Оливия Дарнелл - Волшебство любви
Эти довольно корявые стихи и еще несколько в том же духе потом положили на музыку, и они стали известны как «Баллада о первой жене». В дальнейшем род Бентон пришел в упадок, а Кестеллы, несмотря на то что с некоторыми женщинами их рода действительно периодически происходили несчастья, были вполне благополучны. Являлись ли эти несчастья следствием злого умысла или просто трагическими случаями, автор статьи не брался судить. Бентоны, судя по всему, были натурами с большой склонностью к авантюрам. Они участвовали почти во всех смутах и всегда на стороне проигрывающей. Были среди них и те, кого принято называть творческими личностями, — несколько поэтов, один композитор и один художник. К концу девятнадцатого столетия Бентоны и Кестеллы, видимо, помирились, так как художник Артур Бентон написал портрет леди Рейчел Кестелл, умершей в возрасте двадцати пяти лет. В тридцатые годы двадцатого столетия последний Бентон внезапно покинул свой родовой дом, носящий странное название «Сатис», и эмигрировал. Прекрасный дом, великолепный образчик архитектуры шестнадцатого века, совершенно разрушился, а уважаемый род Кестелл (Эйвонкасл, Корнуолл) продолжен в лице сэра Брайана Кестелла.
Энн прочитала статью до конца и закрыла журнал. Теперь она знала, что имел в виду Брайан Кестелл, когда говорил о первой жене. Но у Фионы, полагала Энн, нет причин для беспокойства. Может быть, в смертях леди Джейн и леди Элизабет виноваты Бентоны, но по поводу других вряд ли стоит грешить на них и уж тем более на таинственный рок! В истории любой семьи найдутся какие-нибудь загадочные смерти, а здесь еще эта баллада! Энн пожала плечами. Во всяком случае, девушке, которую она должна найти для этого надменного типа, вряд ли грозит опасность, кроме одной, и очень серьезной, — влюбиться.
Выйдя из тенистого садика на шумную пыльную улицу, Энн почувствовала себя рыбой, выкинутой из тихого водоема на враждебный, душный берег. Настроение было отвратительным, хотелось забиться в какой-нибудь уголок и хорошенько выплакаться. Это от перенапряжения, поставила себе диагноз Энн, я взялась за работу, которая мне совершенно не подходит, и постепенно впадаю в депрессию. Легче от установления причины ей не стало. И, как всегда в тяжелые минуты, Энн потянуло домой, но не в ее маленькую лондонскую квартирку, а в Кингсвуд, в их старый, уютный, светлый дом, к Пат. Она представила просторную гостиную. Все три окна сейчас, наверное, открыты, ветер играет легкими занавесками… Там прохладно и тихо. Энн подумала, что в этой тишине и покое сумеет обрести душевное равновесие.
Глава 5
В Кингсвуд Энн приехала, когда уже стемнело, но, к ее удивлению, ни в одном окне не было света.
— Пат?
Энн прошла по комнатам, поднялась наверх, — бабушки нигде не было. Странно. Обычно Пат никуда не выходила в такое время, да и входная дверь не заперта. Она прислушалась. Ей показалось, что сверху доносятся какие-то приглушенные звуки. Энн поднялась по скрипучим ступенькам лестницы на чердак и обнаружила там растрепанную плачущую Пат. Увидев внучку, она зарыдала в голос.
— Что случилось?! — Энн бросилась к ней. Плачущей бабушку ей приходилось видеть, но непричесанной — никогда.
— Клеопатра пришла третьей! — прорыдала Пат.
— Какая Клеопатра?
Ответа не последовало. Энн решила, что речь идет о героине какого-нибудь сериала, но усиливающиеся рыдания давали понять, что дело гораздо серьезнее. Энн почувствовала неприятную слабость в ногах. Интуиция подсказывала ей, что случилось что-то очень плохое.
— Пойдем вниз, моя девочка, — всхлипывая, сказала Пат. — Лучше я там расскажу тебе, что натворила. — Она кинула неуверенный взгляд на круглое чердачное окошко, словно спрашивая себя, пролезет туда, если решится выброситься, или нет.
В гостиной Пат рассказала все.
Она уже давно играла на скачках. Еще до замужества, будучи по натуре очень азартной, увлекалась ими, и несколько раз ей крупно везло. Но ответственность за судьбу Энн заставила ее прекратить игру. Теперь же, когда ее девочка получила образование и встала на ноги, она решила, что может позволить себе немного расслабиться. К несчастью. Пат «расслабилась» настолько, что начала ставить почти все деньги, получаемые от доходов «Серебряной омелы», и в результате, желая поправить пошатнувшиеся дела, заложила дом. Она надеялась, что Клеопатра — так звали лошадь, на которую Пат поставила все деньги, придет первой, а та, увы, пришла третьей, и теперь они теряли дом.
— А что ты делала на чердаке?
Энн задала этот вопрос, чтобы хоть как-то снизить накал страстей. Рыдания Пат становились все более бурными.
— Здесь мне было как-то неуютно страдать. Несмотря на серьезность ситуации, Энн улыбнулась.
— Думаю, положение не безнадежно. Когда нужно выплачивать деньги и сколько?
Сумма оказалась солиднее, чем Энн ожидала, а до выплаты оставалось только две недели. Девушка задумалась и, кажется, нашла выход.
— Пат, можешь не волноваться и спать спокойно. Этот дом останется в твоем полном распоряжении.
***
В среду, ровно в пять, Брайан Кестелл вошел в ее кабинет. Он был сосредоточен и хмур. Энн, на этот раз наблюдавшая за его приездом, спрятавшись за занавеску, заметила, что Фионы с ним не было, и это несколько подняло ее боевой дух. После приветствия Кестелл незамедлительно перешел к делу.
— Вы подобрали мне подходящую девушку? — не глядя на Энн, спросил он.
— Думаю, что да.
— Когда я смогу поговорить с ней?
— Прямо сейчас, если не возражаете.
Кестелл вопросительно поднял бровь. Энн быстро сосчитала про себя до десяти и провозгласила:
— Эта девушка — я!
Если бы Энн не испытывала страшной неловкости, она получила бы истинное наслаждение, увидев отразившееся на равнодушном лице Брайана Кестелла искреннее изумление. Он некоторое время молчал, потом поднялся, подошел к окну и достал из кармана сигареты.
— Вы позволите?
Энн кивнула. После первой затяжки Кестелл спросил:
— Вы так дорожите репутацией фирмы, что, не найдя никого, решили предложить себя?
— Нет, в нашей базе данных достаточно кандидатур, которые я могла бы предложить вам.
— Тогда в чем дело?
Он изучающе посмотрел на Энн.
— Несмотря на вашу внешность, вы производите впечатление умной девушки, и я не могу поверить, что вы решаетесь на такую глупость.
Энн вспыхнула от возмущения. Несмотря на внешность! Что он хочет этим сказать? Но отступать было нельзя, и она, стиснув зубы, приготовилась слушать дальше.
— Может быть, это шутка?
