Минутку, пожалуйста (ЛП) - Доуз Эми

Он качает головой и криво ухмыляется.

— Я не привязался. Честно говоря, я буду рад от тебя избавиться. Мне надоело быть твоим мастером на все руки, особенно когда постоянно утверждаю, что я рукожоп.

— Я тоже тебя люблю. — Я улыбаюсь ему, и он борется с ответной улыбкой. — Давай закажем мясное ассорти. Полагаю, ты проголодался.

— Возьмем с инжирным вареньем. — Дин хмурится и бросает взгляд вдоль стойки, пытаясь привлечь внимание бармена, который в данный момент увлечен разговором с грудастой блондинкой. Даже с сиськами в посыпку для бармена-хипстера я невидима.

Краем глаза Дин замечает что-то позади меня и переводит взгляд туда.

— Вот дерьмо, — бормочет он себе под нос, глядя в сторону двери.

— В чем дело?

— Че-е-ерт, — шипит он и быстро делает еще глоток пива, поправляя на шее галстук.

— Кого ты увидел? — Я оборачиваюсь и смотрю через плечо.

— Не смотри, потому что это будет очевидно, — рычит Дин и хватает меня за руки, разворачивая на стуле лицом к себе. — Только что вошел мой самый важный клиент.

— Значит, какой-то толстосум, — со знанием дела констатирую я.

Дин в основном работает с собственными инвестициями, но после того, как стало известно о его навыках Человека Дождя, несколько крупных бизнесменов Боулдера наняли его как независимого консультанта. Я видела его с клиентами всего два раза, и зрелище мне ужасно не понравилось. Он превращается в целующего задницу робота, и мы с Кейт безжалостно дразним его по этому поводу.

— Прошу, Линси, будь умницей. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Дин наклоняется ближе и шепчет мне на ухо: — Это Макс Флетчер. Он владеет половиной Боулдера и стоит больше ста миллионов. Ему еще нет и сорока!

— Сто миллионов? — громко шепчу, сумма даже больше, чем я себе представляла. — Он срет четырнадцатикаратным золотом или типа того?

— Ш-ш-ш, — от громкости моего голоса глаза Дина широко распахиваются.

— Интересно, его боксеры инкрустированы бриллиантами? — хихикаю, зная, что алкоголь заставляет меня мыслить больше как Кейт.

— Линси, перестань смеяться! — В панике Дин хватает горсть попкорна и, прежде чем встать, запихивает ее мне в рот.

— Мистер Флетчер, я так рад вас видеть, — говорит он тем ужасающе надменным тоном, каким разговаривает обычно.

Я пытаюсь прожевать кляп из попкорна, который Дин только что засунул мне в рот, но в горле застревает зернышко. Широко раскинув руки, падаю на барную стойку и готовлюсь к неминуемой смерти. Дин рассеянно похлопывает меня по спине, потому что я кашляю и хриплю, но его удары не помогают. Я бью себя в грудь, чтобы не задохнуться, и тянусь за бокалом, который, к сожалению, пуст.

Хватаю пиво Дина, но как только золотистая жидкость попадает на язык, меня чуть не выворачивает от ужасного вкуса. Срань господня! Кейт права, пиво IPA на вкус, как яд! Морщась от отвращения, с силой проталкиваю жидкость в глотку и делаю большой глоток очищающего воздуха. С жалобным всхлипом машу руками перед лицом и высматриваю салфетку. Мистер Усатый Бармен все еще по уши в блондинке, так что мне приходится вытирать капли с подбородка тыльной стороной ладони.

Когда ко мне, наконец, возвращается некое подобие самообладания, я поворачиваюсь и сердито смотрю на Дина.

— Твое пиво на вкус как задница скунса.

Дин издает болезненно фальшивый смешок, смотрит на своего клиента и, закатив глаза, отвечает:

— Простите мою подругу. Она не ценит деликатного вкуса хорошего IPA. Я пытался ей объяснить, что вкус хмеля — на любителя, но сами знаете, как это бывает. — Он качает головой и самоуничижительно улыбается, поворачивая мой стул лицом к мужчине, с которым разговаривает. — Мистер Флетчер, это моя хорошая подруга, Линси Джонс. Линси… познакомься с мистером Флетчером.

— Зовите меня Макс, — говорит мужчина с доброй мальчишеской улыбкой, протягивая мне руку. Он высокий, стройный, со светлыми волосами и дружелюбными голубыми глазами. Кукла Кен с золотистым загаром и телом пловца. На его лице появляется беспокойство. — Вы в порядке? Казалось, будто вы умираете.

Я печально улыбаюсь.

— Мгновение я висела на волосок от смерти.

Дин натянуто хохочет, и я одариваю его хмурым взглядом. Он смеется так сильно, что видны коренные зубы.

— Это мой друг, Джош, — говорит Макс, привлекая мое внимание к крупному мужчине, который неожиданно появляется в поле моего зрения.

Когда поворачиваюсь к нему, мое лицо искажает странная, болезненная усмешка, отчасти потому, что я все еще не оправилась от столкновения со смертью, но в основном потому, что смотрю в гневные глаза Доктора Мудака.

Звучит зловещая музыка из «Челюстей».

Макс отпускает мою руку, и прежде чем я успеваю ее отдернуть, ее уже сжимает сердитый доктор по имени Джош? Это имя слишком человеческое, чтобы принадлежать такому, как он. Оно бы лучше подошло спасателю, который в свободное время любит серфить. А не какому-то заносчивому засранцу, который злится на людей за то, что они едят пироги.

Его большая рука поглощает мою. Теплая ладонь и длинные пальцы вызывают тревожную дрожь, пробегающую по телу до самых пальцев ног. Когда мой взгляд возвращается к его лицу, он оглядывает меня с головы до ног.

Может, он меня не узнает.

Но как только тот открывает рот, я понимаю, что глубоко ошибаюсь.

— Я так понимаю, у тебя большой опыт в дегустации задниц скунса? — громыхает баритон Джоша.

Дин и Макс усмехаются над попыткой придурка пошутить, а я, прищурившись, смотрю на него.

— Попробовал одну задницу — попробовал все, — огрызаюсь я.

Стоп. Какого хрена я только что сморозила?

Быстро моргаю и, заикаясь, говорю:

— То есть, не то, что бы я пробовала задницы…

— Я понял, — холодно перебивает Джош, на его лице не отражается ни капли веселья. — Ты эксперт в дегустации задниц.

— Я не эксперт в дегустации задниц! — бормочу я, и мое лицо вспыхивает от смущения. — Такого эксперта даже не существует.

— Похоже, если бы существовал, у тебя бы в этом был исключительный талант. — В глазах горячего доктора пляшет веселье, он нависает надо мной во всей своей пугающей, нелепо-идеально-пропорциональной славе.

Он… флиртует со мной? На мгновение задумываюсь, пялясь на него, и неохотно признаю, что без униформы он еще красивее.

Сегодня жизнь очень жестокая сучка.

— Почему, черт возьми, ты считаешь, у меня будет исключительный талант в дегустации задниц? — Я спускаюсь со стула, желая получить некоторое преимущество. К сожалению, даже на каблуках я все еще нахожусь на уровне его груди.

Дурак-гигант-засранец-доктор с очень длинными, красивыми пальцами.

— Извините, — вмешивается Макс, когда мы с придурком обмениваемся убийственными взглядами. — Но вы знаете друг друга?

Я стискиваю зубы.

— Можно и так сказать.

Доктор смеется.

— После сегодняшнего дня я знаю достаточно.

— Боже праведный. — Я облизываю губы, какой же он самодовольный. — Хочешь сказать, мне теперь нельзя сидеть и в общественном баре?

Он вызывающе выгибает бровь.

— Зависит от того, будешь ты хорошей девочкой или плохой.

То, как он смотрит мне в глаза, говоря «плохая девочка», снова вызывает во мне тревожную дрожь. Клянусь, мне хочется отшлепать себя за то, что я так слаба в его присутствии.

Отшлепать себя? Что, черт возьми, со мной не так? У меня что, припадок?

Открываю рот, чтобы ответить, но решаю сдержаться, потому что этому парню не нужно знать, как он меня задевает. Этого тот и добивается. Хочет, чтобы я устроила сцену и снова потеряла самообладание. Потому что до его прихода я была абсолютно спокойна, не испытывая ни капли нежеланной горячности.

Дерьмо. Он все еще держит меня за руку.

Нахмурившись, пытаюсь вырвать ладонь из его хватки. В ответ он напрягает руку, в его глазах пляшет веселье, как у самодовольного Доктора Мудака, коим тот и является.

Издаю странный звук и снова пытаюсь отдернуть руку. Он притягивает меня ближе, я спотыкаюсь и лечу вперед, и, чтобы не упасть, левой ладонью упираюсь в его грудь. Мышцы под черным пиджаком твердые, как камень, бледно-голубая рубашка расстегнута, обнажая гладкую и, скорее всего, мускулистую грудь. В ноздри бьет пряный лосьон после бритья, и я нервничаю, ощущая в ногах дрожь.