Рози Томас - Год любви
– Я много гуляю по ночам, – сказал Дарси. – Днем фермеру особенно некогда гулять и глазеть по сторонам. А ночью я могу увидеть то, что никогда не увидел бы днем. В моих лесах есть целая колония барсуков.
– Вы занимаетесь в Монткалме земледелием? – с любопытством спросила Элен.
Она вспомнила ухоженный парк, но не припомнила ни вспаханных полей, ни коров.
– Нет. У нас есть другое поместье, в двадцати милях от Монткалма. Я… я предпочитаю проводить время там. Конечно, иногда мне приходится бывать в Монткалме… как в тот вечер, когда мы с вами встретились. Ну, и когда-нибудь мне придется там жить, таково уж мое предназначение. Но пока что мне гораздо уютнее на ферме.
В голосе Дарси звучали тоска и покорность. Элен догадалась, что он не больше Оливера любит дом своих предков, но по иной причине.
Казалось, что мысли Дарси текли примерно в том же направлении, поскольку он вдруг спросил:
– Вы хорошо знаете моего брата?
Элен постаралась ответить как можно честнее.
– Нет, думаю, что я его очень плохо знаю. Хотя и была вроде бы какое-то время «девушкой Оливера». Совсем недолго.
– А что случилось?
– О, его внимание привлекла другая. Если конкретнее, то Пэнси.
– Гм… Вас это расстроило?
– Да. Но теперь это уже неважно.
Элен лгала, надеясь, что ее ложь звучит убедительно.
– Я тоже его, пожалуй, не знаю, – тихо проговорил Дарси. – Не знаю своего собственного брата… Как бы мне хотелось для него что-нибудь сделать… облегчить ему жизнь. Но я не могу. Я не понимаю его мира, а он не желает жить в моем. Мы существуем как бы на разных планетах. Ужасно жалко, что он не родился раньше меня. Будь Оливер старшим сыном, я думаю, он чувствовал бы себя лучше.
«Не надо! – мысленно взмолилась Элен. – Вам не следует так думать».
– Не будем говорить об Оливере, – сказала она вслух. – Лучше расскажите мне о чем-нибудь. О фермерстве. О барсуках.
Они немножко помолчали, продолжая идти вперед, а затем Дарси нерешительно взял ее за руку. Элен чувствовала себя с ним в безопасности, поэтому придвинулась к нему поближе и ускорила шаг, чтобы идти с ним в ногу. Дарси начал рассказывать ей о повадках барсуков, обитавших в его лесу.
Когда они дошли до того места, где река поворачивает обратно в город, и впереди показались студенческие общежития, Дарси остановился и решительно двинулся назад. Казалось, он не отваживается даже в темноте проскользнуть мимо студентов. Они вернулись к Фоллиз-Хаусу.
Дарси свел Элен по ступенькам на островок и внимательно смотрел, как она ищет ключ. Открыв дверь, Элен остановилась на пороге и спросила, поддавшись внезапному порыву:
– Дарси, а как вас зовут? Какое ваше настоящее имя? Или я должна всю жизнь иметь дело не с именем, а с титулом?
Дарси прислонился к косяку и заглянул ей в лицо.
– Джон Уильям Обри Фредерик Мер, – продекламировал он. И уныло усмехнулся кривоватой усмешкой. – Выбирайте любое, какое вам больше нравится. Но меня все зовут Дарси.
– Что ж, неудивительно, – рассмеялась Элен. – Спокойно ночи, Дарси!
Она хотела отвернуться, но Дарси протянул руку и погладил ее по щеке.
– Спокойной ночи, Элен! Вы разрешите мне прийти еще?
Элен кивнула в темноте. На мгновение в наклоне его головы и голосе промелькнуло сходство с Оливером.
– Мы пойдем в шикарный ресторан?
– Ни в коем случае.
Нет, это совсем не Оливер. Да он и не должен им быть!
Дарси посмотрел, как она скрывается в доме, а потом, тихонько насвистывая, пошел к грязной, видавшей виды маленькой машине.
Элен взбежала по лестнице. На тесной галерее возле комнаты Хлои толпились какие-то люди. Том тоже был там, Элен сразу его заметила. Ей вдруг стало так приятно его видеть, что она позабылась и вопросительно улыбнулась ему. Но тут же ее поразило его мрачное лицо и неподвижность тех, кто стоял у дверей. Элен заглянула через плечо Тома в комнату Хлои. Оливер, как невинный младенец, спал на ее постели. Покрывало с экзотическим восточным рисунком было все скомкано.
Переведя взгляд с Хлои на Стефана, Элен увидела, что у Хлои встревоженный, чуть ли не умоляющий вид, а лицо Стефана выражает нетерпение.
– Он попросил меня, чтобы я налила ему чего-нибудь покрепче, пришел сюда, выпил пару рюмок бренди и вдруг заснул! – пролепетала Хлоя. – И сейчас лежит трупом.
Пэнси, казалось бы, сосредоточенно собирала складки на рукаве своего свитера, но тут вдруг подняла свою серебристую головку и холодно процедила:
– Скорее, как бревно.
Она устремила взор на Стефана и, передернув плечами, состроила милую гримаску, выражающую сожаление.
– Стыд и позор! – сказала Пэнси.
Стефан подался вперед, но взял себя в руки. Он с явной неохотой взглянул на часы.
– Спасибо за ужин, Пэнси. Если вы действительно решите, что вам нужно как следует заняться Шекспиром, я, пожалуй, смогу уделить вам часок-другой. Недавно вышла книга одной феминистки, посвященная его героиням, думаю, она вам пригодится для работы над ролью.
Однако маленький монолог Стефана звучал не вполне убедительно. Он вдруг перестал быть абсолютно уверенным в себе преподавателем. Он чувствовал себя не на своей территории, неуверенным новичком, и ему гораздо больше пристало бы говорить смущенным шепотом. Он резко помолодел, в нем появилась какая-то уязвимость.
Хлоя следила за ним, сверкая глазами.
– Спокойной ночи, милая Хлоя, – более спокойно проговорил Стефан, но тут Том поймал его за рукав.
– Вы должны помочь мне доставить его в общежитие, – резко заявил Том.
– Ну, если должен… – ответил Стефан.
Они были так поглощены этой маленькой сценкой, что только Элен заметила, как Оливер пришел в себя. Он провел рукой по лицу, словно стряхивая с него выражение тупого оцепенения, и поднялся на ноги.
– Это очень благородно с вашей стороны, но вовсе не требуется. И мне не нравится, когда обо мне говорят, как о беспомощном калеке.
Он клокотал от ярости.
– Но зачем же тогда так себя вести, дорогой? – со скучающим видом проговорила Пэнси.
Оливер взял ее за руку и попытался подтолкнуть к ее комнате, но она вырвалась.
– Ты лучше поспи сегодня в своей постельке. Оливер попятился. Лицо его побелело, на щеках обозначились глубокие вертикальные морщины. Он резко повернулся и сбежал по лестнице вниз.
Элен отвела взгляд, ей вдруг стало зябко. Атмосфера была безобразно накалена, в воздухе витала угроза.
Молчание нарушила Пэнси. Она усмехнулась и сказала:
– Ну что ж… Я прошу у всех прощения. У нас тут не каждый вечер такое творится, Стефан.
Стефан с явным облегчением наспех попрощался и ушел. Пэнси перегнулась через резные перила и ласково окликнула его.
