Сьюзен Филлипс - Спичка
Сама мысль о том, что нужно опасаться за безопасность собственного положения, казалась ему совершенно нелепой. Он как-никак президент компании, лицо, можно сказать, неприкосновенное. Да и потом, ведь Джоэл-то его родной сын!
Годом позже, в возрасте тридцати лет, Джоэл Фальконер вынудил своего отца досрочно уйти в отставку, а сам перенял у него бразды правления фирмой, незадолго до этого переименованной в «Фалькон бизнес текнолоджиз», или, как ее стали называть, ФБТ. Эта компания тотчас начала процветать сверх всяких ожиданий.
Две недели спустя после прибытия Сюзанны в Калифорнию в ФБТ торжественно отмечали восьмую годовщину восшествия Джоэла на пост президента и одновременно открытие новой штаб-квартиры вблизи Пало-Альто. Ее официальное название было Центр корпоративной деятельности ФБТ, но вскоре она стала называться просто — Замок. В глубине души Джоэлу льстило такое название. В конце концов, где и жить-то королю, как не в замке?
Нельзя сказать, что он всерьез сравнивал себя с королем. Но в королевстве, именуемом «Фалькон бизнес текнолоджиз», он определенно обладал неограниченной властью. И если президент Соединенных Штатов отвечал перед своим народом, то Джоэл был подотчетен только самому себе да тщательно подобранному совету директоров. Он был горд, что ему удалось сделать так много в столь молодом возрасте. В свои тридцать восемь он был одним из самых влиятельных людей в кругах американских промышленников. Вот бы ему еще столько же умения в управлении домашними делами!
Вставив в манжеты запонки с ониксом, он нетерпеливо посмотрел на жену. Сидя за туалетным столиком, она красила губы, еще совсем недавно с необычайным умением обслужившие его тело. В свои тридцать три года Кэй только входила в пору расцвета своей красоты. Каждый раз, когда она наклонялась к зеркалу, ее грудь соблазнительно оттягивала лиф комбинации. Жена занималась подкрашиванием губ с полной сосредоточенностью, словно эта простая операция требовала напряжения всех клеточек ее серого вещества, — что не так уж далеко от истины, подумал Джоэл.
— Кэй, ты опять опаздываешь, — проворчал он. — Ведь знаешь, какое важное сегодня мероприятие. Ты же обещала собраться вовремя.
— Разве? — невнятно откликнулась она и поискала глазами украшенный камнями колпачок от помады. Пряди каштановых волос ее короткой итальянской стрижки, словно перья, обрамляли скулы, смягчая черты, которые она уже успела оттенить макияжем. Ее губы были слишком полными, чтобы считаться модными, но ему они всегда нравились. Может быть, даже слишком. Ее рот подходил скорее проститутке, чем жене влиятельного человека.
— Дорогой, не надо сердиться, — сказала она. — С тех пор как ты вернулся из Нью-Йорка, ты постоянно сердишься на меня.
— И ты еще упрекаешь меня? Я всегда знал, что ты глупа, но даже и представить не мог, что до такой степени!
Кэй потянулась за сигаретой и попутно подправила мизинцем тонкую дугу брови.
— Только не надо опять начинать на меня кричать, Джоэл! Я уже объясняла, что это не моя вина. Когда бы я ни навещала Сюзанну, она всегда была хорошо одета. Откуда же мне было знать, что там все так плохо?
Джоэл проглотил возражение, понимая, что в противном случае его женушка не будет готова еще долго. Что за кошмарный брак он на себя навьючил! Правда, он предпочитал не слишком критично рассматривать чувственную сторону своей натуры, которая влекла его к таким женщинам, как Кэй, — к эдаким соблазнительным кошечкам из знатных семей, вытворяющим чудеса в постели, но совершенно не приспособленным к повседневной жизни. В конце концов, могущественным людям позволительно иметь некоторые слабости, касающиеся плотских утех. Некоторое время он тешил себя мыслью о разводе, однако такого рода скандалы были опасны для человека его положения. И ему не оставалось ничего другого, как упрекать ее за то, что она никак не желала приблизиться к тому типу положительной во всех отношениях женщины, которая нужна мужчине с его статусом.
— Дорогой, тебе не попадались мои сережки? С сапфирами.
Она пошарила на туалетном столике, среди царившего там беспорядка, в тщетной надежде, что ее дорогие сережки, возможно, завалились между бутылочками «Макс Фактор» и кубиками диетических леденцов «Аидс».
— Господи, Кэй, если ты опять засунула эти сапфиры не туда, куда надо, мне придется отобрать их у тебя. Ты хоть представляешь, сколько они стоят?
Она рассеянно вновь взяла губную помаду.
— Уверена, что целое состояние. Вспомнила! Я сняла их в гостиной и положила в ящик секретера, так что я их не потеряла. Будь паинькой, принеси их мне!
Он вышел из спальни и спустился по лестнице вниз. Пройдя в гостиную, он не заметил Сюзанну, маленькой тихой мышкой сидевшую на стуле в углу, подогнув ноги под подол своей новой хлопковой ночной рубашки; она увидела Джоэла, и ее глаза засветились обожанием.
— Проклятие! — Ящики секретера орехового дерева, как обычно, таили сваленные в беспорядке безделушки Кэй, но сережек там не было. — Черт бы все это побрал! Куда она могла их забросить?
— Могу я вам чем-нибудь помочь, отец? — почтительно осведомилась Сюзанна, соскользнув со стула и подойдя к нему. Джоэл запретил заплетать ей косички, и теперь ее волосы свободно свисали прямыми прядями. Приблизившись, она с таким беспокойством посмотрела на Джоэла, что у того сердце сжалось в груди. Обладая громадным могуществом, он еще острее ощущал ее абсолютную беспомощность и зависимость от него. Она была так серьезна, так тиха, так чрезмерно учтива со своим старомодным словарем и отчаянным подобострастием.
Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо в такой же степени ощущал свое покровительство в отношении другого человеческого существа — даже в отношении своей дочери. У малютки Пейджи была целая армия нянек, следивших за ее самочувствием. А у этой маленькой реликтовой девочки не было никого, кроме самой себя.
— Твоя мама где-то здесь оставляла сережки.
— Сережки? Может, синенькие?
— Да, в них сапфиры. Откуда ты знаешь? Ты что, видела их?
— Вчера я видела, как мама положила какие-то сережки в ту вазу на камине.
Подойдя к вазе, Джоэл действительно извлек из нее сережки. Он улыбнулся Сюзанне. Ее губы скривились в ответ. Это была пусть слабая, неуверенная, но все же улыбка.
— Ты хорошая девочка, — мягко произнес он. — Ты очень хорошая девочка! — И притянул ее к себе.
Никто из них двоих и представить не мог, что в этот момент шестилетняя Сюзанна сделала первый шаг к тому, чтобы стать такой положительной во всех отношениях женой, в которой так отчаянно нуждался Джоэл.
Глава 2
