Линн Шнернбергер - Ботоксные дневники
Подавшись немного вниз, я с силой, которой никогда в себе не подозревала, отталкиваюсь от скалы и вытаскиваю из расселины ногу. Но в следующую секунду с ужасом понимаю, что потеряла всякую способность ориентироваться и совершенно не представляю, где верх, а где низ. Тем не менее я барахтаюсь изо всех сил, стремясь выбраться туда, где, как мне кажется, и есть поверхность воды. Но и здесь не видно неба и солнца — одна кромешная тьма. Я поднимаю руку вверх и чувствую, что она ударяется о металл. Слава Богу, опасность миновала! Сделав глубокий вдох, я ныряю, чтобы выплыть из-под лодки, как вдруг чувствую, что две сильные руки хватают меня за талию и тянут назад. Должно быть, это Жак пытается меня спасти, только почему он так странно это делает? Я пытаюсь освободиться, но чем сильнее вырываюсь, тем крепче он меня держит.
Теперь я действительно вижу всю свою жизнь: она быстро проносится у меня перед глазами. Черт, как же крикнуть ему под водой, чтобы он меня отпустил? Некоторое время мы продолжаем бороться — он тащит меня к себе, я вырываюсь, — и наконец оба выныриваем на поверхность, кашляя и отплевываясь.
— Слава Богу! — кричит Жак, обхватив, как рекомендует Красный Крест, мою грудную клетку, и тянет за собой мое пропитанное водой тело. — Берег совсем рядом. Держись. Осталось всего deux minutes[60].
Берег? А как же лодка? В какое-то мгновение я замечаю каноэ, все еще перевернутое вверх дном: течение уже унесло его на приличное расстояние.
Мы выходим на песчаный берег, и я произношу свои первые после того, как разыгралась трагедия, слова.
— Мои босоножки от Стефании Келайан! — пронзительно кричу я, глядя на Жака. — Я купила их специально для этой поездки! Почему ты не спас их?
— Я спасал тебя, — обиженно отвечает он. — Я спас тебе жизнь. Разве я не твой герой?
Я смотрю на свои босые, лишившиеся босоножек, исцарапанные ноги. Разве справедливо обвинять во всем Жака? Хотя с какой стороны посмотреть. Кто оставил меня в лодке одну?
— Что же нам теперь делать, мой герой? — спрашиваю я, глядя на реку слева от нас и на густой лес — справа.
— Плыть слишком далеко, поэтому пойдем пешком. Marchons[61], — отвечает он, направляясь к деревьям.
Я следую за ним, и мы гуськом пробираемся сквозь густые заросли кустарника. Я промокла до нитки и продрогла до костей. Наверное, нужно было снять футболку, но я пока не готова предстать перед Жаком в одном купальнике. Хоть он и видел меня обнаженной, когда мы занимались любовью. Может, если бы мне удалось еще немного похудеть, он предложил бы понести меня на руках?..
Мы идем очень долго, наверное, несколько миль, и наконец в просвете между деревьев видим луч света. Счастливая, я направляюсь к залитому солнцем полю — и цивилизации.
— Дом! — радостно кричу я и, спотыкаясь, бегу вперед, но тут же останавливаюсь перед колючей проволокой, за которой мирно пасутся — кто бы вы думали? Правильно, знаменитые вермонтские коровы. Белые, с коричневыми пятнами, совсем как мои шорты, облитые шоколадным коктейлем.
— Не подходи слишком близко, такие ограды обычно под напряжением, — со знанием дела предупреждает Жак.
Интересно, когда это мой герой успел превратиться в фермера Джека? Он идет рядом со мной, в нескольких футах от колючей проволоки.
— Смотри, — обрадованно восклицает он, — этот участок немного приподнят, и мы сможем под ним проползти! На животе.
Если бы мой живот был таким же плоским, как у него! Есть и еще одна проблема: моя довольно объемистая попа. Но Жак уже лежит на земле и через мгновение быстро, как змея, проскальзывает под проволокой. Не услышав шипения, я готовлюсь последовать за ним. Я поджимаю ягодицы и втягиваю живот, как меня учили в клубе «Лоте-Берк». Инструктор по фитнесу всегда говорила, что хорошая осанка продлевает жизнь, хотя, конечно, даже не представляла себе, насколько справедливы ее слова.
Миновав опасную преграду, я гордо выпрямляюсь и тут же обнаруживаю следующую — стадо коров, идущих прямо на нас.
— Снимай шорты! — кричу я Жаку. — Быстрее!
— Только не здесь, дорогая, — отвечает он, беря меня за руку. — Подожди, пока мы вернемся в гостиницу.
— Сними же их! Они красные! — в отчаянии повторяю я, дергая его за резинку. — Сними сейчас же. Коровы нас забодают.
— Non, non, mon petit chouchou, — бормочет он, ероша мои мокрые волосы и целуя меня в нос. — Коровы — это женщины. Они послушные. Бодаются только быки.
«Послушные? Я тебе покажу «послушные»!» Тем не менее известие о том, что коровьи особи женского пола не убивают людей, немного меня успокаивает.
Но через секунду мне в голову приходит новая мысль.
— А откуда ты знаешь, что среди них нет быка?
— Быки с коровами никогда не пасутся вместе. Они встречаются, только когда спариваются. Иначе быки делаются очень агрессивными.
Еще бы.
Мы отгоняем любопытное стадо и осторожно пробираемся между коровьими лепешками.
Да, чертовски приятно. Я вся в крови и грязи, да еще, наверное, от меня несет коровьим навозом, который, несомненно, является афродизиаком, — иначе почему Жак выбирает именно этот момент, чтобы крепко прижать меня к себе и поцеловать в губы?
— Знаешь, ma petite, ты права. Давай займемся любовью прямо здесь.
— На пастбище? Но ведь мы заплатили за номер. — Я отрицательно мотаю головой. — К тому же тебе не кажется, что на сегодня острых ощущений уже достаточно?
— Ощущений? Каких ощущений? — Жак удивленно поднимает брови, и я уверена, что он надо мной смеется.
— Я чуть не утонула, — мрачно отвечаю я. — Нас могло убить током. И еще неизвестно, что на уме у этих коров.
Жак начинает хохотать:
— О Боже, все это было не опаснее, чем — как это называется? — поход бойскаутов!
Что ж, раз мой бойскаут всегда ко всему готов, тогда почему бы нет? Сияет солнце, мычат коровы, и он уверен, что я была права насчет его красных шорт. Поэтому они падают на траву.
Ночью, после нашей обычной пенной ванны, я наконец забираюсь под стеганое одеяло и кладу голову Жаку на плечо. Я все ему простила. Два оргазма, бутылка «Вдовы Клико» и ужин при свечах помогли мне это сделать. Мы уже засыпаем, как вдруг раздается резкий звонок, от которого я испуганно поднимаю голову.
— Что это, пожарная тревога? — спрашиваю я, еще не решив, что делать — волноваться или злиться. Я-то думала, все сегодняшние приключения уже позади.
— Нет-нет, это просто мой мобильный телефон, — отвечает Жак, вылезая из кровати. Он смотрит на определитель номера, отходит в дальний конец комнаты и, понизив голос, шепчет в трубку: — Bonjoure, ma cherie.
