Кендалл Райан - Женатые. Часть 1
Ее взгляд пронзает меня холодом. По крайней мере, там уже нет того льда, что раньше. Но этот взгляд еще далек от того, каким я хочу его видеть.
— Ну, я мало думала об этом, но тебе придется убедить меня. Докажи мне, что это безумие может сработать.
Если и есть одна вещь, которую я знаю об Оливии, — она не терпит неудач. Что-то мне подсказывает, что трудности могут возникнуть. Но она должна знать, когда мы поженимся, я не облажаюсь и не стану ее смущать. Мы должны работать вместе, жить вместе. Пора уже запустить наш семейный корабль в большое плавание.
— Так ты хочешь встречаться? Я не хожу на свидания, Снежинка.
— Убедить — не значит встречаться.
Она отпивает из своего бокала и ставит его на место, пытливо поглядывая на меня. Она может выглядеть как обычная милая девушка по соседству, но, по сути, Оливия — стерва. Тотальная тройная угроза. Сексуальная, умная и талантливая. Что идеально мне подходит, так как я всегда мечтал о том, что моя будущая жена будет обладать всеми этими качествами. Ну, на ряду с тугой, узкой… Черт!
— Убеждение заключается в том, что мы должны находиться в одной комнате, не пытаясь разорвать друг другу глотки.
Я киваю.
— Хорошо, мы будем вести себя цивилизованно.
— Прекрасно, — говорит она. — И мы должны выяснить, что, черт возьми, у нас с тобой общего.
Я думаю, мы уже знаем, что у нас общего. И, по-моему, это достаточно длинный список. Но я соглашусь со всем, что она хочет. Я выиграю независимо от того, чем это окажется.
— Поскольку мы должны сыграть на публику, я согласен. Я должен знать немного о своей невесте, — произношу я. — Например, твоя любимая поза в сексе…
Она кашляет и хрипит, подавившись оливкой из напитка. В какой-то момент кажется, что мне придется выполнить прием Геймлиха, но она проглатывает эту чертову штуку и впивается в меня взглядом. (Прим.: данный прием описал врач Генри Геймлих для оказания первой медицинской помощи при попадании инородных тел в верхние дыхательные пути).
— Какое это имеет значение? — шепчет она, ее голос все еще хриплый.
Я смеюсь.
— Успокойся. Я просто хочу знать, как понравиться своей будущей жене, вот и все.
— Ты можешь понравиться мне, взявшись за ум и приступив к работе в офисе, а не сидеть и попивать виски. Вот что будет предпочтительнее для тебя.
— Дорогая? — я медленно прикрываю глаза. Мне часто говорили, что мои ресницы слишком хороши для мужчины, так что теперь я надеюсь на определенный эффект. — Мы, как предполагалось, должны были обсудить то, что нас объединяет.
— Правильно. Ну… — она начинает перечислять, загибая пальцы. — Лето в Хэмптоне. Работа в «Тейт и Кейн», конечно же. Наши семьи дружат с давних времен.
— Мы оба потеряли наших матерей, — указываю я.
Она опускает взгляд, но я не чувствую себя виноватым. Это просто факт жизни, которую мы обсуждаем, и я предпочитаю пропустить поверхностную чушь и перейти к реальным вещам.
— Да. Что еще? — она нервно барабанит пальцами по столу.
— Я, например, люблю анал. А ты?
Проклятье! Снова подавилась. Я встаю и глажу спину моей невесты, пока она не приходит в норму.
— Еще коктейль? — спрашиваю я, заметив, что ее бокал уже пуст.
Она выглядит взволнованной, что выпила мартини с водкой так быстро, но подает сигнал официантке для следующего раунда.
— Я знаю, во что ввязываюсь, Ной. Все мое внимание сосредоточено на выводе компании из кризиса, не притворяясь при этом счастливой женушкой своего фальшивого мужа.
— Поправка, — я наклоняюсь ближе к Оливии. — Скоро будет реальный муж. Я добьюсь тебя, Снежинка. Это произойдет.
Глава 4
Оливия
Добьется меня… Реальный муж.
Нет ничего реального, если это касается Ноя. Он может называть это «свиданиями», если хочет. Мне необходима уверенность в будущем, я должна знать, что мы сработаемся, что у нас получится. Не стоит смешивать это с любовью и сексом, каким бы опасно притягательным он ни был. У меня есть ряд вопросов, на которые я хочу получить ответы.
Для чего Ной познакомил меня с Роситой? Он практически стащил меня вниз. Каковы бы ни были причины, для него это важно. Он пытался показать мне, что я тут не единственная, у кого проблемы? Что не следует строить из себя жертву и тянуть с подписанием контракта? Или же он хотел показать себя с другой стороны? Если последнее было его целью, то это сработало. Должна признать, что отношения Ноя с Роситой тронули меня. Словно мать и сын. Их преданность друг другу смягчила бы даже самое черствое сердце. Не то чтобы я думала, что Ною недостает мягкости. Чего ему не хватает, так это дисциплины. Так что у меня есть все основания полагать, что мы поладим, все будет не так уж и ужасно.
Не лучше ли услышать объяснения от него самого, чем теряться в догадках? К тому же, давно пора сменить тему наших споров.
— Зачем ты познакомил меня с Роситой? — спрашиваю я.
— Для того чтобы ты поняла всю глубину проблемы.
Я ожидала такого ответа, но все равно его самонадеянный тон заставил меня усмехнуться.
— Как будто раньше я не догадывалась о серьезности ситуации. В этом и состоит смысл испытательного срока — проверить наше взаимодействие перед командной игрой. Я делаю все возможное, чтобы подружиться с тобой, так что…
Он склоняет голову, самоуверенно улыбаясь.
— Просто друзья? Я рассчитываю на большее.
Да ну? Я бы никогда и не догадалась об этом… с его-то постоянной манерой сводить все разговоры к сексу.
Я скептически приподнимаю бровь.
— Дружба — это все, что нам нужно, чтобы сохранить компанию. И в значительной степени мы начали с нуля… Я бы назвала нас знакомыми, в лучшем случае. Тебе не кажется, что ты слишком амбициозен?
— Нет, — отвечает он, дерзкая улыбка все еще сияет на его лице.
Я закатываю глаза.
— Вау! Твоя наглость поистине не имеет границ.
— Если я могу вложить свои деньги туда, где будет находиться мой рот… — его похотливая ухмылка дает понять, где именно он хочет оказаться со своим ртом. — Тогда это не высокомерие. Просто уверенность в себе.
— Что заставляет тебя думать, что я захочу большего? Ты точно не мой тип.
Я ожидала, что он наградит меня понимающим взглядом или, возможно, ответит в том же духе. Но я совершенно не ожидала услышать от него следующее:
— Потому что у меня девятидюймовый член (Прим.: 22,86 см).
Я чуть не подавилась своим мартини в третий раз, поэтому прошипела:
— Эта цифра должна меня впечатлить? — неужели он серьезно думает, что я поверю, что он своего рода порнозвезда? Да чушь собачья!
— Это правда, — мурлычет он, наклоняясь немного ближе. — И я знаю, как использовать его. Вместе со своим языком, своими руками… Просто спроси любую женщину, с которой я был.
— О, избавь меня от подробностей. Ты трахал половину Нью-Йорка. Я охотно верю, что ты чему-то научился в процессе.
— Во-первых, я не трахал половину Нью-Йорка. Веришь или нет, я довольно разборчив. Во-вторых, вместо чужих слов, почему бы просто лично не убедиться?
Я бросаю на него скептический взгляд.
— Ты хочешь показать мне свой член?
— Если это поможет убедить тебя, — он допивает последние капли своего виски и встает. — Давай, пошли.
Я смотрю ему вслед.
Он это серьезно? Он просто собирается его достать? Я озираюсь вокруг, чтобы удостовериться, что за мной никто не наблюдает, встаю и иду за ним в коридор возле туалетов. Почему, черт возьми, я потакаю ему? Это смешно.
Как только мы благополучно достигаем укромного уголка, Ной расстегивает ремень, ширинку и вынимает чертов пожарный шланг.
Святая Матерь Божья! В шоке я прикрываю рот рукой. Мне катастрофически не хватает воздуха.
Он был прав. Его член огромен… и он не в полной боевой готовности. Девять дюймов — довольно скромная оценка того, как это может выглядеть в эрегированном состоянии. Должно быть, самооценка мужчин падает всякий раз, как Ной входит в раздевалку. И я даже не хочу думать о том, что он вытворяет с женщинами…
— Хах! Я видела и больше, — я отхожу, стараясь сохранить самообладание.
Ной посмеивается.
— Я так не думаю, дорогая.
— Твой монстр не приблизится к моей матке. Нет, спасибо. Я предпочту держать свои органы невредимыми.
Улыбка Ноя становится шире.
— Это вряд ли. Но чтобы тебе было спокойнее, я введу его медленно и осторожно. Пара пустяков. У тебя же хорошая медицинская страховка, да?
— Это не смешно, Ной. Теперь убери эту штуку, или это придется сделать мне.
Пытаюсь казаться строгой, но дрожащий голос и ярко-красные щеки, конечно же, выдают меня. Почему я не могу перестать пялиться?
