Заложница. Теперь ты моя (СИ) - Фелье Филиппа

Еще тогда, когда он отказался от денег, я понял, что этот парень принесет проблемы. Но время шло, он не предпринимал никаких действий, и я успокоился, расслабился.

И прозевал угрозу. Не смог защитить единственное, что осталось от Марго — нашу дочь.

Я чувствовал вину перед Эми, поэтому всегда старался поощрять ее, радовать. Только после потери матери ей будто бы все стало неинтересно. Она чуть не бросила учебу. Лежала в депрессии несколько месяцев. Не выходила из дома, не виделась и не общалась с друзьями и почти не разговаривала. И это меня добило.

Я нанял лучших специалистов и вытянул девочку, помог ей вернуться к жизни. Правда, она уже не была той беззаботной и радостной малышкой. Она повзрослела.

Внезапно захотела самостоятельности, и я дал ее ей.

Тогда я доверил безопасникам ее охрану. И все было ничего до корпоратива. Там, они умудрились потерять Эмили. По камерам ничего не удалось выяснить, потому что, как оказалось, в том ресторане они давно не работали. Были чисто для вида. Они передавали картинку на экран, но ничего не записывали.

О, если бы я знал!

А потом, в ожидании требований выкупа я полез в почту и… увидел, что эта мразь сделал с моей дочерью. Только я понимал, что все, происходящее с Эми, не по ее воле. Стороннему наблюдателю могло показаться, что они просто занимаются любовью.

Именно это и предположила Аманда. Моя вторая жена всегда была дурой. Если бы не сын, я бы не женился на ней.

Я снова и снова пересматривал видео. Слышал крик своей дочери. Крик боли от которого сжималось сердце и кулаки.

Деньги всегда решали все проблемы.

Так почему он их не взял, как делали все? Почему ему так важно отплатить мне за гибель своей родни? Эти вопросы не волновали меня до сегодняшнего дня, до этого проклятого видео.

Я найду его. А когда найду, живым он уже не выберется.

Можно было бы засунуть его в психушку или в тюрьму, но это слишком просто и скучно. Нет. Я придумаю для него худшее наказание. За то, что он сделал с моей Эми я сотру его в порошок.

Признать свою вину? Три раза «Ха!». Он пожалеет, что посмел угрожать мне.

Глава 9

Итан

Прихожу в себя.

Голова дико болит, почти разрывается, но головокружение сходит на нет. Тошнота исчезает.

— Эй! Мистер, вы меня слышите? Эй! Не теряйте сознание, прошу! Отзовитесь!

В ее голосе неподдельная тревога. Осознала дурочка, что без меня погибнет? То-то же.

Поднимаюсь, но понимаю, что идти пока что не смогу. Сажусь на пол. Опираюсь спиной о дверь в подвал и слушаю, как она зовет меня, но не отвечаю. От чего-то мне нравится слушать ее голос. Он успокаивает, обволакивает, словно одеяло, как объятия. А потом… потом она рассказывает свою историю.

И я слушаю. Не знаю почему я не ушел. Может, потому что я себя плохо чувствую. А может, потому что она выслушала меня, я решаю, что тоже должен послушать ее.

Это ни к чему не обязывает. Всего лишь история дочери моего врага. Той, к которой я не должен испытывать сострадания и жалости. Отчаянной и смелой девчонки, которая не сдается, не ломается и продолжает бороться. Как и я.

Но ее слова цепляют за живое. Заставляют сердце сжиматься.

А потом она плачет навзрыд и извиняется. Боже, да о чем она думает? Что в ее голове?

— Пожалуйста, — хныкает Эми, — живи. Прости меня, я виновата. Мне очень жаль.

Сердце разбивается в дребезги, больно раня осколками.

Почему-то хочется обнять ее и гладить по голове, пока она не перестанет плакать.

Ведь не ее вина, что ее отец такой подлец. Не она предлагала мне деньги и просила забыть обо всем и радоваться, что мне одному досталось все имущество семьи. Не она смотрела мне в глаза и говорила, что я должен сказать спасибо за то, что не пришлось судиться с братом и сестрой за наследство. Что одни общие похороны выгоднее и дешевле, чем хоронить всех по очереди. Что во всем нужно видеть плюсы и находить выгоду для себя. Не она, а Морган-мать-его-Уотсон.

— Я не буду больше сопротивляться. Только не умирай, слышишь? — хнычет через слово.

«А вот это утверждение я бы проверил». — Тихонько хмыкаю собственным мыслям, поднимаюсь и ухожу наверх.

Уже должен был прийти ответ от Моргана. Посмотрим, что он написал.

Глава 10

Итан

Ответа от Моргана нет. Он заставляет, буквально вынуждает меня сделать следующий шаг. Правда не тот, который я планировал, поэтому приходится импровизировать.

Достаю один из одноразовых телефонов и набираю номер по памяти. Три гудка, щелчок.

— Алло? — слышу в трубке знакомый голос.

— Здорóво, Рэд. Узнал?

— Итан? Ты где пропал? Мы тебя обыскались. Машина во дворе, телефон дома…

— Мне нужна твоя помощь. — Обрываю тираду друга.

— Слушаю…

Через пять минут споров и убеждений Рэд соглашается мне помочь. Мы прощаемся. Я закидываю руки за голову и откидываюсь на спинку компьютерного кресла.

«Неужели Морган-мать-его-Уотсон спокойно спит? Не ищет дочь, не смотрит в почту?»

Да, ночь еще идет и до утра несколько часов, но все же это странно. Отсутствие ответа заставляет меня нервничать. Нутром чую, ОН что-то задумал, и это что-то закончится для меня проблемами или смертью. И я был к ней готов, даже искал. Раньше. Но теперь…

Теперь в моих мыслях поселилась она, Эми, и я не могу перестать думать о ней.

Маленькая, смелая, отчаянная. Как осторожный маленький котенок. Милая.

«Черт! Итан Уайлд, ты что, влюбился? Не потому ли, что она огрела тебя по голове?» — я хмыкнул собственным мыслям.

Не может быть, что она настолько мне нравится. Нет. Не думаю. Скорее всего я чувствую вину за то, как поступаю с ней. Да. Вот это щемящее ощущение за грудиной, когда думаю об Эми, чувство вины, не более.

Странное беспокойство одолевает все сильнее. Мне бы не видеть эти ее бездонные серые глаза. Не слышать. Не говорить с ней, но…

Не выдерживаю, снова спускаюсь в подвал.

Отпираю дверь и замираю.

Эми сидит на полу. Заплаканная, бледная, даже слишком. Губы почти потеряли цвет. Медленно оборачивается ко мне, слабо улыбается, встретившись со мной взглядом.

— Живой, — произносит она слабым голосом. Ее глаза закрываются, и Эмили сползает на пол.

— Эми? — подхватываю ее на руки. Легкая, почти невесомая, маленькая. Мне достаточно одной руки, чтобы держать ее. Холодная как ледышка.

Дверь заперта. Треск канцелярского ножа.

Освобождаю Эмили от пут. Руки и ноги просто ледяные. Бледные до синевы. На запястьях и щиколотках красные кровавые следы от стяжек.

«Черт!»

Не раздумывая несу ее в санузел и плевать, что там нет ванной.

Удерживаю Эми одной рукой, второй настраиваю воду. Делаю чуть горячую. Она льется из потолочного душа словно дождь. Теплый, почти горячий дождь.

Сажусь на пол, под струи воды. Устраиваю Эми у себя ну руках и растираю замерзшие конечности, помогаю согреться.

Тонкие руки, стройные ноги. На внутренней стороне бедер проявился здоровенный синяк — мой след. Я стиснул зубы так, что они заскрипели.

«Какой же я мудак!»

Теплая вода льется на нас. Одежда давно промокла насквозь, но мне плевать. Только бы она не заболела, только бы жила.

Разглядываю милое лицо и внезапно понимаю, что Эми не дышит.

Сердце колотится так, будто готово выпрыгнуть из груди.

— Эми? — собственный голос дрожит. Я встряхиваю девушку, но она не приходит в сознание. Тогда я прижимаюсь ухом к ее груди. Вслушиваюсь. Сквозь шум воды сердечный ритм еле слышен. Но сердце бьется. Жива.

В груди щемит до боли. К горлу подкатывает ком.

— Прости, — заправляю мокрые волосы ей за ухо, прижимаю к себе, как сестренку, когда она расстраивалась. — Я… не причиню тебе вреда, слышишь? Я очень виноват…

Что я буду делать, если она не очнется? А если погибнет?

Не знаю, сколько мы так просидели. Время будто перестало существовать.