Жаклин Брискин - Все и побыстрее
— Скучала по мне?
— Гмм, — промычала она, целуя горбинку на его носу, — дай мне подумать. Выпить хочешь?
— Немного попозже, — ответил он, — прежде мне надо помыться.
Малькольм лежал в ржавой воде, которая стоила здесь дороже бензина, а Джоселин, сидя на закрытом сиденье унитаза, слушала его рассказ о том, как продвигаются работы по строительству нефтепровода. Ее аналитический ум быстро впитывал информацию, подмечая просчеты и ошибки, а глаза не могли оторваться от столь любимого ею тела мужа. Его широкие плечи были покрыты бронзовым загаром, а кожа ниже пупка, где застегивались рабочие шорты, была белоснежной, темные курчавые волосы закрывали пенис, который он зажал между ног.
— Мы столкнулись с большой проблемой, — сказал Малькольм.
Джоселин уже привыкла к его вечным проблемам. Укладка труб требовала большого искусства: раз уложенные и сваренные трубы, по которым скоро потечет нефть, уже нельзя будет выкопать и переложить заново, все должно быть сделано точно, без единого просчета. Именно поэтому Курт послал в страну самых опытных инженеров и сварщиков, в подчинении которых находились более семисот местных рабочих. Из всех специалистов Малькольм был самым молодым и неопытным и каждый раз нервничал, когда сталкивался с какой-нибудь проблемой.
— Что случилось на сей раз? — участливо спросила Джоселин.
— Мы начали копать участок, где, по мнению геологов, залегают солончаки.
— Гмм… соль… это плохо, — ответила Джоселин. — Вам придется выбрать другой участок. Вы не можете закопать трубы в землю, где есть соль, иначе металл будет подвергаться коррозии.
— А что я скажу Гейнричману? Он и так всегда ко мне цепляется, а здесь вообще отстранит от работы. — Гейнричман, толстый человек с громким голосом, отвечал за весь проект целиком.
— Малькольм, ты просто объясни ему, что вы наткнулись на солончаки. Он должен благодарить тебя за то, что ты заранее предупредил его.
— Думаешь? — нерешительно спросил Малькольм.
— Я просто уверена в этом. — Джоселин встала. — Давай я потру тебе спину.
— Буду рад.
Джоселин принялась тереть мочалкой плечи и спину мужа, одновременно делая ему мыльный массаж. По мере продвижения вниз ее движения становились все более легкими и нежными.
— Эй! — воскликнул Малькольм, глядя вниз. — Посмотри, что ты с ним сделала.
— Надо скорее бежать в спальню, — ответила Джоселин, помогая мужу выбраться из ванной.
Малькольм схватил ее и крепко прижал к себе. Спустив трусики, она села к нему на колени, и они занялись любовью, похожие на играющих тюленей.
* * *Они обедали, когда зазвонил телефон. Джоселин потянулась к трубке, уверенная, что получит очередное приглашение на вечеринку. Их как родственников Айвари часто приглашали на подобные мероприятия в качестве почетных гостей, что очень нравилось Малькольму.
— Это ты, моя голубка? — услышала она голос Фуада.
Лицо Джоселин просияло. Она очень любила Фуада и ценила его дружбу, особенно здесь, в мусульманской стране, где на женщину смотрели, как на существо второго сорта. Он уважал в ней не только женщину, но и хорошего инженера, чего нельзя было сказать о друзьях Малькольма.
— Ты давно вернулся? — спросила Джоселин. Когда они с Малькольмом приехали в Лалархейн, Фуад с семьей отправились в путешествие по Европе.
— Моя маленькая голубка, я прилетел в понедельник и мечтаю заключить тебя в свои объятия. Я хочу пригласить вас с Малькольмом завтра вечером к себе в гости.
— Чудесно, мы обязательно придем.
Дворец Фуада был построен из материалов явно европейского происхождения: темно-красные кирпичные стены, черепичная крыша, причудливые, украшенные орнаментом печные трубы, цветные стекла с геральдическим рисунком в окнах. Дворец входил в противоречие с окружавшим его ландшафтом. Интерьер был выдержан в эдвардианском стиле. Повсюду дорогие ковры с желто-розово-синим восточным узором. Они висели и лежали везде, превращая дворец в сказочные чертоги из арабских сказок.
Фуад вышел им навстречу и поклонился. Джоселин с трудом верила, что этот человек в затканном золотом халате и чалме — лучший друг Курта, так же, как в Лос-Анджелесе она не могла поверить, что одетый по-европейски мужчина есть не кто иной, как один из арабских принцев.
Жена Фуада расцеловала их, называя «шер ами», так как не знала ни слова по-английски. Принцесса просила называть ее просто Лилит. Она была одета в красивое платье по последней парижской моде, хотя за пределами дома носила национальную одежду. Маленькая и изящная, с большими, слегка выпуклыми глазами, она была похожа на девочку-подростка, сходство с которой ей давал и усыпанный бриллиантами бант в покрашенных хной волосах.
С дивана поднялся изящный молодой человек лет двадцати.
— Мой племянник, — представил его Фуад, — только что приехал из Оксфорда. Его зовут Халид.
На Халиде был такой же, как и на его дяде, расшитый золотом халат — свидетельство принадлежности к королевской фамилии. Его кожа была светлой и нежной, тонкие усики красиво обрамляли верхнюю губу. Джоселин сразу заметила его странные глаза — левый глаз двигался независимо от правого и сверкал, как бриллианты на банте его тетки.
Фуад обнял Джоселин за плечи и сказал:
— А это сестра моего лучшего американского друга Курта Айвари — Джоселин Пек.
— Рада познакомиться с вами, Халид, — сказала Джоселин.
Взгляд Халида скользнул мимо Джоселин.
— А этот красавец, — продолжал Фуад, — этот наисчастливейший из мужчин — муж этой прекрасной женщины Малькольм Пек.
— Ваше высочество, рад с вами познакомиться, — сказал Малькольм.
Халид протянул ему руку и ответил:
— Добрый вечер, мистер Пек.
Подали прохладительные напитки. Завязалась беседа. Лилит молча улыбалась. Фуад, сидевший рядом с женой, время от времени гладил ее маленькую, унизанную кольцами руку.
— Итак, вы строите нефтедобывающую систему на нашей земле? — спросил Халид с видом собственника.
— Я только один из членов команды Айвари, ваше высочество, — ответил Малькольм.
— Он отвечает за нефтепровод, — добавила Джоселин.
Потягивая имбирный лимонад, Халид продолжал задавать Малькольму вопросы:
— Я слышал, что трубы, предназначенные для строительства нефтепроводов в арабских странах, изготовляются из углеродистой стали с добавками магния, фосфатов и серы. Это правда?
Малькольм нерешительно кивнул. Джоселин видела, что он ничего не понимает в этом вопросе.
