Сандра Браун - Нечаянная радость
— Они прекрасны. Черны, как полночь. Блестящие и шелковистые. Такие волнующие.
Но что действительно волновало Риа, так это движение его пальцев, перебирающих ее волосы и раскладывающих их на мягком воротнике шубы из черно-бурой лисы, и его глаза, скользнувшие по ее лицу вниз — на белую нежную кожу шеи.
Риа поежилась.
— Скоро здесь будет жарко.
— Здесь уже жарко, детка.
Голос Тейлора напомнил Риа урчание двигателя его автомобиля. Сила, скрывавшаяся за этими звуками, сдерживалась лишь до поры до времени. Одно неосторожное движение — и она может выйти из-под контроля.
Подойдя к Риа вплотную, Тейлор взял в ладони ее лицо и погладил кончиками больших пальцев щеки, от чего они сразу согрелись. Коснулся губами губ Риа, сначала слегка, как бы пробуя, потом — увереннее и настойчивее. Риа вздохнула и отклонила голову.
— Прости… Я не имел права. Но я… но мне страшно захотелось тебя поцеловать.
Риа снова взглянула на Тейлора. Она совершенно не чувствовала своего тела, словно была создана из воздуха. Глаза Риа все еще были открыты, потому что она жаждала видеть его лицо.
— Не извиняйся. Ведь сегодня ночь перед Рождеством.
— В таком случае…
Тейлор снова поцеловал Риа. На этот раз он попытался раздвинуть ее губы, уступившие его желанию. Языки их встретились и принялись ласкать друг друга. Нервы натянулись и зазвенели, как живые струны.
— Ты была права, Риа, — охрипшим голосом произнес Тейлор, щекоча губами ее влажный рот. — Все это нереально.
Тейлор притянул девушку к себе. Его ладони заскользили по мягкому меху, и, наконец, он отбросил шубу жестом матадора, сбрасывающего плащ. Шуба упала на стоящую рядом кушетку. Жадные, чувственные руки Тейлора принялись исследовать тело Риа. Они прошлись по спине, опустились на талию, бедра и принялись оглаживать их со всех сторон.
Риа издала испуганный возглас, когда Тейлор приложил ладонь к ее лону, но Маккензи не убрал руку, хотя и поднял голову, заглянув в лицо Риа с немым вопросом. Из ее влажных губ вырывалось прерывистое дыхание. Глаза были открыты, и сквозь трепещущие ресницы она смотрела прямо в его глаза. Риа подалась вперед, чтобы еще сильнее ощутить прикосновение сложенной лодочкой ладони к лобку.
Оба застонали от сладкой боли нестерпимого желания. Тейлор гладил плоть Риа, ласкал ее, пожимал, стремясь достичь источника ее возбуждения. Неистово целуя девушку, он сбросил пиджак. Риа, расстегивая пуговицы на жилете Тейлора, решила, что их там не менее тысячи, но, в конце концов, справившись со всеми, принялась ласкать ладонями грудь Тейлора под белым шелком рубашки.
Тейлор положил руки на плечи Риа и медленно стянул с них платье. Кончики пальцев прошлись по ее шее, ключицам. Риа откинула голову назад, и Тейлор поцеловал ее в шею. Рот его рот был открыт, горяч, дышал страстью.
Риа вытащила рубашку из его брюк и принялась неумело нащупывать пуговицы рубашки. Расстегнув все, она стала гладил, бархатист поверхность его груди, сто покрыв волосами. Риа наслаждалась формой этой груди, ее рельефностью и упругостью кожи.
Обхватив рукой спину Риа, Тейлор расстегнул молнию на платье. Лиф опустился ей на талию. Под ним на Риа ничего не было. Инстинктивно она подняла руки — прикрыться, но Тейлор нежно отвел ладони.
— Нет, прошу тебя, — прошептал он. — Ты прекрасна.
Восхищенный, он смотрел на плавное движение ее грудей пока Риа высвобождала руки из узких рукавов платья. Тейлор легко коснулся ее грудей, так легко, что прикосновение это почти не ощущалось, потом взял их в свои ладони, вскоре скользнувшие к ней под мышки, а затем и медленно опустившиеся на бедра. Потом он взял руки Риа обвил ими свою шею.
Он плотно прижался к Риа — кожа к коже. Какое-то время этого было достаточно. Но вскоре их общие вздохи наслаждения стали наполняться нотками страстного желания. Тейлор погладил грудь Риа, искусно помассировал соски. Один из них он поднес ко рту и накрыл губами. Шершавый влажный язык принялся тереться о кончик маленького твердого соска. Прежде чем начать сосать его, Тейлор что-то промурлыкал.
Желание росло в Риа с каждым всасывающим движением его рта. Когда Маккензи расстегнул пояс на талии Риа и принялся спускать платье, единственное, против чего она возражала, так это его медлительность. Платье с блестками сверкающей волной легло у ее ног, и она переступила через него, оставшись только в поясе-трусиках, поддерживающем черные шелковые чулки, и туфлях на высоких каблуках.
— Санта-Клаус должен думать, что я был очень-очень хорошим мальчиком, — мягко произнес Тейлор.
Запустив все десять пальцев в пышные черные волосы Риа, он припал к ее губам долгим поцелуем. Потом, подхватив девушку на руки, отнес ее на кушетку. Не отрывая глаз от Риа, раскинувшейся на мягком мехе шубы, Тейлор разделся. Обнаженный и невероятно мужественный, он лег рядом с ней.
— Не секрет, что я хочу тебя. — Рука Тейлора скользнула в ее трусики. — А ты хочешь меня, Риа?
Тело ее говорило «да». Пальцы Тейлора погрузились в роскошество мягкой, бархатистой, вдруг сильно повлажневшей плоти. Но ему хотелось, чтобы этот прелестный, такой сексуальный ротик словами подтвердил ее желание.
— Скажи мне.
— Да, я хочу тебя.
Тейлор раздвинул бедра Риа. Она обвила его шею руками. Губы их встретились как раз в тот момент, когда его член, твердый, ровный и полный, глубоко вошел в нее, подобно экспрессу, врывающемуся в горный тоннель.
Глава 2
— Как это получилось? — Тейлор сдвинул темные брови, между которыми залегла складка.
— А отец никогда не беседовал с тобой, как мужчина с мужчиной, о птичках и пчелах? — язвительно спросила Риа. Складка между бровей Маккензи становилась все глубже, все мрачнее. — Если беседовал, то ты должен знать, как это получается. Прошло всего несколько минут, с тех пор как Риа переступила порог кабинета Маккензи и сообщила ему ошеломляющую новость. Но ему показалось, что прошла целая вечность. Напряжение росло: слой за слоем, подобно тому как образовывается вулканическая лава.
— Я хотел сказать, почему ты не предохранялась? — Маккензи проталкивал слова сквозь зубы, белоснежным барьером выстроившиеся за поджаты ми губами.
— А ты почему?
— Как правило, я это делаю. Я читаю газеты и следую публикуемым в них предостережениям.
— По-моему, ты прокололся.
— Это случилось, поскольку я был уверен, что любая здравомыслящая интеллигентная, сексуально активная женщина в эпоху сексуальной свободы пользуется какими-нибудь контрацептивами.
Зеленые глаза Риа сузились.
— Во-первых, — она подняла указательный палец с безупречным маникюром, — я не сексуально активная в том смысле, в каком ты это понимаешь. Сама не знаю, что на меня нашло в сочельник. Возможно, слишком много шампанского. Но не в моих привычках затаскивать в постель незнакомцев, и меня возмущают твои намеки на то, что я из таких дамочек. Во-вторых, — к указательному пальцу присоединился его средний собрат, образовав устремленное вверх подобие молодого побега на ветке, — я слишком слежу за своим здоровьем в целом, чтобы рисковать, принимая оральные контрацептивы. И в-третьих, — выпрыгнул безымянный палец, — никогда не считай что-либо само собой разумеющимся, если дело касается меня.
