Клеймо тирана (СИ) - Попова Любовь

— Я вот что подумал, я не буду тебя убивать. Личико у тебя смазливое, попка орешком. Я Макара попрошу, он тебя извращенцем отдаст. Они таких любят.

— Да пошел ты.

— Я-то пойду. А ты если еще раз руку на любую бабу поднимаешь, я тебе лично вторую руку сломаю.

— Вторую? — хмурится он и орет истошно, пока я слушаю хруст его гнилой кости.

Бросаю тело и стираю кровь с лица. Все-таки когда несколько на одного, этот хреново действует на здоровье.

Возвращаюсь в свою комнату, слушая крики Веры, отвечая на ее тупые вопросы. Выглядит она вроде умной, но тупит дико. Я бы вообще уже спать пошел, но сучка нарывается.

— Я никогда не буду с тобой добровольно! Никогда не полюблю тебя.

Как по башке битой Разум смывает волной ядовитого гнева.

Стерва чертова.

Еще что — то про любовь орет. Думает, знает, что это такое.

Словно эта самая любовь мне нужна!

Вот тело да, тело у нее такое охуенное, что можно и полюбить. Трахать. Ебать. Стоны вышибать. Заставить кончить, а потом слушать ее ненавижу.

Вон как соски от напряжения стоят, даже сквозь два слоя ткани.

В башке гудит. По венам кипяток пустили.

Она краснее от гнева, на щеках пятная красные, а меня ведет.

От нее, от того, что она будет кричать, пока трахать ее буду.

Толкаю на кровать, сминаю в кулаке сопротивление, переворачиваю на спину.

Дергаю за джинсы, пока она поцарапать меня пытается.

Дикая кошка, но какая же сладкая и вкусная.

От запаха крышак сносит.

От вида кожи с брызгами веснушек пробки выбивает.

Рву джинсы под отборные ругательства, наблюдаю, как открывается вид на круглую попку.

Она своими танцами отлично над ней поработала. Для меня. Только для меня.

Одной рукой удерживаю спину, чтобы не брыкалась, другой задницу мну. Член уже долбит ширинку, а меня штырит все больше.

Внутрь хочу. Потом задницу опробовать. Так бы и сделал. Но ведь опять порву, вряд ли смогу нежным быть.

Сдергиваю лифчик, руки над головой перевязываю, привязывая к кровати. Вид просто охуенный. Тонкая талия, переходящая в извивающиеся бедра.

Попка чуть трясется, словно в танце, а у меня во рту слюна скапливается.

Снимаю с себя джинсы, откидываю на пол, взяв себя в кулак. Как часто я думал, что хочу видеть ее именно такой. В своей полной власти, привязанная, стонущую от оргазма.

— Вер, а может ты просто обижаешься, что не кончила? — нависая сверху, дергаю за волосы мягкие и провожу языком по щеке. Чувствую себя долбанным маньяком, не могу насытиться просто ее запахом, вкусом кожи.

— Сволочь! Ненавижу Тебя посадят!

— Завтра вместе сходим в отделение, напишешь на меня заиление, если тебе так принять будет меня легче.

— ты псих? Больной! Отпусти меня! Мне кажется у меня швы разошлись! Кровь сейчас пойдет! Слышишь? — орет она в матрас, пока я трусы по ногам стягиваю, оставляю следы губы на коже. Поднимаюсь резко и не сдержанно кусаю за ягодицу.

Она орет, снова дергается. И как не устает….

— Больно! Тварь! Придурок! Только так и можешь с женщинами трахаться!

— Вер, у тебя грязный рот, нужно его чем — то заткнуть.

— Только попробуй, я откушу тебе твоего огромного питона!

— Приятно слышать, что ты оценила размер.

— Ничего я не оценивала! Я испугалась, думала ты меня на двое разорвешь!

Развожу ее ноги шире, упираюсь коленями. О да, я бы с удовольствием сейчас туда ворвался.

— Пожалуйста, не надо, — Она больше не может дергаться, лишь хнычет, пока пальцами нащупываю промежность. Складочки открываю, смотрю на розовое совершенство.

До сих пор не верится, что это все мне только принадлежит.

Никто больше это не трогал. Никто не трахал. Моя…

Вот рту слюна скапливается, и я спускаю все на розовую пизденку.

Она теперь влагой блестит, и я пальцами растягиваю нити по всей промежности.

От половых губ, до крошечной тугой дырочки.

Почти не слышу криков. Поднимаю взгляд, замечаю, что повернула голову и смотрит зло. Взгляд такой, что будь она ведьмой, я бы уже в адском пламени горел.

— Еще скажи, что не нравится.

— Нет конечно! Меня тошнит от тебя! — дергается снова, но я хватаю свой член и просто шлёпаю ее по наглой заднице, по щели, что издает сладкий запах. — Извращенец. Ну давай, порви меня! И отвези в больницу. Лучше там, чем терпеть твои издевательства.

Бью членом снова, головкой задеваю клитор. Она кусает подушку, мычит, ноги свести пытается.

— Хватит, прошу тебя! — почти плачет, но я продолжаю. Мучать ее, наслаждаться ею. Трусь головкой о клитор, влажный от слюны. Можно было бы конечно в ее слюне пальцы смочить, но боюсь она мне их откусит.

Глажу ее спину, разминаю плечи.

Чуть приподнимаю бедра Веры, чтобы удобно было членом между бедер скользить. Чтобы задевал мокрую промежность.

Стискиваю зубы, чувствуя, как горячими волнами возбуждение все сильнее накатывает, как яйца от напряжения сжимаются. Одной рукой тело по члену своему двигаю, бедрами подмахиваю. Другой рукой глажу спину, скольжу под напряженные стоны к ягодицам. Сжимаю их пальцами.

В башке пусто, ее крики и мольбы фон, я же только двигаться начинаю чаще, веду стволом между ног, сжимая себя, двигаясь все чаше, пока все внутри разбухать не начинает.

В фантазиях я давно ворвался в ее тело до упора, выбивая крик из этого грязного рта.

Бляяя, какой же кайф будет ее трахать.

Меня уже трясет, движения становится резкими, грубыми, остервенелыми.

Мог бы замедлиться, если бы был малейший шанс, что Вера может возбудиться.

Она лишь глухо проклинает меня, постоянно дергая руками.

Еще. Еще. Еще. Мозг кипит, а влаги между половых губ все больше. Член скользит все лучше, катается как по маслу, а у меня их груди гортанные хрипы рвутся.

Чувствую, как быстро приближается оргазм, как сильно он сворачивает внутренности. Сколько нужно сил, чтобы просто не ворваться в нежную глубину, ощутить насколько она тугая и горячая.

— Сукаааа…. — ругаюсь, чувствуя по влажному телу дрожь… Если она не кончила, то была очень близка к этому.

— Нет, нет, я не полюблю, я тебя ненавижу! Зачем, зачем ты это делаешь, — почти хнычет Вера, все еще безуспешно пытаясь меня сбросить.

— Мне на хрен не сдалась твоя любовь. Только тело. Твое охуенное тело.

Смотрю, как сперма брызгами падает на изящную спину и волосы. Я еще делаю несколько финальных рывков, а потом растягиваю сперму по коже узорами, словно оставляя свое клеймо.

Отваливаюсь в сторону, слышу, что затихал. Заснула. Поворачиваю ее тело так, чтобы удобно было, но не развязываю. Хрен знает, что может превратиться в орудие убийства, если человек захочет отомстить. И корешок книги и даже прыжка ремня. Порой я видел, что для убийства хватало и чертовой скрепки для бумаг.

Глава 9

Вера

Я спала таким тяжелым, как металлическая дверь сном, что ни одно сновидение через нее бы не пробилось.

Просыпаюсь резко.

Открываю глаза, чувствую, что руки свободны. Готова в схватке.

Да, я готова как минимум убивать!

Особенно ту сволочь, что совершал вчера надо мной какой — то аморальный обряд трения.

Что это вообще было, почему он терся об меня, можно сказать дрочил!

Нашел себе правую руку, пусть свою использует.

Я бы высказала все в лицо, но лица заросшего бородой не увидела.

Замираю, оглядываясь и понимая, что я больше не подвале клуба, не в комнате Зверева, а дома.

У себя в студии.

На улице уже светло, но шторы задернуты.

Тело дрожит. Обнимаю себя руками, вдруг скручиваясь от боли в животе.

Такое ощущение, что желудок себя начал пожирать.

Тороплюсь к холодильнику и тут оборачиваюсь на запах. Обалдеть!

На столе стоит тарелка с целой горкой оладушек. Теплых еще, Господи. Я тут же падаю на стул и начинаю совершенно не по-женски уплетать один за другим.

Рядом стоит банка открытой сгущенки. Я просто выливаю все в тарелку. Мараю пальцы, запихиваю в себя почти все, ощущая на языке воздушный нежный вкус. Такое ощущение, что я год ничего не ела. Как же вкусно!