Элейн Ричардс - Магнат
Гейб знал, что на самом деле все выглядело несколько иначе: некоторое время назад методы подготовки в одном из таких скаутских лагерей были осуждены, и Совет бойскаутов быстро разобрался с милитаристскими тенденциями в своем уставе. Как ни странно, но именно разбойничьи лагеря ку-клукс-клана и армейского типа скаутский лагерь могли бы вывести газеты на след, ведущий непосредственно в это место.
— Здесь нет никаких секретов, Маршалл. Согласен, что вам и вашим приятелям трудно понять нас и то, чем мы занимаемся. Но объясняться и оправдываться мы не собираемся.
Пока Гейб говорил, Маршалл внимательно к нему присматривался.
— У вас речь интеллигентного человека. Что же вас сюда привело?
— Ведь я уже говорил, — неестественно рассмеявшись, ответил Гейб.
— Где вы работаете?
Гейб распознал один из журналистских приемов, используемых для того, чтобы войти в доверие к собеседнику:
— Эй, Маршалл, мы свободные люди. Мы позволили вам явиться сюда не для того, чтобы вы нас беспокоили или давили на нас. Попридержите свой язык и не лезьте в нашу жизнь.
Гейб внимательно смотрел на пыльную дорогу, петляющую среди белесых скал.
— Я не верю той дерьмовой ерунде, которой вы меня пытались напичкать, Джек, — заявил Маршалл. — Несомненно, здесь есть и тяжелое оружие, а также я уверен, что здесь проходят подготовку коммандос и эти парни готовы выполнить любой приказ. Возможно, вы и не состоите в ку-клукс-клане, но, несомненно, здесь что-то кроется. И я, Джек, намерен до этого докопаться. Как насчет помощи?
Тяжелый вздох вырвался из груди Гейба. Беда с этими молокососами.
— Послушайте, Маршалл. Повторяю вам в последний раз. Мы позволили вам явиться сюда и осмотреть лагерь потому, что нам нечего скрывать. Вы вернетесь домой и напишете о том, что увидели. Вот и все.
— Меня не проведешь, — холодно сказал Маршалл.
Дальше они ехали молча. Гейб остановил машину у дома. Там стоял Пинки и с ним еще несколько человек. Они курили и о чем-то беседовали. Белый дымок поднимался, клубясь, из трубы на жестяной крыше дома. Пилот и еще один парень попеременно потягивали из бутылки виски.
Гейб вышел из кабины и открыл дверь Маршаллу. Журналист не спеша спустился на землю и отряхнул пиджак. Выражение лица при этом у него было совершенно невозмутимым.
Загадочно улыбаясь, подошел Пинки и поприветствовал их.
— Ну, какие впечатления?
Маршалл пристально посмотрел на Пинки:
— Благодарю вас. Прекрасные впечатления.
Пинки уловил что-то в изменившемся тоне журналиста и вопросительно взглянул на Гейба, но промолчал, лишь пригласил Маршалла остаться поужинать.
— Нет, мне, пожалуй, пора, — отказался тот. — Достаточно того, что я увидел.
— Ну а пилот остается, — засмеялся Пинки, — так что у вас нет выбора. К тому же сегодня на ужин оленина. Получите удовольствие. Эй, Джек, спасибо за помощь.
— Не стоит благодарности, — сказал Гейб.
Он достал из кармана рубашки пачку сигарет и закурил. За год до того, как оказаться здесь, он бросил курить, но курение, как легкий наркотик, успокаивает боль, и он не мог обойтись без сигареты.
Дым казался горячим и горьким. Вечер постепенно окрашивал небо в лиловые тона, а горы медленно таяли в сиреневых сумерках. В последний раз солнечные лучи скользнули по зарослям высокой травы, и те вспыхнули серебряным пламенем. Послышался волчий вой.
Маршалл с тоской смотрел на самолет и был похож на человека, угодившего в западню. Гейб понимал, что парень боится, как бы ему вообще здесь не остаться навсегда. Летчик фыркнул злым, коротким смешком. Постепенно все перешли в дом, Гейб и Маршалл остались одни. Было тихо, лишь изредка доносилось ржание лошадей.
В бледном свете сумерек Маршалл повернулся и оказался лицом к лицу с Гейбом.
— Если вы убьете меня, — сказал он, и было очевидно, как нелегко дались ему эти слова, — «Вашингтон таймс» и другие крупные издания все здесь перевернут. Они докопаются до истинной причины моей смерти, и, будьте уверены, вашим ублюдкам не поздоровится. Если вы хотите войны, Джек, вы ее получите.
— Успокойтесь, Маршалл, — улыбнулся Гейб. — Мы не собираемся причинить вам вред.
Даже не пытаясь скрыть дрожь, Маршалл повернулся и побрел к дому, как на эшафот, где его ждет неминуемая смерть. Гейб еще покурил в сгущающейся темноте вечера, пока холод не пробрал его до самых костей. Он обратился в воспоминаниях к Сэнди, что причиняло острую, но одновременно сладкую боль. Но тут появился Пинки и сказал:
— Пойдем, Джек. Ужин готов.
Гейб подчинился приказу и последовал за Пинки пытаясь разгадать его намерения. Интуиция подсказывала неутешительный вывод: ему не позволят вырваться из этого ада. И хотя шансы на побег ничтожны, он должен попытаться.
Глава 3
После похорон Люка Эвери Сэнди избегала друзей и вечеринок. Долгие часы она просиживала в размышлениях у камина, и на ее лице играли отсветы огня. Ее переполняла боль утрат, и она со страхом и любопытством вглядывалась в таинственное послание. Конечно, она должна передать письмо Люка Дену, но, Боже мой, как же ей хотелось самой разгадать его смысл!
Она позвонила в редакцию новостей, чтобы узнать, не появилось ли у них что-нибудь новое об убийстве Люка Эвери. Ответ был отрицательным; известно только, что колотые раны были нанесены обычным кухонным ножом. Из квартиры исчез портативный телевизор, драгоценности, небольшая сумма денег и еще кое-какие мелочи. Ей убедительно доказывали, что не обнаружено никаких признаков предумышленного убийства. Не прочти она записку Эвери, то, пожалуй, согласилась бы с их доводами.
Ее следующим шагом стал звонок писательнице Сью Риган, которая вместе с Люком работала над книгой о Ли Коннери. Сью была любезна, но немногословна. Она утверждала, что не знает, где Люк мог хранить материалы о деле Коннери. Ее собственные заметки, сказала она, вторичны и не заслуживают внимания. Очевидно, что если она что-нибудь и знала, то держала это в тайне, надеясь в дальнейшем использовать. Сэнди не могла осуждать ее за это. Похоже, Сью Риган была напугана, за это Сэнди тем более не могла ее осуждать. Сэнди никому не говорила о последнем письме Люка. Ей хотелось, чтобы оно так и оставалось одним из фрагментов головоломки, в которой ей еще предстояло разобраться.
Сэнди размышляла и о попытке Люка подкопаться под семейство Хейгов: интересно, удалось ли ему что-нибудь нащупать. Бумаг Хейга в квартире тоже не оказалось. Возможно, Люк хранил их там же, где и записки о деле Коннери, но черт его знает, где этот тайник.
