Мой человек (СИ) - Чацкая Аня
— Ему нужно было срочно уехать на работу, — честно ответила я, понимая, что не хочу скандала с этой барышней. Да и вообще, лучше поскорее убраться отсюда, раз всё равно уже одета. Чего ожидать от девушки я не знала, но мои волосы, чудом спасённые после бешеной ночки, было жаль. Да и ей я искренне сочувствовала: неприятно, когда приходишь в квартиру к своему парню, а тут на пороге сексуальная блондинка. Пусть и крашеная.
Я инстинктивно скользнула взглядом по её руке, впившейся в связку ключей. Кольцо на безымянном пальце говорило о том, что они вполне себе женаты. Но так, как я взяла пару уроков дедукции у вчерашнего партнёра по кувырканиям, то пришла к выводу, что жена непременно начала бы обустраивать семейное гнездышко, как минимум воткнула бы холодильник в розетку, а, значит, Тимур просто зажлобился на колечко с камушком. — Вы проходите, кота я уже покормила, но мне тоже пора бежать…!
Вернулась в квартиру, и, не раздумывая схватив ручку своего чемодана, потащила его к лифту. Здесь больше искать нечего, всё, что было, уже разобрали. Даже полегчало в какой-то степени: я откровенно испугалась, что захватнические планы шатена могут распространиться не только на моё тело. Этот его невинный прощальный поцелуй… Не хватало мне после долгих отношений без разбору нырнуть в следующие.
— До свидания! — кивнула девушке на прощание и свернула за угол. Оставалось протянуть ей пачку салфеток, и можно мне на грудь ленту вешать "самая вежливая любовница года". Уже спускаясь вниз, я прикрыла лицо руками и громко, истерично расхохоталась. До чего же весело жить оказывается!
Торговый центр, в который я нырнула в поисках места, где бы перекусить, переполнен людьми — как будто в столице это единственный вариант, чтобы провести субботний уикэнд. Пробившись сквозь толпу на входе, я с трудом нашла свободный столик в первой попавшейся кафешке и, подключившись к интернету, облегченно выдохнула. Сейчас быстро забронирую номер в отеле, приеду, заберусь в горячую ванну и пропаду там часа на два, не меньше. Мечтательно прикрыла глаза, будто на яву ощущая, как погружаюсь в пенную воду.
Картинка перед глазами резко изменилась. В памяти против моей воли всплыло обескураженное лицо невесты Тимура, и я с отвращением скривилась. Я чётко осознавала, что в произошедшем совершенно нет моей вины, но почему всё-таки гложет совесть и на душе так гадко? Не желая быть замешанной в чужой семейной драме, даже в своей воображении, я активно помотала головой, пытаясь вытрусить воспоминания сильных мужских рук на моём теле. Ничего не помогало. Наверно, придётся смириться с тем, что он надолго засел в моих мыслях.
Поедая вареники с вишней, прикидывала варианты развития событий, в какой-то степени даже боясь, что история закончилась. Не привыкла я к отношениям на одну ночь, будет даже обидно, если для мужчины это совершенно ничего не значило. Перед глазами появился Тимур, тянущийся поцеловать меня в щёку, а потом по щелчку пальцев снова шатенка. Я закрыла лицо ладонями, жалобно застонав — нет, это невыносимо. Он не мой, и никогда не был моим, я знаю его от силы пару часов и у меня совершенно нет права претендовать на него — мужчина любим другой. И я не желаю быть третьей лишней. Это всего лишь глупые обстоятельства, в которые нас загнала жизнь.
Набираю номер Потапова.
— Елецкая, если тебе не срочно, я могу перезвонить? — после нескольких гудков в трубке раздаётся голос мужчины. И меня волной накрывает раздражение, хотя друг не имеет никакого отношения к тому, что Тимур незапланированно вернулся. Просто пытаюсь переложить на него часть ответственности за свою ошибку.
— Если Тимур захочет связаться со мной, я запрещаю ему помогать, ты понял? — грозно рычу в ответ. Он хорошо меня знает и без всяких сомнений сделает правильный вывод. — Это всё!
— Соф… что случилось?! — забив на свои важные дела, взволнованно спрашивает Костик, но я отключаюсь. Нет никакого желания продолжать мусолить эту тему, и, тем более, рассказывать Потапову правду о том, что я дала себя трахнуть совершенно незнакомому мужчине. Стыдно!
В телевизоре, висящем на стене, вспыхивает реклама, и яркий блик привлекает моё внимание — очередной горящий тур в Китай. Накатывает ностальгия по Поднебесной, где я провела целый год по программе студенческого обмена… и меня осеняет.
Ближайший рейс в Пекин через час, и вот я уже мчу в аэропорт на метро, боясь попасть в извечные столичные пробки. Мне так хочется оказаться на торговой улице Ванфуцзин, позвонить друзьям из университета Циньхуа и вместе поесть жареной лапши в какой-нибудь забегаловке на рынке. Не пугает даже очередной восьмичасовой перелёт.
Я разрешаю себе сбежать во второй раз. Мне нужно время, чтобы снова стать сильной. Я не плачу по ночам из-за того, что меня предали, но пустота внутри не даёт мне наслаждаться моментом.
Перед самым вылетом заставляю себя позвонить маме. Мы с ней так редко общаемся в последнее время, что я просто обязана услышать её голос. То, что я вернулась для неё большая неожиданность, но моё внезапное решение уехать в Китай, как я и предполагала, просто выводит её из себя.
— Какой Пекин?! Ты хоть немного о семье думаешь? — возмущённо охает она в трубку, ошарашенная моими перемещениями. — О том, что приезжаешь ни словом не обмолвилась, а теперь, даже не заглянув к нам, улетаешь в Азию. У тебя что-то случилось? Выгнали с работы? Ты же говорила, что с новым контрактом проблем не будет…
— Я отказалась от него! — пожимаю плечами, и осознавая, что сама сдалась, едва сдерживаю подступающие слёзы — как я могла бросить работу мечты из-за какого-то подонка и даже просить не увольнять его? Что это за долбанная жертвенность? — Просто… просто мы с Николасом расстались, мам. Я больше не могу там находиться! — выдавливаю из себя жалкие оправдания, понимая, какая я слабачка.
— Малыш, может, плюнешь на этот Пекин? Приезжай к нам! — начинает уговаривать мама, и я представляю, что в горах до сих пор заманчиво лежит снег. — Успокоишься за недельку, покатаешься на сноуборде, боль поутихнет и простишь его… А там и обратно в штаты.
— Прощу?! С чего ты взяла? — мысли о сноуборде отходят на второй план, и я вскрикиваю, не понимая, как близкий человек может защищать того, кто меня предал. Неужели призрачный жених, которого она видела лишь пару раз по «скайпу» для неё важнее, чем дочь. — Я никогда не буду с тем, кто мне изменил…! — ставлю жирную точку, не давая сломить мои принципы. Осекаюсь, видя, сколько людей обернулось на мой громкий голос, и отворачиваюсь, делая вид, что не я так кричала.
— Ты ничего не понимаешь… — вздыхает мама, и я презрительно фыркаю, ловя нотки этой умудрённости опытом. Ненавижу, когда меня пытаются учить, как жить! — Мужчинам иногда нужно давать свободу, главное, что выбрал, в итоге, он именно тебя!
— И что это за любовь такая? — закатываю глаза, не понимая, как можно мириться с тем, что он пусть даже на один раз, но предпочёл другую. — Стоп… Папа тоже тебе изменял?! — до последнего не верю, что мой отец, тот, кто поддерживал каждое моё решение, и всегда был примером идеального во всех отношениях мужа, мог так поступить.
— Да, по молодости, — подтверждает мои ужасающие догадки мама, выбивая почву из-под ног, — и знаешь, я счастлива, что нашла в себе силы простить его… У нас получилась такая замечательная ты! Разве оно того не стоит? — даже не видя её лица, я слышала, что мама улыбается. Как она может так спокойно говорить об этом?
— Нет, я не приеду! — коротко бросаю я. — И разговаривать с этой сволочью не буду, если мы когда-нибудь случайно пересечёмся, — конечно, я имею в виду Николаса, как относится к отцу после такого открытия я ещё не понимаю. — Так, что прекращай хвастаться подружкам, что дочку удачно в Америке пристроила!
Я растоптала её повод для гордости, оставшись одна и без постоянной работы, захотелось задеть её побольнее. Слёзы катятся по щекам, но я с ещё большей уверенностью шагаю к трапу самолёта и обещаю себе, что после этой поездки всё наладится. Больше никогда не позволю себе плакать из-за мужчины. Вернусь совершенно другим человеком.
