Жаклин Брискин - Все и побыстрее
Вскоре Фаузи вернулся в комнату и кивком головы дал понять Халиду, что все спокойно, после чего опустился в кресло, положив руку на рукоять револьвера.
Юсуф принес кофе и с низкими поклонами предложил его гостям. Джоселин, по предварительной договоренности с Малькольмом, ушла в спальню, оставив мужчин одних. До нее доносился звук их голосов, но она не могла разобрать ни слова. Прошел час, прежде чем гости сели в просторный «линкольн» и уехали.
Возбужденный Малькольм ворвался в спальню.
— Халид отличный парень! Я уверен, что мы с ним подружимся.
— Знаешь, что меня удивило? — спросила Джоселин. — Я никогда не видела и не читала, чтобы такой допотопный револьвер носили на поясе.
— Ты говоришь о Фаузи? Да он просто шофер Халида. Халид выступил с необдуманной речью в Оксфорде, и теперь его преследуют сионисты. Вот почему Фаузи носит оружие.
— Это какой-то бред. Откуда здесь сионисты?
— Джосс, ты не понимаешь, что Халид очень важное лицо и у него есть враги даже в его окружении.
«Не сомневаюсь», — подумала Джоселин и спросила:
— Зачем он приезжал?
— Просто так, чтобы прощупать почву, — весело ответил довольный Малькольм. — Уверяю тебя, что мы подружимся, ведь мы с ним одного возраста.
Прошло два месяца. За это время Халид наведывался к ним раз пять, и каждый раз процедура повторялась: Фаузи обследовал квартиру, после чего Джоселин уходила в спальню. Визиты Халида доставляли Малькольму явное удовольствие, и Джоселин, хотя и дивилась этой странной дружбе, была благодарна принцу, так как ее муж все это время пребывал в прекрасном расположении духа. Однажды Джоселин услышала взрывы смеха из гостиной и позже спросила мужа, что их так развеселило.
— Халиду понравилось, как Гейнричман решил проблему денежного фонда, предназначенного для взяток.
Все компании, работавшие на Среднем Востоке, имели специальный денежный фонд для дачи мелких сумм наличными местным чиновникам, чтобы ускорить решение того или иного вопроса. Сотрудники первой насосной станции начали присваивать эти деньги, и, хотя суммы были незначительные, фонд приходилось постоянно пополнять. В конечном итоге компания могла понести существенные убытки. Гейнричман решил проблему весьма оригинальным способом: он сделал людей, подозреваемых в утаивании денег, ответственными за их использование по назначению и дал им возможность дополнительно подзаработать в качестве ночных сторожей.
Служащим компании «Айвари», работающим за границей, предоставлялся месячный оплачиваемый отпуск. В феврале Малькольм взял две недели в счет своего отпуска, и они с Джоселин улетели в Париж. В аэропорту Орли они взяли напрокат маленький «ситроен» и совершили путешествие в долину реки Луары. Малькольм, который никогда прежде не был в Европе, тщательно изучил все проспекты и наметил, какие места они должны посетить, в каких ресторанах попробовать блюда французской кухни. Не обошел он вниманием и известные французские вина.
В начале второй недели они возвратились в Париж, сдали машину и остановились в маленькой недорогой гостинице неподалеку от «Гранд опера». Взявшись за руки, они бродили вдоль набережной Сены, по кривым улочкам Монмартра, познакомились с выставкой шедевров импрессионистов.
После посещения этой экспозиции Малькольм придумал игру — ходить по художественным выставкам и аукционам якобы в поисках подходящей картины в память о Париже. Оба они прекрасно знали, что денег на покупку такой картины у них нет, но тем не менее игра увлекла их.
Как-то, когда они гуляли по площади Согласия, внимание Малькольма привлекла витрина с выставленной в ней единственной картиной, где были изображены канал и растущие вдоль него молодые платаны.
— Тебе нравится? — спросил он жену.
— Малькольм, обрати внимание на фамилию художника. Это Сислей. Мне больше нравится «Обнаженная» Ренуара, что мы видели на улице Сент-Оноре.
— Давай посмотрим, сколько она стоит, — предложил Малькольм.
Пожилой продавец встретил их радушно.
— Месье, она стоит всего двести тысяч франков или пятьдесят тысяч долларов, — ответил он на вопрос о цене. — Уверяю вас — это хорошее вложение капитала.
— Хорошо, мы подумаем и, возможно, купим ее, — ответил Малькольм.
Когда они вышли на улицу, Джоселин в ужасе воскликнула:
— Всего пятьдесят тысяч долларов!
— Но зато хорошее вложение капитала, — ответил Малькольм, обнимая ее. По дороге в гостиницу они еще долго смеялись, вспоминая разговор с продавцом.
Когда они вернулись в Лалархейн, дул горячий ветер, в воздухе носилась пыль, было нестерпимо душно и людей охватывала тревога. Джоселин чувствовала себя плохо: ее подташнивало, голова была тяжелой. Сначала она решила, что на нее так действует духота, но когда заметила, что ее груди набухли, решила обратиться к врачу. Джоселин записалась на прием к доктору Брианстону, жившему и практиковавшему недалеко от Даралам-сквер. Доктор Брианстон, пожилой седовласый англичанин, с симпатией относился к Джоселин, своей соотечественнице, которая, в свою очередь, тоже любила его. Она помнила, как он лечил ее сломанное ребро, не задавая лишних вопросов.
После небольшого обследования доктор Брианстон посмотрел на нее и с улыбкой сказал:
— Поздравляю вас, миссис Пек, вы беременны.
По всей вероятности, она забеременела в одну из снежных парижских ночей, когда поленилась вставить защитную диафрагму, решила Джоселин по дороге домой. Как воспримет эту новость Малькольм? Они договорились не обзаводиться детьми, пока не закончится его трехгодичный срок работы в Лалархейне. А что, если он взбесится? Часто мужчины приходят в ярость, если ребенок для них нежелателен.
Когда Малькольм в четверг приехал домой, он сразу же накинулся на жену с обвинениями, что та не уважает его друзей, раз до сих пор не удосужилась организовать вечеринку с показом слайдов, сделанных во время их путешествия по Франции. Вскоре Джоселин поняла причину его плохого настроения — из-за погодных условий работы на стройке были временно приостановлены. Весь уик-энд Малькольм был мрачен, и Джоселин не решилась сказать ему о ребенке.
Шум машин, увозящих строителей, затих вдали, пыль на дороге осела, и Джоселин осталась одна. У нее возникло желание поделиться с кем-нибудь своим секретом, и она села писать письмо Гоноре. Рассказав последние новости, Джоселин закончила письмо словами: «Между прочим, у нас скоро появится ребенок».
Не полагаясь на местную почту, Джоселин отправила Юсуфа в главную контору компании «Айвари» с просьбой переслать ее письмо в Лос-Анджелес по возможности быстрее.
