Диана Машкова - Я хочу быть с тобой
– Борис Кузьмич… – Голос ее сорвался.
– Обнимайтесь спокойно, – он улыбнулся, – ко мне зайдете потом.
Она не знала, сколько времени просидела, прижимая к себе Алешеньку, – была так счастлива, что, казалось, больше ничего и не нужно. А потом Максимка набросился с расспросами: ему все хотелось знать и про экзамен, и про комиссию, и про палату адвокатов. Лена пыталась остановить сына, но он был так возбужден, что ее даже не слышал.
– Имей совесть, Максимка, – она наконец проявила строгость, – Алле к Борису Кузьмичу нужно, а ты не закрываешь рот!
– Простите, тетя Алла! Вы идите, идите. Я потом!
Алла хотела подняться, но Алешенька накрепко вцепился в ее руку, не отпускал. Только тогда она вспомнила про подарок – достала из пакета вертолет и положила на одеяло.
– Это мне?! – Алешенька неуверенно дотронулся до коробки.
– Конечно.
– Ух ты! – Максимка вытянул шею. – Настоящий?!
– Спасательный, – Алла улыбнулась. – Максимка, будь другом, помоги Алешеньке разобраться.
Воспользовавшись заминкой, она поднялась и вышла за дверь.
Борис Кузьмич ждал ее в ординаторской. Он тихо и торопливо заговорил, не дав ей даже рта раскрыть.
– В четверг оперируем. Будем бороться. Но обещать ничего не могу.
– Совсем плохо дела?!
– Ишемия, – хирург тяжело вздохнул, – если реконструктивная сосудистая операция не даст результата…
– Господи!
– Главное, спасти ребенку жизнь, – Борис Кузьмич посмотрел на нее сурово из-под нахмуренных бровей, – уже существуют гениальные протезы… абсолютная функциональность… ничего не заметно.
Алла закрыла ладонями лицо. Заведующий отделением осторожно положил руку ей на плечо.
– Держитесь. Не раскисайте. Алешке нужна ваша помощь!
Оставшиеся до операции дни Алла не могла спать: возвращалась после больницы домой и лежала, уставившись в потолок. Она боялась даже закрыть глаза – подсознание тут же начинало рисовать самые страшные картины.
В четверг утром поняла, что не может сама сесть за руль. Вызвала такси и приехала в больницу.
Палата мирно посапывала. Спокойный Алешенька, кажется, и не догадывался, что его ждет: на детских губах во сне блуждала мягкая улыбка. При виде ее Алла не удержалась от слез, а дальше все происходило как в тумане.
Она, как могла, улыбалась Алешеньке, помогала медсестре снять с ребенка пижамку, собственными руками перекладывала его на каталку, а потом провожала до операционной. Сердце прыгало, руки дрожали, она не могла ни слушать, ни говорить. Вернулась в палату и сидела на кровати, раскачиваясь из стороны в сторону. Мысленно она лежала рядом с сыном под ярким светом хирургических ламп.
Зазвонил телефон. Она молча поднесла к уху трубку.
– Алла Георгиевна, это из органа опеки.
– Да…
– Ваш пакет документов рассмотрен, результат можете получить по нашему адресу.
– Что там?
– Зачитать?
– Пожалуйста…
– Так, – зашуршали бумаги. – Немова, обратилась… Вот! Заключение отрицательное.
– Что это значит? – она окончательно перестала соображать.
– Отказ в усыновлении. Приезжайте за документами.
Короткие гудки раскаленной лавой вливались в мозг. Все плохо… Все пропало… Алешеньку не спасут… Алла почувствовала, что теряет сознание.
Она очнулась от грохота каталки. Звук, подобный набату, приближался по коридору, и в нем растворились шорохи, голоса, даже воздух. Стало нечем дышать. Кое-как поднявшись с кровати, она, как солдат, вытянулась по стойке «смирно». Открылась дверь. Показался край каталки и черноволосая голова Алешеньки. Медленно, миллиметр за миллиметром, он приближался к ней. Алла боялась смотреть вниз, на ноги: ее взгляд неподвижно уперся в его лицо.
– Помогите, – попросила медсестра, но Алла не смогла даже пошевелиться. На помощь пришла Лена: взяла Алешеньку за плечи.
– Как? – успела она шепнуть до того, как медсестра откинула одеяло.
– Хорошо, – пожилая женщина улыбнулась, – руки-ноги на месте!
Алла, не помня себя от счастья, не в силах справиться с чувствами, раздирающими ее на части, вылетела за дверь.
Выскочив из отделения травматологии, она чуть не врезалась в мужчину и отругала себя: нельзя так, нельзя. Здесь же дети на колясках, на костылях!
– Алена?! – знакомый голос заставил ее вздрогнуть.
– Вадим…
– Как прошла операция?
– Откуда ты знаешь?!
– Мы с Борисом Кузьмичом вместе планировали. Я помог немного – сумел договориться с лучшим сосудистым хирургом. Мне подсказали, к кому идти.
Она посмотрела на него как на бога.
– Ты?
– Да, – Вадим коротко кивнул и повторил нетерпеливо: – Как там Алешка?
– Ногу удалось спасти!
Вадим схватил ее в объятия и прижал так сильно, что Алла невольно вскрикнула.
– Значит, правду сказали, – повторял он, улыбаясь до ушей, – не зря я за ним по пятам ходил!
– Дорого?
– Ерунда, Алена, – он сиял от счастья, – разве это имеет значение? Главное, получилось! И остальное получится. Я тебе потом расскажу!
– О чем?
– О фонде. Ты мне поможешь? Замучили меня с регистрацией. Всю душу вынули.
– Помогу! – она улыбалась.
– Борис Кузьмич сказал, ты адвокатский экзамен сдала.
– Откуда он знает?
– От Максимки, конечно. У нас с тобой столько дел! Мы этого гада засадим… до конца жизни…
– Вадюша, ты о ком?
– Об ублюдке, который Алешеньку сбил! Я сам до сих пор не могу поверить. Четырнадцать лет прошло… А я узнал… Круглов гениальный оказался мужик! Такое смог раскопать! Срок давности не поможет – там чистой воды уклонение от следствия. Батяня этот его… участковый… Алена, родная, ты не представляешь!
Он снова стиснул ее, потом выпустил, чтобы заглянуть в сияющие глаза. Она не понимала и половины из того, что он наговорил, но чувствовала – случилось что-то очень важное и хорошее.
– Я тебя люблю! – Вадим смущенно опустил глаза. – Прости меня. Все мы не без греха. Нельзя так судить… Я очень перед тобой виноват!
– Я тоже люблю тебя, – она произнесла это раздельно и четко, с невыразимой нежностью в голосе.
Глаза его сделались огромными, он хотел что-то ответить, но не успел: раздался звонок. Незнакомый городской номер высветился на экране телефона, который он извлек из кармана, Вадим торопливо сбросил его. Но настойчивый абонент никак не желал отставать – снова зазвучали звонки.
– Алло! – Он раздраженно схватил трубку.
– Наконец-то, Вадим Львович! – недовольный женский голос отчитывал его. – Из суда беспокоят! Почему не выходите на связь?! Пропустили все заседания!
– Какие заседания?!
– По вашему процессу!
– Какому процессу?!
– У вас что, их много? – Женщина окончательно разозлилась.
