Сандра Мартон - Упрямый рыцарь
– Отлично. – Сейдж заперла дверь. – Если честно…
– Говорят, честность – лучшая политика, – улыбнулся он.
Она нерешительно ответила на его улыбку:
– Я… я едва ли смогу заснуть.
Он коснулся пальцем ее подбородка и заглянул в глаза:
– Вы в безопасности.
– Я знаю. – Она слабо улыбнулась. – Одна из опасностей, подстерегающих актрису, – слишком живое воображение.
– Так вы актриса?
– Ну да. Вот почему я работаю по ночам в клубе. Это дает мне возможность ходить на кастинги.
– Я мог вас где-нибудь видеть? – поинтересовался он, и они рассмеялись: это было избитое клише.
– Недавно? Ну, например, в рекламе «Перье». Если вы будете достаточно внимательны, сможете увидеть меня. Я четвертая в очереди.
Калеб улыбнулся:
– Покупатель номер четыре, да?
– Я пробовалась на роль покупателя номер два – у нее есть реплика, – однако режиссер решил, что другая актриса подходит больше.
– Он ошибся.
– Когда я буду получать своего первого «Оскара», обязательно ему это припомню.
Они снова рассмеялись. Потом смех умолк. В комнате воцарилось молчание.
Калеб сделал шаг назад.
Она тоже отступила.
– Кофе скоро будет готов, – сказала Сейдж с фальшивой непринужденностью. – А я пока переоденусь.
Он откашлялся.
– Нет проблем. Я просто… просто…
«Черт возьми, что со мной?»
Ее не будет минут пять. Это даст ему время взять себя в руки.
Во что она там переодевается?..
В мозгу вспыхнули картины. Такие, за которые ему должно быть стыдно, потому что в поведении Сейдж не было ничего провоцирующего. И она это подтвердила, появившись в домашних брюках и рубашке, с умытым лицом и распущенными волосами.
Без макияжа она выглядела еще более милой. Как ей это удается?
– Ваш пиджак… Боюсь, он помялся.
– Ерунда. Не беспокойтесь. – Калеб взял у нее пиджак и повесил его на спинку стула, явно знававшего лучшие дни. Черт, что за банальные фразы? – Я хотел бы вымыть руки.
– О, конечно. А я налью кофе… Как вы думаете, водителю не стоит предложить чашечку? Я могла бы…
– У него есть термос. Ребята в этой компании запасливые. – Он тряхнул головой. Надо же! После всего, что случилось, она еще о ком-то беспокоится. – Но я скажу, что вы предлагали. Ему будет приятно.
Калеб прошел в ванную размером с пенал. Пустил холодную воду. Ему нужно было остудить голову.
Эта женщина слишком красива. Чертовски красива. В этом все дело.
Ну и что? Она живет в плохом районе. И в таком же районе работает. Но он – не телохранитель.
И он не хочет провести с ней ночь. Она не из тех женщин, с которыми возможен случайный секс.
Калеб плеснул водой в лицо.
– Чашка кофе, – сказал он, обращаясь к зеркалу, – а потом ты потопаешь отсюда, парень.
Он открыл дверь. Пошел на кухню. Выпил кофе. Быстро. Потому что действительно пора с этим заканчивать.
– Отличный кофе, – улыбнулся Калеб.
– Я всегда варю из свежесмолотого. – Сейдж вернула ему улыбку.
Он встал. Она тоже. Они подошли к двери.
Но что это была за дверь…
Фанера. Глазка нет.
– Вы забыли кое-что, – заметила Сейдж.
У нее в руках был его пиджак.
– Спасибо. – Он не сдвинулся с места. – Значит… все будет в порядке?
– Да, конечно, – быстро ответила она.
Слишком быстро.
– Послушайте, может, вы позвоните подруге? Не стоит сегодня оставаться одной…
– Да… нет… не беспокойтесь…
Калеб посмотрел на диван. Он был уродлив, как смертный грех, и размер будто для кукольного домика, но у него была широкая откидная подушка и сложенное сбоку одеяло.
– Выглядит уютно.
Сейдж покраснела. Почему? Неужели знает, что он собирается сказать?
– Я остаюсь, – решил он. – На диване. До утра.
– Нет, это…
Калеб вытащил из кармана пиджака телефон, позвонил водителю и сообщил, что его планы изменились.
– Передайте вашему боссу: пусть пришлет мне счет и лично для вас добавит сверху двести долларов. Да. Уверен. Пожалуйста.
– Нет… – начала Сейдж. – Подождите…
– Помните, я говорил о моей привычке поступать по-своему, когда я считаю это важным? – Калеб расстегнул пуговицы на манжетах рубашки и закатал рукава. – Это как раз такой случай.
– Но я в безопасности. Я…
– У меня есть знакомые, – перебил он ее. – Утром я помогу вам найти нормальную работу и нормальную квартиру.
– Калеб. Нет… Действительно…
Он поднял руку и отвел с ее лица волосы:
– Вам нужно знать обо мне еще кое-что. Я могу быть упрямым, как мул.
Его глаза скользнули по ее лицу, задержались на губах. Желание поцеловать Сейдж стучало в нем, как молот. Но Калеб не собирался это делать. Он остался на ночь, чтобы защитить ее. Только поэтому.
Лжец!
Он хотел ее. Ужасно, однако не собирался воспользоваться ситуацией…
Хотя поцеловать, пожалуй, можно. Один раз…
Черт возьми!
– Идите спать, – бросил он почти грубо. – Отдохните. А завтра поговорим.
Сейдж не стала спорить.
Интересно, не означает ли это, что у нее та же проблема и ей в голову пришла такая же мысль?
Калеб скрипнул зубами. Он не собирался ничего выяснять.
Сейдж прошла в ванную и закрыла за собой дверь. Калеб сел на диван, сбросил ботинки и лег. Он не думал, что заснет, но неожиданно для себя задремал…
Его разбудил какой-то звук.
Это была Сейдж. Она стояла в дверях спальни и смотрела на него.
Глава 3
Уличные фонари отбрасывали мягкий свет на ее лицо. На ней была все та же одежда, волосы спутаны, ноги босые. Она была такой мягкой и нежной, такой желанной, что ему захотелось обнять ее…
Но он сдержался.
Сейдж смотрела на него очень долго, словно решала, что делать дальше.
Хотелось надеяться, что это имеет отношение к нему.
Калеб лежал неподвижно, хотя ощущал ее присутствие всеми кончиками нервов. Он затаил дыхание, глядя на нее из-под полуопущенных ресниц.
Его пульс ускорился. Так же как и мысли.
Подойдет ли она к нему? Наклонится и поцелует? Упадет в его объятия, ища губы?
Или она бродит по квартире по какой-то другой причине? Может, просто никак не может заснуть.
Калеб ждал. Через несколько секунд ответ пришел. Сейдж отвернулась и направилась на кухню. Он вздохнул. Мужчина был разочарован, но в то же время…
Он остался у нее не для занятий сексом. Для защиты. Секс тут абсолютно ни при чем.
Его обуяла жадность. Чистейший эгоизм. И то и другое – преимущественно мужские качества. А Сейдж заслуживает большего, хотя бы за то, что доверилась ему.
Он должен оправдать это доверие.
Честность, если не понимать ее слишком буквально, являлась одним из основных жизненных принципов Калеба. Впрочем, как и всех Уайлдов.
