо, хотя они уже большие, вихрастые и ходят в рваных джинсах и грязных теннисках. Для меня краше их нет.
Отчасти поэтому она его полюбила. Он был таким реально мыслящим, добрым и серьезным в действительно важных вопросах — дружбы, любви, семьи. Адриане очень импонировали его ценности и жизненные принципы, она никак не могла поверить в счастье знакомства с таким человеком.
Складывая чашки в раковину, Билл с застенчивой улыбкой повернулся к Адриане, их глаза встретились, и она почувствовала влечение к нему. Он, впрочем, всегда действовал на нее как магнит.
— Да?
Адриана поняла, что Билл хочет ее о чем-то спросить. Он засмеялся, удивляясь ее проницательности:
— Я собирался задать тебе вопрос, но не был уверен, могу ли?
— Какой? Девственница ли я? Да, безусловно.
— Слава Богу, — с облегчением вздохнул он. — Я ненавижу недевственниц.
— Я тоже.
Билл ухмыльнулся:
— В таком случае… не захочешь ли ты провести здесь ночь? Если пожелаешь, то можешь спать в гостевой комнате.
Предложение могло показаться смешным — ведь ее квартира была по другую сторону комплекса. И все же Адриане невероятно хотелось остаться у него, чтобы не испытывать одиночества в своем пустом жилище. Покупать мебель все равно не имело смысла в связи с предстоящей продажей квартиры. А гостевая комната Билла напоминала милую, уютную пристань, была местом, где можно спрятаться от невзгод и радоваться теплу самого хозяина.
— Это было бы глупо, тебе не кажется? — спросила она робко. — Мне, наверное, следовало бы идти домой.
— Я просто подумал… — Он на мгновение погрустнел, — …что без ребят мне сегодня будет очень тоскливо… Мы могли бы приготовить попкорн и посмотреть по телевизору старые фильмы.
— Годится. Покупаю, — застенчиво улыбнулась Адриана.
Билл, с притворной серьезностью задал следующий вопрос.
— Из маркетинговых соображений я хотел бы знать, что повлияло на твое решение? Попкорн или фильмы? Мне это нужно на случай, если в какой-нибудь из дней я снова захочу тебя уговорить.
Она непринужденно рассмеялась:
— Попкорн. И бесплатный завтрак утром.
— А разве кто-то что-то говорил о завтраке? — пошутил он, состроив простодушную мину.
— Не озорничай, а то приготовлю тебе лазанью… с ванилью!
— Этого я и боялся… Послушай, «Ванильная девственница» — это великолепное название для нового сериала… или хотя бы для одного эпизода… как ты думаешь?
Они пошли в гостиную. По пути Адриана очень тихо сказала:
— Я думаю, что ты самый лучший на свете. Он обнял ее и ласково поцеловал в шею.
— Я рад это слышать… Я тебя в самом деле люблю.
Но и Адриана понимала, что любит его. Она знала это с того самого дня, когда проснулась в больнице в Траки и Билл признался, что любит ее и ее ребенка. О малютке с ним говорить было странно, он, казалось, знал о беременности гораздо больше самой Адрианы, но это ее очень успокаивало, она убеждалась, как хорошо будет всегда полагаться на него, быть с ним.
— А что, если мы сегодня посмотрим телевизор в моей комнате? — спросил он. У Билла в спальне стоял громадный телевизор. Ребята любили по вечерам забираться к нему в постель и смотреть фильмы. Адриана несколько раз присоединялась к ним, когда ночевала в гостевой комнате, но теперь, после их отъезда, все было по-другому — неловко было устраиваться у Билла на кровати, быть с ним наедине, но все-таки это Адриане очень нравилось.
Она откинулась на подушки, Билл включил телевизор и ушел готовить попкорн. Оставшись одна, Адриана стала думать о нем, о том, как много он для нее значит, о глубине своих чувств. «Странно ощущать влечение к мужчине, который не является тебе мужем, — мысленно рассуждала она, — да еще имея почти пятимесячную беременность». Однако такое влечение присутствовало, причем очень сильное, но Адриана не знала, как сообщить об этом Биллу.
— Попкорн! — объявил он через несколько минут, внося огромную кастрюлю еще Горячей, политой маслом и подсоленной воздушной кукурузы.
— Какой класс! — улыбнулась Адриана, прижимаясь к Биллу, а он тем временем с помощью дистанционного управления искал канал, по которому крутили одни только старые фильмы. Как раз шел фильм с Кари Грантом в главной роли.
— Оставь, я это обожаю, — радостно улыбнулась Адриана. Билл придвинулся к ней ближе, ласково поцеловал и сказал:
— Я тоже.
Потом он уже не мог остановиться — все целовал и целовал Адриану, а она ела попкорн и делала вид, что смотрит фильм, но сама не заметила, как стала отвечать на его поцелуи и распалилась при этом с неведомой для себя силой.
— Ты приняла противозачаточное? — шепнул Билл.
— Да, — прошептала она со смехом и снова принялась его целовать.
Так они шутили и смеялись, но постепенно оба посерьезнели. Страсть нарастала. Роман Кари Гранта был забыт, Билл поставил кастрюлю с попкорном на пол, погасил свет и повернулся к Адриане. Она была необыкновенно красивой, сексапильной и нежной. Билл начал медленно расстегивать ее прелестное розоватое платье, в котором она ездила в аэропорт. Адриана скользнула ладонями ему под рубашку. Их губы касались, затем расставались и касались снова. Наконец одежда больше не мешала их пылким объятиям и ласкам. Забыв о себе, об осторожности — обо всем на свете, они соединились, два тела превратились в одно, и это длилось, казалось, бесконечно, даря обоим экстаз и наслаждение.
