Татьяна Губина - Награда Бога
— Не-е-е, Матвей. Прощай, — тихо засмеялась Лерка. — Очень надеюсь, что в твою клинику я больше не попаду.
— И я надеюсь, — кивнул головой врач. — И все-таки зря ты уходишь одна. Ведь твои родные хотели устроить целый праздник по поводу твоего возвращения.
— Нет, Матвей, лучше так, экспромтом, — отмахнулась Лерка. — Пусть будет сюрприз. А то начнут здесь торжественный выход устраивать, тебе же самому такая реклама ни к чему.
В логике отказать ей нельзя. Клиника была закрытая, на двери никакой вывески, только черный глаз видеокамеры посередине.
— Фрау Ольге передай, что все последние счета я получил.
— О’кей. — в нетерпении кивнула она головой. — Ладно, Матвей, я пошла.
— Береги себя, Лерка.
— Я помню все ваши рекомендации, доктор, — серьезно сказала Лера и сбежала со ступенек крыльца.
Она быстро пошла к шумящему шоссе, не оглядываясь, будто боялась, что ее сейчас снова засунут в эту комфортную и уютную тюрьму.
Как только неприметное серое здание клиники скрылось за поворотом, Лерка остановилась и перевела дух. Все, наконец-то свобода! Какие были долгие эти четыре месяца!
Лерке казалось, что она совсем здорова. Тогда, в январе, придя в себя, она хотела тут же уехать домой. Но оказалось все не так просто. Ее психика, по мнению врачей, еще была слаба, и любая, даже мало-мальски серьезная проблема могла свести все старания эскулапов на нет. Поэтому и пришлось торчать взаперти еще долгие девяносто дней. Гипноз, психотерапевтические занятия, физические нагрузки, массажи, грязевые и соляные ванны, сауна — словом, тысячи процедур, доводящие порой Лерку до полного изнеможения. Но всему есть свой логический конец. Вчера Матвей с радостью сказал, что они готовы с ней расстаться.
Она прошла дворами и неожиданно вышла на бульвар, по обоим сторонам которого неслись машины. Она перешла улицу и медленно побрела по вычищенным дорожкам, полной грудью вдыхая свежий апрельский воздух. Это было волшебно! Даже несмотря на запах выхлопных газов, что с двух сторон врывались на бульвар. Ну и пусть! Зато — свобода! Она присела на сырую лавочку и вытащила сигареты.
«Что ж, Пересветова, подведем некоторые итоги, — мысленно заговорила она сама с собой. — За двадцать восемь лет ты успела закончить университет, стать неплохим юристом, родить трех девок, выйти замуж за полного мерзавца, сойти с ума и выздороветь. Круто, ничего не скажешь».
Сейчас напоминание о Вадиме и о своей болезни уже не заставляли ее впадать в ступор, даже не посещало какое-то тянущее беспокойство. На славу постарались доктора. Хотя, что греха таить, никто бы с ней не возился, если бы не мамины деньги. Мама...
Лерка глубоко затянулась. Они встретились в конце февраля, когда на улицах все было мутно от снежной пыли, которая затянула весь город, словно паучьей сетью. Сознание того, что в этом медицинском эльдорадо за просто так никто не лечит, к Лерке пришло на следующий день после своего возвращения в разумное состояние. Но Натка отмалчивалась до последнего, придумывая какие-то байки о неизвестном меценате и добровольных началах Матвея Юрьевича, который-де пишет диссертацию. Даже Фаина не раскололась насчет бывшей невестки. Все стало понятно в тот февральский день, когда у Лерки разламывало голову от нескончаемой метели.
Она стояла у окна и смотрела, как сильные порывы ветра закруживают в бешеном танце медленно идущих прохожих. Негромко хлопнула дверь. Лерка обернулась, уверенная, что это пришла Марина звать ее на массаж. Но в дверях стояла не медсестра. Красивая холеная дама в строгом деловом костюме уставилась на Лерку через модные дымчатые очки.
— Здравствуйте, — поздоровалась Лера. — Вы ко мне?
— Дожила, — печально изрекла дама и вошла в комнату. — Родная дочь не узнает.
Она вплотную подошла к Лерке и сняла очки.
Лерка некоторое время изучала гладкую кожу, идеальной формы брови, чуть вздернутый нос и большие синие, как у Соньки, глаза. Потом, ухмыльнувшись, ответила:
— А ты бы еще двадцать лет не появлялась, так я даже по голосу не определила, что передо мной моя мамаша стоит.
— Ну, вот и встретились, — горько констатировала Ольга. — Я могу присесть или мне сразу уходить?
— Ну, присядь уж, — разрешила Лерка. — А ты изменилась. Жизнь за границей тебе пошла на пользу.
— Я работала, Валерия, как шахтер. И никто мне на блюдечке богатство не приносил.
— Верю. — Она помолчала, и вдруг какая-то догадка накатила на нее, словно кипятком обдало. — Постой! Да вот, значит, кто тот таинственный меценат! Это ты оплатила мое лечение?
— Только не надо строить из себя оскорбленную невинность! — скривила красивые губы Ольга. — Так было нужно. И для тебя, и для твоих детей. Ведь Маруся и Аня по праву твои дочери. Не Алексея, не этой Ланы. Ты их вырастила, выкормила, а потом решила с ума сойти.
— Поверь, я этого не хотела, — огрызнулась Лерка.
— Прости, не то говорю.
— Слушай, мам, а мы так и будем ругаться? — вдруг спросила Лера.
— Не знаю, — нерешительно ответила Ольга, и вся ее спесь, весь деловой налет куда-то исчезли. — Если честно, я не знаю, как с тобой разговаривать. Просить прощения за то, что тебя оставила одну, — поздно. Обижаться, что ты меня променяла на отца, — глупо. Помоги мне, дочка. — И в Лерку уперся умоляющий синий взгляд.
Лерка смотрела на мать, и ей стало так жаль тех лет, что они прожили без поддержки друг друга. В какой-то действительно глупой и неоправданной обиде. Сейчас все уже было так далеко и неважно. Мелочно, что ли.
— Мам, а ну его, это говенное прошлое. Важно, что здесь и сейчас. Ты — здесь, со мной. Я тебе благодарна, что ты оказалась в нужном месте в нужное время.
Ольга встала и порывисто обняла дочь.
— Лерка, я иногда думаю, как страшно, что должно произойти несчастье, чтобы вновь все встало на свои места, — прошептала она.
— Как говорит бабуля, из каждого свинства можно вырезать кусочек свинины! Если бы я не заболела, тебя не стали бы разыскивать. А кстати, кто тебя нашел?
— Твои друзья.
— Ну конечно, кто же еще? — Лерка отстранилась от матери и заглянула ей в глаза. — Ты больше не потеряешься?
— Мой адрес и все телефоны записаны в каждой записной книжке твоей многочисленной семьи, — улыбнулась Ольга.
— Нашей. Нашей семьи, мам.
Они долго разговаривали, пили вкусный английский чай. Ольга рассказывала об отце. Его здорово подлечили, Ольга рекомендовала его в солидную издательскую фирму в Цюрихе. Отец увлечен работой и возвращаться пока не собирается.
— Он решил остаться? — удивленно спросила Лерка.
