Федерико Моччиа - Три метра над небом
– На, держи, – бросает он её сумку. – Сразу бы попросила…
Паллина ловит сумку на лету. И тоже начинает в ней копаться.
– Тебе что, мама не говорила, что нехорошо рыться по чужим сумкам?
– Я с матерью не разговариваю. А вот тебе лучше бы со своей побеседовать.
– Это еще зачем?
– Не может того быть, чтобы тебе на вечеринку дали всего полтинник.
– Это мне на неделю.
Полло сует деньги в карман.
– Было на неделю.
– Придется голодать.
– Тебе это пойдет на пользу.
– Придурок!
Паллина находит то, что искала, и кладет сумку на место.
– Как закончишь, верни мне, пожалуйста, кошелек. Благодарю.
– Слушай, а раз уж ты на этой неделе ходишь голодная, может съешь со мной завтра пиццу?
– Нет уж, спасибо. Если я плачу, то я и выбираю, с кем пойти, – разворачивается к двери.
– Эй, постой-ка! – Полло кидается за ней. – Что ты там взяла?
Паллина прячет руку за спину:
– Ничего интересного.
Полло перехватывает её руку.
– Ну, это я сам решу – показывай!
– Пусти меня! Деньги ты взял, чего тебе еще надо?
– А что у тебя в руке?
Полло пытается схватить её, Паллина вырывается, отставив руку подальше.
– Пусти меня, а то закричу!
– Тогда я тебя отшлепаю.
Полло наконец хватает её запястье и тянет к себе. Перед ним её сжатый кулачок.
– Только попробуй посмотреть – и я с тобой никогда не буду разговаривать!
– Детка, мы с тобой до сегодняшнего дня и так не разговаривали, я уж как-нибудь перебьюсь…
Поллло хватает нежную девичью руку и пытается разжать пальцы. Паллина сопротивляется. Тщетно. На глазах выступили слезы, она отклоняется назад, чтобы придать силы пальцам.
– Пожалуйста, отпусти… – Полло не слушает её. Наконец пальцы один за другим обессиленно разжимаются, открывая тайну.
В руке Паллины скрывается объяснение пятен на её лице и припухшей груди. Причина взвинченности и раздраженности, выпадающей на долю каждой девушки раз в месяц. А если эта причина пропадает, девушка обычно нервничает еще больше или становится мамой. Паллина убито молчит. Она унижена. Полло на кровати разражается громким хохотом:
– Нет, не буду я тебя приглашать на ужин! Чем мы будем заниматься – анекдоты, что ли, рассказывать?
– Не, спасибо, я не знаю таких пошлых, чтоб тебе было смешно, а другие ты не поймешь.
– Ого, деточка язвит… – Полло поражен.
– В общем, я думаю, что достаточно тебя повеселила.
– Это почему?
Паллина разминает пальцы. Полло обращает на это внимание.
– Ты мне сделал больно, ты же этого хотел?
– Да не волнуйся, только немножко покраснели, не хнычь, скоро пройдет.
– Я не о пальцах.
И она скрывается за дверью, успев спрятать слезы.
Полло в растерянности остается. Ему приходит в голову только положить кошелек на место и перелистать её записную книжку. Конечно, он не додумался вернуть деньги.
Диджей, музыкальный парень с длинноватыми волосами, призванными подчеркнуть его артистичную натуру, суетится. Его руки порхают взад– вперед над дисками на двух вертушках, а в губчатых наушниках звучит начало композиции, что спасает от неловкости при неверном выступлении.
Степ шатается по дому, осматривается, рассеянно прислушивается к глупой болтовне восемнадцатилетних девчонок: дорогие шмотки на витринах, не купленные родителями мопеды, невозможные помолвки, гарантированные измены, обманутые надежды.
Дальнее окно гостиной выходит на террасу, в комнату задувает легкий ветерок. Занавеси слегка вздуваются, затем медленно опадают, и за ними обрисовываются две фигуры. Руки их пытаются откинуть гардину, чтобы войти. Юному красавцу вскоре удается найти просвет. Немного погодя рядом с ним появляется девушка. Её развеселила эта мелкая неприятность. На секунду луна просвечивает её платьице насквозь.
Степ все смотрит и смотрит на них. Девушка встряхивает волосами, улыбается красавцу. Видны белоснежные зубки. Даже издалека чувствуется сила её взгляда. Голубые глаза, чистые, глубокие. Степ припоминает её, припоминает их встречу – ведь они уже виделись. Хотя точнее будет сказать – сталкивались. Красавец с девушкой обмениваются парой слов. Девушка кивает и идет следом за ним к столу с напитками. У Степа вдруг тоже пересыхает в горле.
Малыш Бранелли проводит Баби меж гостей. Нежно касаясь её спины ладонью, он вдыхает её легкий аромат. Баби приветствует тех, кто пришел, пока она была на террасе. Они подходят к столу с напитками. И вдруг кто-то встает перед Баби. Это Степ.
– Я вижу, ты меня послушалась, избавляешься от поводов для беспокойства, – кивает головой на Бранделли. – Это, конечно, пробный шар. Но ничего, пойдет. С другой стороны, если ты не нашла ничего получше…
Баби нерешительно глядит на него. Она его знает, но он ей не понравился? Или понравился? Что вообще с ним такое произошло?
Степ напоминает:
– Несколько дней назад я провожал тебя в школу.
– Этого не может быть, я езжу в школу с папой.
– Вообще-то да, ну, скажем, я тебя конвоировал. Ехал рядом с вашей машиной.
Баби вспоминает глядит на него устало.
– Ну вот, вспомнила же.
– Да, ты мне тогда наговорил какой-то шизы. И с тех пор не изменился.
– А зачем мне это? Я и так замечательный, – Степ разводит руки, демонстрируя телосложение.
Баби думает: если принимать во внимание только это, он не так уж и не прав. Впрочем, все остальное плохо. От манеры одеваться до манеры вести себя.
– Видишь, ты с этим согласна.
– Я вообще ничего не сказала, ни да, ни нет.
– Баби, он тебе еще не надоел? – Бранделли вмешивается на свою голову. Степ не удостаивает его даже взглядом.
– Нет, Малыш, спасибо.
– Ага, если я тебе не противен, значит, я тебе все-таки нравлюсь…
– Мне на тебя вообще наплевать, ты меня даже слегка достал, если быть точной.
Бранделли пытается закруглить разговор, обратившись к Баби:
– Хочешь что-нибудь выпить?
За неё отвечает Степ:
– ДА, спасибо, налей мне кока-колы, угу?
До Малыша не доходит:
– Баби, ты хочешь что-нибудь?
Степ в первый раз сморит на него:
– Я же сказал, кока-колу, и побыстрее.
Малыш с бокалом в руке глядит на него, не двигаясь с места.
– Пошевеливайся, ты, глиста! Оглох, что ли?
– Перестань, – Баби вмешивается и забирает бокал у Малыша, – я сама.
– Ну вот, когда ты вежливая, ты такая милая.
Баби берет бутылку.
– На вот, смотри не пролей, – и выплескивает бокал с кока-колой Степу в лицо. – Сказала же, поаккуратнее, ты что, маленький, что ли? Даже пить не умеешь.
Малыш рассмеялся. Степ толкает его так сильно, что тот летит на низкий столик, опрокидывая все, что там стояло. Затем он берет за края скатерть с напитками, сильно тянет, будто хочет показать фокус, но не получается. С десяток бутылок летят на кресла и диваны и на гостей. Несколько бокалов разбито. Степ вытирает лицо.
