Шерил Андерсон - Роковая сделка
— Я в него душу вложила, — прорвало Венди, — и не позволю, чтобы оно погибло только потому, что кое-кто не в состоянии держать на замке ни ширинку, ни рот. — Я не поняла, кого она обвиняет, Ронни или Гарта, но Ронни, похоже, ее заявление не задело. — Это будет мое агентство…
— Наше, — поправил Ронни, на этот раз не столь ласково. Так вот что он имел в виду, говоря о работе с любимой женщиной! Значит, они с Венди плетут заговор против его прежней любовницы, вдовы прежнего любовника Венди?
— Конечно, милый, — сказала она, бросаясь к нему на шею и нежно его целуя. Но он продолжал сжимать пистолет, что заставило меня нервничать еще сильнее. Я даже начала ерзать на месте, пытаясь отодвинуться от линии огня на тот случай, если Ронни вдруг выстрелит.
Но тут с балкона послышался пронзительный скрежет, от которого волосы на голове встали дыбом, и пистолет немедленно повернулся в ту сторону. Ронни вскочил, сбросив Венди с колен, но устремился не к огромному, от пола до потолка, французскому окну, а к выключателю у двери в гостиную. Мы с Венди так ничего и не поняли, причем она твердила «Что это было?», когда комната погрузилась во тьму.
Затем он метнулся к нам и молча стащил нас с кушетки, так что она служила естественной защитой от неведомой угрозы, проникшей в окно. Сам он пригнулся рядом, слегка над нами возвышаясь. Я чувствовала, как из него так и брызжет адреналин. Ему не терпелось вступить в схватку.
— Это может быть все, что угодно… — подала я голос.
Ронни не очень вежливо приказал мне молчать. Венди скрючилась в позе эмбриона, уперев колени и лоб в стенку дивана и обхватив руками затылок — прямо как в учебных фильмах о способах самозащиты во время ядерного взрыва. Ее опять трясло, но трудно было сказать, от страха ли, напряжения или чувства вины.
Я глубоко вдохнула и мысленно представила, что могло стать источником услышанного нами звука. Как же мы повеселимся, когда Ронни поймет, что это всего-навсего кошка, или сосед, передвигавший жардиньерку, или проехавшая под окнами машина. Но тут в звучавшей в мозгу какофонии я различила один неожиданно отчетливый звук: кто-то пытался нащупать щеколду и открыть окно.
Хаос воцаряется так стремительно, что даже спустя время трудно разобраться, что к чему. Ронни поднялся с пистолетом в руке и прокричал страстную, но малопонятную угрозу. Я вскочила на ноги, все еще надеясь, что все обойдется, и крикнула, чтобы Ронни не стрелял. Венди вопила, продолжая лежать на полу.
Хотя все остальное произошло невероятно быстро, клянусь, я видела, как из дула вылетела пуля, пересекла комнату, пробила стекло и вошла в Питера Малкахи.
15
Дружба имеет множество уровней. У человека могут быть приятели, с которыми приятно поговорить, случайно встретившись на улице, но ради этого не станешь специально их разыскивать или менять ранее намеченные планы. Бывают добрые друзья — те, кому можно доверить тайну, а то и кошелек, пока танцуешь. А еще есть друзья настоящие. Они по первому зову примчатся в любое место, в любое время и не зададут лишних вопросов. По крайней мере, пока не окажутся рядом.
— Не ты ли его подстрелила?
Я так обрадовалась Кэссиди, которая шла ко мне через приемный покой хирургического отделения, что бросилась ее обнимать, даже не потрудившись ответить. На ней был хлопчатобумажный джемпер и холщовые брюки, и я вздохнула с облегчением: слава богу, я не сорвала ее с вечеринки, когда позвонила и без лишних объяснений попросила приехать в больницу Святого Луки, потому что Питер ранен. Правда, я все-таки упомянула, что здесь может быть полно полицейских. Она сказала, что скоро будет, воздержавшись до приезда от каких бы то ни было комментариев.
— Желание его пристрелить для меня давно пройденный этап, — наконец сказала я, нехотя ее отпуская. Я все еще сильно нервничала, гораздо сильнее, чем хотела признаться даже себе самой, и, на несколько мгновений прижавшись в Кэссиди, почувствовала себя лучше.
— Я просто спросила. Между прочим, я бы не стала тебя очень ругать.
— В него стрелял Ронни Уиллис, но он, похоже, нисколько не раскаивается в содеянном. Хотя это уже совсем другое дело.
— Ронни Уиллис? С какой стати ты, Ронни Уиллис и Питер Малкахи вдруг оказались в одном и том же месте, не важно — при оружии или без оного?
Я сделала глубокий вдох, приготовившись к объяснениям, но она жестом попросила меня повременить.
— Прежде чем начинать свой рассказ, познакомься с Аароном.
Весь набранный воздух вышел из меня в одном удивленном выдохе. Надо же, в своем смятении я и не заметила стоявшего у нее за спиной мужчину. Он держал руки в карманах, а голову склонил набок. Я протянула руку:
— Большое спасибо, что пришли. Очень приятно познакомиться.
Он неловко улыбнулся — улыбка у него была очень приятная — и пожал мне руку. Он совершенно не был похож на человека, которого я ожидала увидеть, впрочем, я толком не смогла бы объяснить, чего я ожидала. Конечно, я не рисовала в воображении упакованного в кожу и твид молодца — на такого Кэссиди бы и не взглянула, но ничего другого воображение мне не предложило. Аарон был чуть ниже Кэссиди, которая отличается высоким ростом, спортивного телосложения, с четко очерченными скулами и длинными тонкими пальцами. Одет в черные джинсы и серо-лиловый шерстяной свитер, но его небрежную элегантность слегка портили красные кеды-конверсы. У него были каштановые кудряшки и теплые карие глаза. Я тут же поняла, почему Кэссиди вдруг проявила столь живой интерес к физике.
— Могу вам только посочувствовать, — произнес он сочным красивым голосом.
— Спасибо.
— Трисия приедет? — спросила Кэссиди, похлопывая меня по руке, и я отпустила руку Аарона.
— Я постоянно попадаю на голосовую почту.
— Я тоже. Короче, когда она появится, повторишь свой рассказ еще раз, потому что лично я ждать не намерена. Так что же случилось?
Я вкратце изложила события этого вечера, уделяя особое внимание тому, что произошло в квартире у Ронни, и время от времени оглядываясь на Аарона, потому что мне хотелось знать, как он к этому отнесется. Он слушал с искренним интересом, но сдержанно. Зато Кэссиди всем видом демонстрировала свое отношение: качала головой и красноречиво поднимала очи горе. Она глубоко вздохнула, услышав, что Питеру только что сделали операцию и что мне пришлось беседовать с множеством копов.
— Зачем Питера понесло на этот балкон? — спросила Кэссиди.
— Он считает, что Гарта убил Ронни Уиллис. Вот он и искал доказательства и улики. Ронни не стал бы с ним разговаривать, а швейцар не впустил бы его в дом.
