Мара Фокс - Поддайся соблазну
Роксана не смогла понять, покраснел ли шериф снова, или это просто отблеск заката, окрасивший его лицо в розовый цвет. Ее начала раздражать эта приторно-сентиментальная стыдливость. Кто он такой? Почему заставляет ее чувствовать себя так, точно он может своей чистотой очистить от пятен и ее душу?
Способность краснеть еще не доказывает его чистоту. Наверняка, не дурак выпить и с девицами у него все в порядке. Просто я сегодня устала, как собака.
Люк протянул руку, как будто намереваясь коснуться ее лица, и это движение заставило Роксану вздрогнуть.
— Не знаю, о чем ты думаешь, но чувствуешь ты себя неважно.
— Что?
— Когда тебе становится нехорошо, у тебя темнеют веснушки.
Роксана закрыла нос рукой.
— Это невежливо указывать женщинам на их недостатки. Тем более, что со мной нет никакой косметики, чтобы сделать макияж.
— Тебе не нужна косметика.
Такого поворота Рокси не ожидала.
Шериф вышел из машины, а она осталась сидеть с открытым ртом. Постепенно приходя в себя, она выбралась вслед за ним и пошла, пытаясь понять, что это ее так обескуражило. Что шериф Люк Херман испытывает слабость к женщинам с веснушками?
Люк вошел в гостиницу. Роксана сквозь окно видела, как он заговорил с каким-то мужчиной. Похлопав по карманам шорт, Роксана повернулась к закату. Солнце уже скрылось, и небо начинало темнеть.
Это было очень странное чувство — быть трезвой и в то же время абсолютно без денег. Рассчитывать на Люка или кого-нибудь еще ей не хотелось.
После выписки Роксана собиралась забрать машину со стоянки и переночевать где-нибудь на обочине дороги. Оставаться в больнице на ночь было для нее слишком тяжелым испытанием — запах этого заведения напоминал ей очень печальные времена.
Отдам ему деньги завтра, когда получу перевод.
Насколько Рокси понимала, выбора у нее не было. Если бы Люк опять обнаружил ее завтра, спящей в машине, он наверняка бы разослал запрос в другие штаты. Роксана больше не смогла бы смотреть этому человеку в глаза, если бы он узнал, что ей не раз приходилось сидеть под арестом за пьяные выходки. Ни один нормальный человек не в состоянии был представить тот образ жизни, который она когда-то вела. И уж конечно, не этот добропорядочный фермер-шериф.
Он никогда не сможет понять, какую борьбу ей приходилось вести день за днем, заставляя себя продолжать жить. Этот человек был слишком далек от таких вещей, чтобы понять человека, чью репутацию нельзя назвать незапятнанной.
Даже если ему очень нравятся веснушки.
— Ллойд сказал, ты можешь разместиться в четырнадцатом номере. Он разрешает тебе пользоваться бассейном в любое время. Ключ от номера подходит к двери в бассейн.
Роксана была благодарна шерифу за то, что он вернулся к ней так быстро. Тревога и беспокойство сразу же пропали.
— Спасибо. Уверена, что сегодня ночью прекрасно высплюсь. — Сказав это, Рокси повернулась к шерифу, их взгляды встретились.
Он стоял в луче света, разрезавшем сумерки.
Его глаза были темны и, казалось, полны теней.
— Твоя комната там, ближе к концу здания. Бассейн сразу за последним номером.
Роксана последовала за ним по тропинке, по бокам которой росли кактусы. Ее взгляд был прикован к его ногам и к тому, что над ними. Рокси следила, как под одеждой двигаются его сильные, крепкие мышцы.
Нет, ты только подумай, все это досталось копу!
Они прошли мимо трех стоящих рядом с входом машин. На крыше мотеля то вспыхивала, то гасла огромная неоновая вывеска в виде танцующего кактуса ядовито-зеленого цвета, и от этого зеленого мерцания в темноте все вокруг казалось странным и нереальным.
Молча они дошли до нужного номера. Шериф остановился возле двери и протянул Рокси ключ с брелоком в виде кактуса.
— Тебе не кажется, что хозяева гостиницы переборщили с кактусным стилем? — проговорила Роксана, решив, что эта тема наиболее безопасна. Она никак не могла понять, почему ей так хочется пригласить этого копа к себе. Единственное объяснение, которое приходило ей в голову, — это то, что на фоне плохого самочувствия с ней случилось еще и временное помешательство. Нужно было, чтобы он ушел. — Могу поспорить, стены в комнате оранжевые.
— Не буду спорить, наверняка проиграю. Мне, кажется, Ллойд дальтоник.
Роксана попыталась сконцентрироваться на открывании двери. Она чувствовала себя неуютно, стоя с едва знакомым мужчиной перед этой комнатой мотеля, где уже неоднократно стояли чужие друг другу люди в поисках места, где они могли бы сблизиться.
Ее обычно ловкие и послушные пальцы никак не могли справиться с замком.
Люк осторожно забрал ключ из ее рук, и сразу все пришло в порядок. Только пальцы немного вздрогнули от прикосновения. Чтобы открыть дверь, он наклонился над ней, и от этого простого движения Роксана почувствовала какую-то необычную тоску.
И желание.
Его крепкая рука сжала дверную ручку. У Рокси перехватило дыхание — и тут же восстановилось уже в одном ритме с его. Ее тело словно медленно вспоминало движения давно забытого танца.
Чувствовал ли Люк то же самое? Воздух стал как будто плотнее. Вокруг стояла абсолютная тишина. Затишье перед бурей. Когда он прикоснется к ней, он будет так же тих и ласков или все вдруг взорвется вокруг них?
«« С мучительным спокойствием он вставил ключ в скважину. Роксана замерла. Как у него получалось одним-единственным движением довести ее до такого состояния?
— Ключ застрял.
Роксане пришлось прикусить губу, чтобы удержать нервный смешок. Что бы он подумал, если бы смог прочитать мысли, которые роились в ее голове? Что она бы, не раздумывая, пригласила его к себе в комнату, в постель, прояви он хоть малейший интерес? Мужчину, которого она совершенно не знала.
Неужели она совсем не изменилась?
— Похоже на то.
— У тебя снова кружится голова? Да.
— Нет. Все нормально. Просто устала. — Это продолжительное воздержание вызвало у нее такую реакцию, говорила себе Роксана. И ничто другое.
Люк не двигался. Ураган бушевал вокруг них, не удаляясь и не приближаясь. Если здесь действительно высокое небо, то она увидит, что будет дальше.
Рокси нервно поежилась. Люк склонился ниже.
Она закрыла глаза. Он прикоснулся губами к ее щеке или, может быть, ей просто почудилось. Роксана распахнула глаза.
— Ты поцеловал меня, да? — В ее голосе сквозила паника.
Наверное, все из-за этого освещения, думал про себя Люк. Ее кожа казалась мертвенно-бледной, и это напомнило ему ту глупую детскую сказку, в которой спящей девушке, чтобы ожить, нужен был поцелуй.
— Нет, я не целовал тебя, — запротестовал он, от всей души надеясь, что он не краснеет, потому что именно об этом он и думал. О том, что она женщина, а не случайный приезжий, попавший в беду… Это не входит в мои служебные полномочия. Я просто поправил волосы на щеке.
