Диана Машкова - Я хочу быть с тобой
Вадим от этого звука пошатнулся, все поплыло перед глазами. Нечеловеческим усилием воли он заставил себя не двигаться, не менять каменного выражения лица.
– Давно здесь живешь? – Как он ни старался, голос его дрожал. – Кажется, мы соседи.
– С рождения, – мужик, в последний раз затянувшись, выкинул окурок, – отец у меня участковым тут был. Пока не погиб при исполнении. Светлая память!
– Давно?
– Десять лет тому назад. Я тогда дурака, дубина, валял! Сколько крови батяне выпил. Раньше надо было думать! Глядишь, и батя остался бы жив.
– У меня тоже отец погиб…
– Мент? Может, наши вместе служили?
– Нет.
– Ладно, – мужик поежился, – не май месяц – на морозе в тапках стоять. Телефон запишешь?
– Запомню. Говори.
Он назвал одиннадцать цифр и добавил: «Славик». Вадим кивнул. Его шатало, словно он оказался на палубе океанского лайнера в дикий шторм, тошнота подступала все ближе.
Ватник уже давно скрылся в подъезде: промелькнул в окнах между первым-вторым этажом, потом третьим-четвертым и пропал. А Вадим все не мог сойти с места.
Потом, словно кто-то толкнул его, он побежал. Набирая и набирая скорость, пока не влетел в ворота своей школы.
Только тогда решился выключить диктофон и позвонить Алле.
Голос раздался в трубке моментально, словно она сидела и ждала его звонка.
– Алена, – Вадим едва шевелил языком, – дай телефон своего следователя.
– Сейчас пришлю. – Она по голосу поняла: что-то произошло, но не задала ни единого вопроса.
– Потом все объясню, – пробормотал Вадим, отключаясь.
Через несколько секунд он уже говорил с Иннокентием Семеновичем, задыхаясь от нервного напряжения и быстрой ходьбы.
Круглов был не обязан ему помогать, он в принципе мог не отвечать на ночные звонки, но так уж, в отличие от своего сына, этот человек был устроен: не умел оставаться в стороне.
Следователь выслушал Вадима – это имя, не будь оно связано с Аллой Немовой, ни о чем ему не говорило. И тут же назвал свой домашний адрес.
Глава 10
Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.
Федор ДостоевскийВадим не перезвонил. Ни той ночью, ни через несколько дней. Алла сходила с ума от беспокойства, но решила, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не станет искать встреч или разговоров с ним. На это у нее уже не осталось сил. Если Вадим еще раз появится в ее жизни только для того, чтобы снова исчезнуть, она сойдет с ума!
К счастью, было на кого переключиться. Был Алешенька, о каждом дне которого она узнавала от Максимки и от Лены. Он теперь тоже мог с ней поговорить – Алла купила и передала ему с подругой детский телефон, на котором было всего несколько кнопок. Но ребенок, хоть и отвечал на ее звонки, все больше молча сопел в трубку. Она слышала только односложное «да», «хорошо» и неизменный вопрос, от которого у Аллы начинало щипать глаза: «Когда ты придешь?»
Был еще адвокатский экзамен – она готовилась к нему с таким упорством, словно от результата зависела чья-то жизнь. Да так оно, по сути, и было: в случае успеха ей предстояло выступить в суде. На самый конец зимы было назначено слушание по делу Максимки, а потом и Степана.
Экзамен она вчера сдала – вытащила билет, без запинки ответила на вопросы. После заседания комиссии ей сообщили, что испытания пройдены: оставалось дождаться, когда имя Алла Немова внесут в реестр адвокатов и вручат ей заветную «корочку» – адвокатское удостоверение. Никакой особенной радости Алла по этому поводу не испытала: было лишь ощущение, что все движется в правильном русле. По-другому не может быть.
Звонок телефона заставил ее вздрогнуть, мысли тут же вернулись к Вадиму. Не глядя на дисплей, она прижала к уху аппарат.
– Алло!
– Алла Георгиевна? – незнакомый женский голос заставил разочарованно выдохнуть.
– Да.
– Не знаю, помните ли вы меня… – барышня колебалась с признанием, – это Маргарита Петровна, детский психолог.
– Вас сложно забыть, – голос Аллы зазвенел железом.
Она не сомневалась, что девица приготовила новый подвох: уже настраивала против нее Бориса Кузьмича; заставляла привести к ребенку отца, который и знать о нем ничего не желал. Этого Алла, услышавшая от Максимки подробности явления в больнице папаши Соколова, простить психологу до сих пор не могла.
– Я звоню по поручению Бориса Кузьмича. – Маргарита Петровна долго не решалась продолжить, но потом все-таки выдала: – Мальчику предстоит повторная операция.
– Когда?! – Алла вся напряглась.
– В графике на послезавтра.
– Я… мне… обязательно нужно, – голос ее дрожал, – я должна быть рядом!
– Поэтому я и звоню, – Маргарита Петровна тяжело вздохнула, – Борис Кузьмич разрешил вам прийти.
– Мне?! Когда?!
– Когда угодно. Вы уже собрали документы на усыновление?
– Да! – Алла готова была бросить трубку и немедленно ехать в больницу. – Сегодня отвезла! Жду решения!
– Приезжайте когда хотите.
– Буду через час!
Она отключилась и стала метаться по квартире, плохо соображая, что нужно собрать. В преддверии Нового года Алла не могла удержаться: чуть ли не каждый день покупала Алешеньке новогодний подарок и прятала его в шкаф – этот «клад» вселял уверенность в том, что до праздника они обязательно встретятся. У нее накопилась уже целая гора чудесных игрушек, несмотря на то, что часть она успела передать с Леной: ей постоянно казалось, что вчера купила что-то не то, только вот теперь нашла лучшее. Распахнув дверцу, Алла выгребла на пол коробищи и коробки. Трясущимися руками выбрала радиоуправляемый вертолет. Сунула его в пакет и по-армейски, за две минуты, оделась.
– Теть Алла-а-а!!! – Максимка увидел ее первым, и палата огласилась радостным криком.
Степка, всегда готовый пошуметь, весело присоединился. Даже молчаливый Ваня громко поздоровался, а новенький мальчик с рукой, упрятанной в гипс по самую шею, приветливо выдал «здрасте».
Только Алешенька молчал. Он смотрел на Аллу сияющими глазами, и она видела только их. Как загипнотизированная, она подошла к его кровати, осторожно присела на краешек, а он все смотрел и смотрел на нее с легкой улыбкой, словно не мог налюбоваться.
– Ты пришла… – наконец прошептал он, едва слышно. – Мама…
Алла не выдержала – слезы брызнули из ее глаз. Она обняла Алешеньку, прижалась к нему, и он не вырывался: только худенькие плечики вздрагивали в ее руках.
– Что за шум, а драки нет? – Могучий голос Бориса Кузьмича заставил всех обернуться. – Алла Георгиевна, голубушка!
– Борис Кузьмич… – Голос ее сорвался.
– Обнимайтесь спокойно, – он улыбнулся, – ко мне зайдете потом.
