Клеймо тирана (СИ) - Попова Любовь

Можно только представить, что сделает Леон, который оставил меня отдыхать в больнице, когда найдет меня здесь.

Дура, ну почему не догадалась просто позвонить. Нахрена было ехать.

Глава 7

Минуты текли очень медленно. Казалось, я даже слышу, как шуршит за бетонной стеной крыса, как тикают часы. Единственное, чем остается себя развлекать, помимо вздрагиваний на шаги за дверью — это листанием фото, которые мы делали с Колей. Качественно ужасное, его лицо вечно недовольное, но они греют душу. Снова и снова набираю его номер, словно что — то могло измениться, словно он возьмет наконец трубку и скажет: «Все будет хорошо, детка».

Вздрагиваю, когда шаги, что раздавались фоном, становятся громче. Вскакиваю с кровати, готовая к любой атаке. Хватаю первое, что попадается под руку. Книга. Тяжелая, черт возьми. Невольно взгляд бросаю на обложку. Мартин. Бандиты читают фэнтези?

Внутренности от страха узлом крутит, вторая рука сжимается в кулак.

Страх поднимается из самых пяток, а рука дергается, стоит тяжелённой двери открыться. Книга летит углом вперед и, если бы не отличная реакция этого амбала. Книга бы точно попала в голову. А так врезается в стену, а корешок отрывается, падая рядом.

Черт.

Вздрагиваю и поднимаю от бедной книги взгляд, когда дверь с хлопком закрывается. Врезаюсь взглядом в лед его глаз.

— Ты ебанутая?

— Что?

— Ебанутая и глухая? — рявкает он так, что мороз скользит по коже.

— Если ты о книге, то я просто испугалась! Место тут знаешь ли не самое позитивное.

— Именно поэтому ты сюда пришла?

— Я не знала! Я понятия не имела, что встречу тут вас, уродов! — ору в ответ, но шаг назад делаю. Зверев, вроде так его фамилия, поднимает книгу с корешком. Подходит вплотную.

— Что ты… — страх горло сводит. Ну почему он такой огромный. Возвышается скалой. А в руках для защиты больше нет ничего.

— Заклеишь книгу, — пихает он мне ее, врезает углом в живот.

— Не буду, — бросаю книгу на кровать, наблюдая за тем, как он снимает с себя влажную рубашку и бросает в корзину. Он что, тут живет? Это его комната? — Ты слышал? Я не буду! Сам клей свою книгу!

— Для только что порванной целки ты слишком активная.

— Да пошел ты! Я не буду ничего делать. Выпусти меня отсюда!

— Так иди! — орет в ответ этот медведь. — Вчера тебя там довольно бурно обсуждали, почти плакали, что им не удалось опробовать две другие твои дырки.

— Вы звери! И ты один из них! — меня трясет. От страха, от негодования. Внезапно Зверев вместо ванной снова оборачивается ко мне. Хватает за лицо именно в том месте, где ударил его дружок. — Больно!

— Это, нахуй, что?

— Больно! Меня ударили, понял?! Твои дружки!

— Гоша?

— Да.

Он шумно выругивается, что у меня уши вянут, вылепляет из шкафа футболку и натягивает на свое громадное тело. Наверняка на каких-нибудь на анаболиках.

— Вера! — дергаюсь. Он первый раз мое имя произнес. — Заклей книгу, клей в шкафу.

— Не буду, — уже чистое упрямство. Меня так и подмывает спросить, пошел ли он защищать мою честь, герой хренов. Сам виноват!

— Заклей, Вера, а то я вылью этот клей тебе в пизду, я вроде тебе тоже что — то там порвал.

— Урод! Псих! Ублюдок конченый! — кидаю оскорбления в уже закрытую дверь, но стоит стихнуть шагам, как я топаю к шкафу, достаю клей и падаю на кровать задницей, чтобы склеить эту чертову книгу. Первая часть. Лошара. Я уже все прочитала.

Стоит только склеить все и убрать, как дверь снова открывается. Он видит склеенную книгу и ухмыляется.

— Это не потому что я твоей угрозы боюсь.

— Я понял, — снова стягивает он футболку, и я вижу, как с руки капает кровь. Его? Гоши этого?

— Леон! — не даю уйти в ванную. — Где мой Коля? Что с ним? Я за этим в ваш ужасный клуб пришла.

Он поворачивает голову, осматривает меня с головы до ног, но все равно уходит мыться в ванную.

Скотина! Сложно на вопрос ответить?

Мечусь по комнате, снова и снова подхожу к двери. Ее легко открыть и уйти, но я не решаюсь.

Я дождусь ответа на свой вопрос.

— Душ иди прими, — следует приказ, и я вжимаюсь в дверь, замечая Зверева, с огромного тела которого еще капает вода. Он в одном полотенце и я упорно не смотрю вниз, зная, что он под ним прячет. Животное. Он же не собирается. Я не дамся. Я лучше умру, чем испытаю это снова!

— Я тебе вопрос задала!

— Ты можешь так не орать? У тебя самой уши не закладывает?

— Где Коля! Куда вы его дели! — подхожу, все-таки толкаю эту груду мышцы. Тут же отбегаю, словно от опасного животного. — Господи, просто ответь!

— Твой жених подставил серьезного человека, — отвечает, идет к шкафу, снимает полотенце. Я тут же отворачиваюсь от его ягодиц. Никакого стыда. Проглатываю слезы. Не верю. Коля не мог. Он не такой. Ну то есть, он наверное случайно.

— Он говорил, что выполнял поручение.

— Ну, можно сказать, что не соврал, — слышу его шаги, краем глаза замечаю, как идет к холодильнику. Желудок вдруг сводит голодом. Когда я ела последний раз?

— И что с ним будет? — спрашиваю тихо, наблюдая, как Зверев делает большой глоток из бутылки виски. Даже не морщится. Лимоном закусывает. Обнимаю себя в ожидании очередного ответа. Страшно. Вдруг он скажет, что его ждет смерть.

— Он будет сидеть в тюрьме, — наконец слышу спокойный голос мужчины, что стал моим наказанием, неизвестно за что. Он убирает бутылку обратно, поворачивается ко мне и смотрит. Словно оценивает, пристрелить меня или трахнуть. Кошусь на дверь. Хочется выйти. Куда угодно, только чтобы не стоят напротив него, словно раздетая.

— А я, что будет со мной?

— А ты теперь моя, — подтверждает он мои подозрения и ноги сами несут меня к двери. Успеваю лишь нажать ручку, как сильная рука хватает меня за волосы и тащит к кровати. Паника душит. Глаза от слез щиплет.

— Думаешь я когда — нибудь полюблю тебя? Думаешь хоть раз буду с тобой добровольно! Ты мне противен! Животное! Ты уже убил меня! Я буду сопротивляться, до последнего буду! — кричу в сердцах, колочу по его мощной груди, но он лишь встряхивает меня как куклу и бросает на кровать. Дергает за ногу и поворачивает на живот.

— Мне плевать на твою любовь, я хочу лишь твое тело.

— Ты порвал меня! Мне нельзя! Скотина! Слезь с меня, дышать нечем!

— Молчала бы, уже спали бы, но как оказалось твои крики меня заводят. Люблю громких сучек.

Глава 8

Леон

Адреналин бьет в виски.

Синяк на ее нежной коже как чертова красная метка.

Чужая.

Я шагаю в сторону комнаты, где обычно торчат пацаны в ожидании приказов. Чаще всего обсуждают тачки, оружие или баб. Сегодня на повестке дня Вера. Ее идеальная грудь, которую Гоше удалось потрогать руками.

Пальцы сами в кулаки собираются. Еще и думаешь, как себя сдержать, чтобы потом за убийство не пришлось отчитываться.

— О, Зверев, видел свою райскую птичку? Ты кстати, как наиграешься, нам её отдай. Мы ее нормально трахнем, раз у тебя не получилось.

Не получится. Придется убить. Кулак точным ударом сносит урода с кресла. Он валится на пол, остальные пацаны встают.

Вчера мне не удалось с ним обсудить то, что девчонка моя, дернули по работе.

Как хорошо, что можно все сказать сегодня.

— Зверев, ты охуел в край! Своих бить! Из-за дырки!

— Девку больше не трогать. Ни здесь, ни где.

— А то что? — вскакивает Гога, бычится, лицо красным цветом наливается.

Он меньше меня по росту, кудрявый, смазливый, бабам всегда нравился. Пока штаны не снимает. Интересно, а трахни Веру он один, она бы меньше его ненавидела? Не порвал бы. Красавчик, каких она любит. — Убьешь меня? Попробуй.

Новый удар, и он падает с ног. Тогда на меня его дружки наваливаются. Одновременно. Но быстро отлетают как мухи, тут же срубленные несколькими ударами. Я обычно не показываю, что дерусь, но, наверное, стоило догадаться, что правой рукой криминального авторитета я стал не просто так. Много лет в спортивной школе и несколько лет в тюрьме дают о себе знать. Я просто выношу уродов. Хватаю Гошу за кудри и последний раз предупреждаю.