Маша Царева - Девушка с голодными глазами
– Как ты думаешь… – я замялась, не зная, с чего начать, – можно ли войти в одну реку дважды?
– В каком смысле? – захлопала ресницами Нинон.
– У тебя когда-нибудь случались повторные романы? Допустим, ты с кем-нибудь рассталась, а через какое-то время обнаружила, что тебя к нему тянет…
– Постой-постой, – насторожилась Нинон, – ты о ком? Если о Громовиче, то это вряд ли имеет смысл, потому что две недели назад я разговаривала со своей подругой из модельного агентства, и она сказала, что Жанна…
– Они расстались.
– …Выбирает свадебное платье, – закончила Нинон. – Постой, что значит расстались? Из-за тебя?!
– Не знаю, – честно ответила я, – он сказал, что не любит ее. Что просто… не смог устоять.
– Еще бы, у нее ноги длиннее, чем у Адрианны Скленариковой!
– Спасибо, ты настоящий друг, – усмехнулась я. – И в начале весны он переезжает в Лондон… Он пригласил меня с собой. Решать надо сейчас. Надо оформлять документы, визы…
– Но ты с ним развелась! Ты была рада! Ты мечтала о свободной жизни!
– Ну и что хорошего из этой свободной жизни вышло? – я посмотрела на свои костлявые колени, обтянутые старенькими спортивными штанами. – Сначала меня обозвали толстожопенькой. Потом я так долго не могла найти мужчину, что обзавелась комплексом неполноценности. Потом у меня случился роман, и это была вспышка счастья… Но мужчина свинтил от меня к тайской девушке из квартала красных фонарей. А потом я сошла с ума, сбросила в итоге почти пятнадцать килограммов и оказалась здесь… Но самое главное… Нина, когда мы с Громовичем развелись… Мы вдруг стали нормально общаться. Все изменилось, мы стали друзьями, и я почувствовала, что меня к нему тянет…
– На твоем месте я оставила бы все, как есть, – нахмурилась Нинон. – Да, вы стали друзьями после развода… Но это не значит, что вы сможете снова быть семьей.
– В том-то и дело… Тогда, четыре года назад, все получилось как-то скомкано… Я встретила его, узнала, что у него есть девка из модельного агентства, завелась… Меня всегда возбуждало соперничество, ты же знаешь. Он за мной не ухаживал, не было этого волнительного предвкушения… В первый же вечер я затянула его в койку. Мы толком не познакомились, когда решили пожениться. Не было ухаживаний, томления, предвкушения… Он работал как помешанный, а я разлагалась от безделья. Мы почти не общались. Он уходил в семь тридцать, я еще спала. Возвращался за полночь, измотанный. Какой уж там секс. Как выяснилось, секс и диссертация – понятия несовместимые.
– Так ты… Хочешь вернуть Громовича? – она так выразительно скривилась, словно я призналась, что млею, когда по моему обнаженному телу ползают тараканы и ужи. – Я тебя не понимаю… Вер, ты же стала такая хорошенькая, ты могла бы заполучить любого, зачем тебе этот слюнтяй, который даже не умеет обращаться с женщинами, который тебя не ценил и уже один раз упустил?! Который не понимает, что такое мода! Никуда не ходит, ничем не интересуется, кроме своей работы!
Я даже попятилась. Не ожидала от Нинон такой горячности, хотя всегда знала, что она Громовича недолюбливает.
– Который гладит носки, ты сама рассказывала! – продолжала распинаться она. – Который не понимает, что такое красивая женщина. Который просто послал меня, когда я назначила ему свидание… – Нинон вдруг резко замолчала, как-то странно булькнув.
– Что?! – недоверчиво хохотнула я. – Что ты сказала?
– Ничего, – буркнула Нинон. – Сама не помню, чего сболтнула. Не обращай внимания.
– Да нет же, ты помнишь! Ты назначила свидание Громовичу?
Я была знакома с Нинон почти шесть лет и считала, что знаю о ней почти все. Я держала ее волосы, когда Нинон тошнило после душераздирающего коктейля шампанское + виски. Я приносила апельсины в больницу, где ей делали аборт. Она три дня рыдала на моем плече, когда ее бросил мужчина, на которого она строила матримониальные планы. Я знала название, точный размер и чуть ли не химический состав ее грудных имплантатов. Я знала, что всю жизнь ей снится один и тот же кошмарный сон, от которого она просыпается в холодном поту – будто бы она подходит к зеркалу и видит дряхлую старуху с глубокими морщинами и черными пеньками сгнивших зубов. Я знала, когда она лишилась девственности и с кем из знаменитостей она была бы не прочь переспать. Я знала, что у нее аллергия на мидии, что она четыре раза в жизни сдавала анализ на ВИЧ, что она мечтает о китайской лысой собачке и в глубине души все еще по-детски надеется стать знаменитой…
Но я не знала, и даже не могла предположить, что у нее хватит наглости назначить свидание моему мужу.
– Нинон! Рассказывай сейчас же, – потребовала я.
Она посмотрела на часы с перламутровым циферблатом и плавающими брильянтами.
– Ты знаешь, мне уже пора. Назначила свидание одному типу, не хочу опаздывать. У него «Ferrari» и все такое…
– Не юли! – я с трудом сдерживала смех. – Когда это ты успела назначить свидание Громовичу?
– Это было давно, – наконец ответила она, глядя в пол, – нет смысла ревновать, ведь у нас ничего не было.
– Я не ревную, мне просто интересно.
– Ничего интересного, – пожала плечами Нинон. – Вы были вместе уже года два, а я была одна… Помнишь, я тогда рассталась с рок-музыкантом и очень страдала?
– Ты всегда очень страдаешь, когда с кем-нибудь расстаешься, – усмехнулась я, – а через неделю не можешь вспомнить его имени.
– Так я и знала, что ты будешь злиться.
– А чего ты ожидала? За моей спиной крутить шашни с моим же законным мужем! Ты думала, я тебе посочувствую, что он оказался более порядочным, чем ты?
– Ну прости! – В ее красиво подведенных глазах не было и тени раскаяния. – Я никогда не строила из себя святошу… Ладно, Вер, правда прости. Столько лет прошло.
– Ладно… – мне было и смешно, и грустно одновременно, – но все равно я хочу знать. Зачем он тебе понадобился? Ты говорила, что он сухарь!
– Он и есть сухарь. Но вполне симпатичный сухарь. И тело у него классное. Я еще все удивлялась – как при таком образе жизни ему хватает время на то, чтобы качаться в зале?
– Да он не качается. У него такая фигура от природы.
– Понятно, – вздохнула Нинон. – Да, он мне нравился… Обаятельный, зарабатывает много, чувство юмора и такой надежный… Ты же знаешь, как мне не везет с личной жизнью. Все время попадаются отморозки, или самовлюбленные придурки, или моральные уроды, или кокаинисты, или маскирующиеся под миллионеров жиголо, или примитивные бабники…
– Ты сама выбираешь таких. Как сорока-воровка тянешься к блестящему.
– Мне казалось, Громович тебе не подходит. Что вы из разного теста, что ты могла бы обойтись мужчиной попроще. Только без обид, ладно?
