Келли Джеймс-Энгер - А ты уловила флюиды?
Кейт все время просматривала объявления о работе, иногда заходила на monstcr. com, но до сих пор не нашла ни одной должности, которая бы хоть сколько-нибудь ее устраивала. А ведь ей уже двадцать девять, Боже! Тридцатник на носу! Хорошо бы хоть до круглой даты найти свое место в жизни. Предыдущие десять лет она посвятила карьере, от которой ей было тошно, так сколько можно грести против течения, стараясь не сойти с ума? Некогда Кейт радовало, что она работает двести часов в месяц. Теперь радость миновала. Не получалось больше и гордиться собой, когда она сообщала кому-нибудь – разумеется, очень скромно, – что работает юристом в крупной фирме. Исчезло и чувство удовлетворения после написания ходатайства, в котором невозможно отказать, или удачного выступления в суде.
Позже, вечером, Кейт придумывала, что ей следовало тогда ответить Гангстерсу. Например, можно было сказать, что тренировки помогли бы и ему порастрясти отвратительные жировые запасы, хотя, к сожалению, лысеющую башку уже не исправить. Так почему она не дала отпор? Сказала бы ему: «Сунь себе в задницу свои гребаные рабочие часы!» А потом встала бы и ушла, хлопнув дверью. Или тут же положила бы на стол заявление об уходе. Это дало бы ей хоть какое-то удовлетворение, разве не так?
Кейт обсудила происходящее с Недом. Да, они теперь здорово сблизились. При встрече она не была уверена на счет флюидов, зато теперь они проявились в полной мере. В некотором смысле Нед стал ее первым мужчиной – первым взрослым человеком, с которым она встречалась. С Недом оказалось очень просто. Он никогда не злился, что Кейт работает допоздна, не жаловался, что она думает о своем во время их встреч. Нед не атаковал ее вопросами типа предпочитает она кормить будущих детей бройлерными цыплятами или фермерскими и нужно ли покупать после свадьбы двуспальную кровать. И в отличие от большинства ее прежних парней Нед ни разу не поинтересовался, сколько она зарабатывает.
Нед относился к жизни иначе, чем почти что все знакомые Кейт. Ему нравилась его работа, и при этом он не при давал большого значения деньгам. «Время важнее денег, – часто говаривал Нед. – Что толку зарабатывать шесть штук в месяц, если нет возможности заниматься чем хочешь?» Иногда Кейт дразнила его, называя Йодой. Впрочем, ей нравился образ мыслей Неда. Кейт уважала его за то, что он не зависел от «всемогущего доллара», как большинство ее знакомых мужчин.
А еще был секс. Кейт сама не знала, чего ожидала от него. Может быть, она думала, что Неду все наскучило в его годы. Вообще-то она не особенно размышляла на эту тему, прежде чем оказалась с ним в постели, после чего открыла новый уровень занятий любовью.
Трудно объяснить, в чем именно заключалось блаженство. Казалось бы, и раньше Кейт не ощущала недостатка в хорошем сексе – как, собственно, и в плохом. Она знала, что такое трахаться, и что такое заниматься любовью (хотя последнее случалось реже), и что такое секс ради секса, когда вся суть заключается в чесании определенных местечек на теле. Случалось ей воплощать различные сексуальные фантазии – от нежных и чувственных до совершенно извращенных, – и все для того, чтобы достичь оргазма. Неду же требовалось лишь прикоснуться к ней, ласково погладить по волосам или тихо положить ладонь ей на грудь – и ее сердцебиение учащалось, а все мысли о работе, деньгах, тренировках и о том, что же она собирается делать со своей жизнью, мгновенно вылетали из головы.
Нед был нежен, и его нежность стала для Кейт откровением. С другими мужчинами, даже с любимыми, секс превращался в дележку власти, упор делался на том, кто управляет процессом. После оргазма она нередко ощущала пустоту и отчужденность, неутоленный голод или жажду. С Недом Кейт чувствовала себя защищенной, любимой, особенной.
В постели они проводили столько же времени смеясь и болтая, как и занимаясь любовью. Разговаривать с Недом было легко, как с лучшей подругой. Он любил рассуждать о людях, о том, почему они поступают так, а не иначе.
«Во мне все еще живет социальный работник, – объяснял Нед. – Если научишься понимать мотивы человеческих поступков, куда проще найти подход к людям». Иногда его прозорливость поражала Кейт. Она с радостью обнаружила, что беседует с Недом о том, что раньше обсуждала только с Трейси.
Может, он и есть ее Прекрасный Принц? Кто знает… И кому какое дело. Потому что на данный момент Нед был именно тем, кто ей нужен. И этого вполне хватало.
Глава 38
СИГНАЛ ТРЕВОГИ
Трейси шла по коридору к офису, когда мир вокруг вдруг начал кружиться. Она остановилась и ухватилась за стену, стараясь удержать равновесие. Ее тошнило, перед глазами все поплыло.
– Трейси? Вы в порядке?
Она узнала стоявшую пред ней женщину, хотя и не могла вспомнить ее имени.
– Да-да. – Трейси облизнула губы и попробовала улыбнуться. – Все нормально.
– На вас лица нет. Может, вам сходить в медпункт?
– Нет, спасибо, я сейчас оправлюсь. Просто не успела позавтракать, – солгала Трейси.
На самом деле она съела гигантский завтрак – дюжину пончиков, которые проглотила за пару минут. Потом полную коробку мороженого. И все это она извергла наружу. После чего приняла душ, оделась и пошла на работу с раскалывающейся головой.
Раньше Трейси могла списать свои недуги на предсвадебный стресс, на работу, на волнения из-за Уильяма. Мол, она видит в еде средство поддержки организма. И не ведет себя как наркоман, алкоголик и тому подобное.
Но ее состояние все больше ухудшалось. Трейси постоянно думала о Томе и Джулии, о том, проделывает ли он с невестой такие же номера, как прежде с ней, обнимает ли и целует Джулию так же, как ее. «Я все это променяла! И на что?!» Трейси забывала о своих несчастьях, только когда ела. Ее разум попросту отключался. Никакого Тома. Ника кого Уильяма. Вообще никого и ничего. На несколько ми нут все беды забывались. Даже если потом она чувствовала себя еще более несчастной, краткое забвение казалось блаженством.
Трейси отмахнулась от участливой женщины и отправилась в туалет. Да, выглядела она ужасно. И еще жутко хотела есть. Последние две недели сплошь прошли под знаком обжорства – и непременной рвоты после пира. Пальцы на правой руке у нее были в синяках от зубов, и Трейси аккуратно обмотала их бинтами, чтобы это скрыть.
Она сидела за столом в кабинете, когда в дверь заглянула Уинни, банковская штатная медсестра.
– Я слышала, будто кто-то чувствует себя не очень хорошо, – сказала она.
Ее зубы ярко блестели, контрастируя с темной кожей.
– Нет, все в порядке. Думаю, в крови понизился уровень сахара. Я просто не успела позавтракать.
– Гм… – Уинни внимательно смотрела на Трейси. – Знаете, дорогая моя, вы очень бледны. И что у вас с рукой? – Она потянулась к кисти Трейси, и та отдернула ее.
