Шерил Андерсон - Роковая сделка
— Ты в курсе, что я ранен? Или ты это и сделала?
— К сожалению, нет, — сказала Кэссиди и повернулась ко мне: — Должна заметить, это серьезное заявление, Молли. Ты не зря проведешь здесь время.
Я жестом попросила ее потерпеть еще чуть-чуть.
— Питер, скажи, что ты хотел найти в квартире Ронни?
— Документы Пентагона, — снова не сдержалась Кэссиди.
— Пистолет, из которого стреляли в Гарта. И я его обнаружил. Правда, пришлось пожертвовать собой. — У Питера все заметнее закрывались глаза и заплетался язык. Силы, потраченные на то, чтобы очнуться от анестезии, быстро иссякали.
— Нет, это не тот пистолет. Ронни сразу же сдал оружие полиции. Он стрелял из пистолета девятого калибра, а Гарт убит пулей калибра семь и восемь десятых.
— Ну, тогда первоначальный план слияния. Кимберли говорит, его сильно изменили, и это вывело Ронни из себя. — Совершенно обессилев, Питер упал на подушки.
Я не сразу поняла, о ком идет речь.
— Ты имеешь в виду секретаршу? Племянницу Ронни?! Это и есть твой внутренний источник?
— А ты — моя самая любимая девушка. — Питер отпустил руку Аарона и, схватив мою, сжал крепче, чем казалось возможным в его состоянии.
— Очень приятно, — пробормотала я, пытаясь освободиться, но, как это бывает с китайской бамбуковой игрушкой-ловушкой, чем больше я старалась, тем сильнее он меня держал.
— Я люблю тебя, Молли! — Питер потянул меня за руку, пытаясь снова принять сидячее положение, но все кончилось тем, что я потеряла равновесие и почти ткнулась носом в кровать как раз в ту секунду, когда вошла Трисия.
— Мы не помешали? — спросила она с присущим ей апломбом.
— Черт побери, а семья-то у меня прямо на глазах растет, — лениво растягивая слова и прищурившись, произнес Питер.
Трисия стояла в просвете между шторами, а из-за ее спины, сунув одну руку в карман, а другой пощипывая нижнюю губу, на меня уставился Кайл. Я никак не могла взять в толк, как он здесь оказался: я ему не звонила. Что, конечно, могло вызвать осложнения, потому что Кэссиди и Трисии я позвонила сразу. Ему я не стала звонить по одной простой причине — здесь был Питер, а мне не хотелось, чтобы он узнал, что я находилась рядом с Питером. А еще очень не хотелось, чтобы он узнал, что я снова оказалась там, где было оружие.
В моей жизни случались события, которые настолько ярко врезались в память, что при воспоминании о них я до сих пор вздрагиваю. В третьем классе, например, на рождественском утреннике меня вытолкали на сцену — сцены я боюсь до сих пор. А в одиннадцатом я подумала, что Том Гарретт решил пригласить меня на выпускной вечер, хотя на самом деле он подошел ко мне, чтобы поговорить о моей лучшей подруге. С тех пор, прежде чем ответить на обращенный ко мне вопрос, я задаю кучу наводящих вопросов. Или в колледже — я влетела в свою комнату, как раз когда моя соседка занималась любовью с двумя студентами, — теперь, прежде чем войти, я всегда стучусь в дверь. Вот и этот случай наверняка оставит след в моей памяти.
— Похоже, вы считаете больницу подходящим местом для тусовок? — Наша медсестра рывком раскрыла шторы и указала нам на выход.
— Но ведь мы одна семья, — попробовала было возразить Кэссиди.
Медсестра одарила нас слащавой улыбкой, давая понять, что мы ее не провели.
— Да будь вы, уважаемая, хоть Иисусом Христом со всеми его апостолами, я бы все равно вышвырнула вас вон. Вас здесь слишком много. Уходите, дайте больному отдохнуть.
— А Молли может остаться? — скорбно произнес Питер.
— Нет! — в один голос ответили Кэссиди и Трисия, оттолкнули меня, чтобы он не мог до меня дотянуться, и последовали за мной к двери. Шествие замыкали Аарон и Кайл. Я слышала, как Аарон говорит Кайлу, что он «новый друг Кэссиди», и затаила дыхание, когда, помолчав, Кайл представился моим другом. Может, он и не так сердит, как мне показалось?
— Зачем ты притащила с собой Кайла? — зашептала я Трисии на ухо, стараясь скрыть волнение.
— Он был рядом, когда от тебя пришло сообщение. Не могла же я от него сбежать — это вообще был бы верх глупости.
— Он был рядом? — повторила Кэссиди не так тихо, как мне того хотелось.
— Хотел посоветоваться, что подарить Молли на день рождения.
— Это за полгода до столь знаменательного события! — пробормотала Кэссиди.
Трисия пожала плечами и начала выискивать у себя заусенцы — верный признак, что она лжет.
Но сейчас было не до уточнений. Когда мы снова оказались в приемном покое, я повернулась к Кайлу и, указав на стоящие в стороне от траектории движения стулья, спросила:
— Давай поговорим?
— Могу я к вам присоединиться? — раздался голос.
— Нет, — отрезал Кайл прежде, чем я сообразила, что вопрос исходит от появившегося невесть откуда Донована. Кайл взял меня под локоть и решительно повел в указанном мной направлении.
— Тебе еще не пора? — спросил он тихо, отпуская мою руку.
— Но я хотела поговорить с Венди…
— Ты не поняла вопроса.
Он замолчал, давая мне возможность поразмыслить над тем, что он имел в виду. Меня вдруг осенило, что он говорит не о происходящем сейчас.
— Хочешь сказать, не пора ли мне заканчивать со статьей?
— Нет. Не пора ли прекратить лезть на рожон и подставлять себя под пули?
Я чуть было не возразила, что в меня-то как раз никто не стрелял, но благоразумно решила оставить эту фразу при себе.
— Я всего лишь хочу написать статью, — сказала я просто.
— А чего хочет Малкахи?
— Опередить меня.
— Что еще?
— Больше ничего.
— Тогда почему я только сейчас узнаю, что он снова появился на горизонте?
— Потому что я не считала это заслуживающим внимания. — Что, собственно, было чистейшей правдой. Или почти правдой. Вероятно, были и какие-то другие преграды (из области Фрейда, например), но для нас с Кайлом это не имело значения. — Я стараюсь от него отделаться.
Господи, почему он не видит очевидного!
— Я успел это заметить, — кивнул он, не глядя на меня. В его голосе было что-то такое, чего Я прежде не слышала.
— Ты ревнуешь? — спросила я, не сомневаясь, что он на это способен, и все-таки удивляясь.
— Нет, я в отчаянии. — Теперь он смотрел на меня, и его глаза горели страстью, которую я была бы счастлива видеть при более благоприятных обстоятельствах и наедине. — Когда начинаешь работать в полиции, довольно быстро понимаешь, как трудно защитить человека, который всячески этому противится.
— Но все совсем не так, — запротестовала я. — Я всего лишь хочу закончить статью. Ты же знаешь, что от этого многое зависит.
